Мотаю головой. Я рассчитывала, что, после того как расскажу об этом Марко, мы с ним поедем в аптеку в какой-нибудь город подальше от нашего, чтобы нас никто не узнал.

Кендалл тянет меня за руку, вынуждая подняться.

— Сначала я куплю тебе тест, и мы сможем во всем убедиться. Слушай, случилось то, что случилось, и ты это не исправишь. Давай пока что узнаем наверняка. Договорились?

Проблема в том, что сейчас я понятия не имею, хочу ли знать все наверняка. Меньше знаешь — крепче спишь, так, кажется?

Я молчу всю дорогу, пока Кендалл везет меня в аптеку, а потом обратно, к ней домой. Сижу на краешке ванны и нервно грызу ногти, пока она, прочитав инструкцию, не вручает мне палочку теста. Нужно пописать на эту палочку, и я узнаю, ношу ли в себе ребенка Марко или нет.

Я смотрю на тест.

— Не могу, — наконец говорю я Кендалл. — Мне просто… просто нужно еще раз увидеться с Марко. Нужно поговорить с ним лицом к лицу. А потом я сделаю тест. Марко сейчас у Малнатти. Если у меня получится вытащить его с вечеринки и поговорить, может быть, мы все уладим.

— Не… не думаю, что это хорошая идея.

— Я должна увидеться с ним сегодня вечером, Кендалл. — Снова смотрю на тест. — Не смогу сделать это без него.

Я понимаю, что мои слова звучат жалко. Но мне просто нужно выяснить, смогу ли я сделать что-нибудь, чтобы изменить его мнение о «Мексиканской крови»… и обо мне… и о торговле наркотиками.

Кендалл поднимается.

— Уверена, что хочешь с ним разговаривать?

— Да.

На самом деле мне столько нужно ему сказать сейчас — того, что раньше не удавалось произнести. Если Марко узнает, как сильно я о нем беспокоюсь, он обязательно передумает. Не могу представить, чтобы другая девушка любила его сильнее, чем я. Кладу тест на беременность обратно в коробочку и засовываю в сумку.

— Ладно, тогда давай подготовим тебя как следует, — заявляет Кендалл, ведет меня к себе в комнату и изучает свой шкаф в поисках того, что бы мне надеть. — Я по-прежнему считаю, что встречаться с Марко прямо сейчас — отвратительная идея, но если ты твердо решила это сделать, не стану тебе мешать. Только прежде мне надо убедиться: ты выглядишь так сногсшибательно, что Марко наложит в штаны от твоего вида.

В конце концов подруга останавливается на узких облегающих джинсах и дизайнерском топе, доставшемся ей от матери, когда та решила, что больше не хочет его носить.

Оказавшись на вечеринке, я делаю глубокий вдох и с высоко поднятой головой, взяв Кендалл под руку, пересекаю огромный белый шатер посреди лужайки.

Осматриваюсь. Кажется, праздновать начало летних каникул тут собралась вся школа. Играет музыка. Одни едят. Другие танцуют. Ищу вокруг знакомое лицо, от одного взгляда на которое у меня каждый раз начинает бешено биться сердце.

Ищу — и наконец вижу… как в дальнем углу шатра Марко обжимается с Марианой Кастильо. Она одна из самых неприступных и красивых бандитских подружек, и девушки в Фейерфилде предпочитают держаться от нее подальше. Марко целует ее, целует так знакомо — я слишком хорошо знаю как. И лапает Мариану за задницу — теми же пальцами, что всего два дня назад прикасались к моему обнаженному телу.

«Нет».

Закрываю глаза, изо всех сил мечтая, чтобы только что увиденная картина исчезла из памяти. Напрасно.

Снова открываю глаза — и только теперь замечаю, что многие девяти- и десятиклассники откровенно пялятся на меня. Девчонки, живущие в северных районах, смотрят с жалостью, но мексиканки из южных кварталов перешептываются и хихикают. Злорадствуют, довольные, что Марко дал своей богатой зазнавшейся подружке от ворот поворот.

Буркнув Кендалл, чтобы не ходила за мной, поворачиваюсь и выскакиваю из шатра, не останавливаясь ни на секунду, пока через двадцать минут не вваливаюсь к себе домой. Поднимаюсь наверх и запираюсь в своей в комнате. Какая же я идиотка.

Достаю из сумочки тест на беременность и вынимаю его из упаковки. Долго медленно выдыхаю. Вот оно. «Момент истины». Незаметно проскальзываю в ванную, радуясь, что вся семья смотрит в гостиной телевизор.

Сделав все, что требуется по инструкции, я держу полоску теста и с нетерпением жду результатов. Гляжу в пластиковые окошечки, где вот-вот проявится моя судьба, а в голове вихрем проносятся три урока, которые Марко сегодня, сам того не зная, мне преподал.

Парни соврут тебе в лицо, чтобы просто заняться с тобой сексом. Не верь парню, который говорит: «Я люблю тебя». И никогда не встречайся с парнем из южных кварталов Фейерфилда.

5. Луис

ПРОШЛО ДВЕ НЕДЕЛИ после моих разборок со змеей, и вот я, в смокинге, на свадьбе брата. Не думал, что Алекс когда-нибудь женится. И опять же не думал, что когда-нибудь снова вернусь в Иллинойс. Но вот же мы, все здесь, в съемном особняке на Шеридан-роуд в Уиннетке[9]. До южных кварталов Фейерфилда, где мы раньше жили, отсюда меньше пятнадцати минут езды, но я словно оказался в совершенно другом мире.

