Мистер Мастерсон почти отечески взглянул на Электру:

– О да, вам через многое пришлось пройти, вы изнемогаете… Но необходимо убедиться, что он не станет нас преследовать.

– Свяжите его! – «Милочка, вот теперь ни в коем случае не переиграй!» – Ну… если согласны с такой идеей…

Дивный взмах ресниц.

– Но у меня нет при себе веревки…

«…Поистине небеса благоволят к ней! Как удалось этому одинокому юнцу дожить до своих двадцати? Но вот еще один урок: пытаться воззвать к его здравому смыслу – все равно что для обычного человека пытаться образумить Уортингтона!..»

Электра взглянула на юношу, изобразив восхищение и вновь взмахнув ресницами:

– Веревка? О-о-о, вы просто гений, сэр! Подойдет ли та, которой этот негодяй привязал своего ужасного коня?

Мистер Мастерсон крепко задумался. Электра почти видела, как ворочаются извилины под его черепной коробкой. Ворочаются очень медленно, будто нехотя… И тогда Электра решила ему помочь.

– Я сама принесу вам ее! Я все сделаю для вас, о мой спаситель!

Выскользнув из его объятий, Электра стремглав кинулась к выходу – ошеломленный юноша не успел ее остановить. Ей с легкостью удалось отвязать Жирную Задницу – жеребец был этому несказанно рад – и она поспешила вернуться с веревкой в беседку.

– Мисс Уортингтон, вам придется держать мерзавца на мушке, пока я его связываю!

Электра испуганно отпрянула от протянутого пистолета, разыграв притворный ужас:

– О-о-о, я даже прикоснуться не отважусь к этому страшному предмету! – Она стремительно завладела веревкой. – Лучше я сама свяжу его, а вы будете меня защищать. Уверена, вы не позволите ему причинить мне вред!

Вновь трепетный взмах ресниц.

Она связала Эрона на славу: огромные, устрашающего вида узлы хоть кого убедили бы в том, что злодей не может и пошевелиться. Чего уж говорить о простаке Мастерсоне… Однако подпускать его близко к Эрону она все же не отваживалась.

Она видела: Эрону стоит нечеловеческих усилий сдерживаться. От тревоги за нее, от ярости, беспомощности и от гнусных обвинений, изрыгаемых Мастерсоном, глаза его приобрели оттенок грозовой тучи, а в глубине их то и дело сверкали молнии.

Электра лишь молча пожала ему руку, когда Мастерсон отвернулся, – и продолжила свою работу. Ей тоже приходилось себя обуздывать, чтобы со стороны не показаться искушенной в такого рода делах, – но было необходимо увести юного кретина как можно дальше от его жертвы, чтобы ненароком не случилась беда!

Возвратившись к Мастерсону, Электра стыдливо взяла его за безоружную руку:

– Прошу вас, давайте поскорее уедем из этого ужасного места! – Несколько взмахов ресниц. – Он надежно связан, а его конь убежал. Теперь он никак не сумеет нас преследовать…

Электра была уверена: стоит ей оказаться с ним наедине на дороге, она легко сумеет от него отделаться. Но им удалось дойти лишь до выхода из беседки. К несчастью, Эрон слегка поспешил. Ох уж эти мужчины! Электра не успела его остановить. Совершив стремительный бросок, Эрон навалился на тщедушного Мастерсона всей тяжестью своего тела.

Недостаток секретных узлов в том и состоял, что их было проще простого развязать, особенно если доводилось прежде с ними столкнуться…


Электра устало взглянула на связанного, пышущего яростью мистера Мастерсона. На сей раз узлы были прочны.

Она скрестила руки на груди:

– Он так благороден и горяч… и это ужасно утомительно!

Эрон искоса взглянул на нее:

– Представления не имел, что вы с Картером Мастерсоном знакомы!

– Нет, я вовсе его не знаю. Просто умею быстро распознавать человеческие типы. Этот, например, именуется «Идиотус Легковернус Доверчивус». Основные признаки: отсутствие чувства юмора и полное непонимание иносказаний. Яркие представители хищников, питающихся подобными существами, – Кастор и Поллукс Уортингтоны… и вообще любой, кого бог наделил мозгами. Освободи меня от него, пожалуйста…

Эрон сверху вниз взглянул на Картера – у того под глазом наливался синевой изрядный синяк.