– ¿Estás nervioso?[10] — спрашиваю я, глядя, как Алекс безуспешно пытается заставить галстук-бабочку сидеть ровно.

— Estoy bien[11], Луис. Просто эта зараза не хочет вести себя как полагается, — сердито ворчит Алекс. Он вытягивает непослушную полоску ткани из-под белоснежного накрахмаленного воротника и в ярости швыряет на пол. Потом проводит рукой по волосам, тяжело вздыхает и смотрит на меня. — Как, черт тебя подери, ты умудряешься справиться с галстуком, чтобы не казалось, что его завязывал ребенок?

Я вытаскиваю из кармана взятого напрокат смокинга сложенный лист бумаги. Стараюсь не обращать внимания на ноющую боль во все еще не зажившей руке. Гордо машу этим листочком у Алекса под носом.

— Нашел в инете инструкции и распечатал, — говорю я.

— Ну ты гений, Луис, — встревает в разговор наш брат Карлос. Быстро подойдя, он выхватывает у меня из рук листок с инструкцией.

Карлосу вообще не надо беспокоиться ни о смокингах, ни о галстуках — он в парадном военном мундире. По тому, как он стоит, высокий и стройный, в этой форме, я вижу: брат гордится тем, что он на военной службе, вместо того чтобы впахивать на банду, как в те времена, когда он жил в Мексике со мной и Mamá[12].

— Вот, — Карлос поднимает с пола галстук и сует его вместе с инструкциями Алексу в руку. — Ты же не хочешь заставлять невесту ждать у алтаря? А то решит еще бросить тебя и выйти замуж за какого-нибудь бледнолицего чувака с инвестиционным портфелем в загашнике.

— Ты специально меня бесишь? — спрашивает Алекс, отпихивая ржущего Карлоса от прозрачного пластикового контейнера с аккуратно упакованной красной розой-бутоньеркой.

Тот кивает.

— Estoy tratando[13]. У меня не было шанса тебе подгадить, Алекс, с тех пор как я завербовался девять месяцев назад. No puedo parar[14].

Только я собираюсь предложить Алексу помощь с галстуком, как входит mi’amá.

— А что это вы тут делаете, мальчики? — спрашивает она таким тоном, как будто мы всё еще заигравшиеся маленькие шалуны.

— Спорим, — выдает Карлос очевидное.

— На споры уже нет времени.

Карлос чмокает ее в щеку.

— Всегда есть время на споры, когда ты Фуэнтес.

Мама косится на него и воздевает глаза к потолку.

— Dios mío ayúdame[15].

Она забирает у Алекса галстук и накидывает ленту ему на шею. Поскольку наша мама — профессионал, меньше чем через десять секунд бабочка готова. Алекс бормочет:

— Спасибо, ма.

Закончив, мама глядит на Алекса, потом обхватывает его лицо ладонями.

— Мой старший hijo[16] женится… Отец гордился бы тобой, Алехандро. Колледж окончил, а теперь и женат… Только не забывай, пожалуйста, откуда ты родом. ¿Me Entiendes?[17]

— Не забуду, — обещает Алекс.

Mi’amá прикалывает бутоньерку к его лацкану, потом отступает и обводит нас взглядом, всех троих. Кладет ладони на грудь над сердцем. Глаза ее блестят от слез.

— Мои мальчики совсем выросли.

Алекс просит:

— Мам, не плачь, пожалуйста.

— Да я и не плачу, — лукавит она, а слеза предательски вытекает из уголка глаза и бежит по щеке. Мама быстро смахивает ее, выпрямляется и направляется к двери. — Карлос, Луис, соберите всех друзей жениха и скажите им, пусть готовятся. — Она переводит взгляд на Алекса. — Заканчивай одеваться, Алехандро. Свадьба вот-вот начнется.

Дверь за мамой закрывается, оставляя нас одних. Я наблюдаю, как Алекс приближается к окну, выходящему на озеро Мичиган. Стулья, рядами расставленные по пляжу, уже заполнены гостями. Все ждут жениха и невесту.

— Я не могу, — говорит он.

Подхожу ближе, надеясь разглядеть в его лице, что он шутит. Увы, не шутит. Я смотрю на настенные часы.

— Мм… Алекс, ты понимаешь, что свадьба должна начаться через десять минут, да?

— Оставь это мне, я разберусь, — командует Карлос, беря ситуацию на себя. Обнимает Алекса за плечи. — Ты изменил Бриттани?

Старший брат качает головой.

— Влюбился в другую девчонку?

Снова нет. Карлос отклоняется от него и скрещивает руки на груди.

— Тогда доводи дело до конца. Я не для того отпрашивался в увольнение и сломя голову мчался в Чикаго, чтобы ты сейчас все отменил, Алекс. И кстати, ты любишь гринго[18] и обещал, что женишься на ней, после того как вы оба окончите колледж. Дело сделано. Не давай задний ход.

— Что ты натворил, Алекс? — Теперь я совсем сбит с толку.

Он тяжело вздыхает.

— Я не рассказал ей новости. Не сказал, что в конце лета мы возвращаемся в Чикаго.

Вся наша семья уже почти три года живет в Колорадо. Переезд в Чикаго с Бриттани не прокатит.