– Тут нет его вины. Он почти еще мальчишка…

– Ему по меньшей мере двадцать!

– Двадцать два, – с горечью поправил ее Эрон.

– Ну вот, ты прекрасно понимаешь, о чем я!

Тут они оба уставились друг на друга. Эрон заговорил первым:

– Так… сколько тебе лет?

– Девятнадцать! – гордо вскинула подбородок Электра. – Теперь откровенность за откровенность: а тебе?

Эрон что-то неразборчиво промямлил, потирая лицо ладонью, – нечто вроде «э-э-э-дцать м-м-м-ре».

К несчастью для него, Электра стремительно переводила с этого непостижимого для многих языка. Вероятно, причиной тому было долгое и близкое общение с весьма непростыми братьями…

– Так тебе тридцать четыре? – вытаращилась она.

– И это неразрешимая проблема?

Электра заморгала:

– Н-ну… нет. Просто дело в том, что Арчи ровно на пятнадцать лет старше Айрис. И… они обвенчались, когда невесте было девятнадцать лет.

– И что это означает?

– Ничего! – Электра быстро замотала головой. – Уверена, это просто совпадение…

Тут Эрон кожей затылка ощутил взгляд, полный чувств, далеких от нежности. Картер поднял голову:

– Если вы закончили мериться годами, то, полагаю, вам следует тотчас развязать меня или убить. Меня тошнит от вас обоих!

Электра недобро усмехнулась, глядя на юношу:

– Великодушно простите, но мы были вполне довольны жизнью и счастливы, пока вы не явились сюда без приглашения!

– Счастливы? – оскалился Картер. – Он не заслуживает счастья! А вот Эми его заслуживала! А этот… этот заслужил лишь того, чтобы лежать в земле… он, а не она!

Опустившись подле юноши на колени. Электра коснулась его руки:

– Я искренне сожалею… Простите, я на время позабыла о вашей несчастной сестре.

Она злилась на Картера и одновременно сострадала ему всем сердцем. Потому что знала, каково это: видеть, как гибнет семья…

Однако этот мальчик живет только прошлым. Вместо того чтобы наслаждаться беззаботной юностью, он корит себя за то, что в то трагическое время не помог сестре… Но ведь тогда он был беспомощен! Слишком молод, чтобы вызвать Эрона на дуэль, слишком неопытен, чтобы помочь родителям пережить эту трагедию…

«…Так говоришь, он живет прошлым? Не чересчур ли знакомо звучит?»

Но Электра тотчас отогнала навязчивую мысль. Теперь она всецело сосредоточена на будущем!

«…Да полно, правда ли это? А как же ключ от сгоревшего имения, который ты по сей день носишь на груди?»

Ощутив ее прикосновение, Картер отпрянул. Закусив губу, Электра взглянула снизу вверх на Эрона:

– Не мог бы ты…

– Нет, не мог бы! – отрезал Эрон. И прибавил, видя искренние страдания Картера: – Увы, не могу, потому что это умножило бы боль и несчастья.

– Боль? Несчастья? – с ненавистью уставился юноша на Эрона. – Да известно ли тебе, что ты сделал со мной? Со всей моей семьей?

Электра попробовала вновь его успокоить, но юноша гневно ее оттолкнул.

– А ты… ты просто дурочка, если ему поверила! – зарычал он. – Потому что он и тебя предаст! – Картер кивком указал на выход: – Пойди, поищи у меня в сумке у седла! Я привез дневник моей покойной сестры, чтобы доказать твоей семье, сколь низок и опасен этот мерзавец! Прочти его, прочти! Узнай всю историю хладнокровного соблазнения, изведай всю боль ее невинного сердца!

– Хм-м-м… – Электра взглянула на Эрона.

– Электра, не делай этого! – угрожающе произнес Эрон.

Она вздернула бровь:

– Не смейте указывать мне, милорд! Я буду читать все, что сочту нужным!

И уже через минуту в руках у нее был дневник в кожаном переплете. Несчастная Эми Мастерсон успела описать всего лишь несколько недель своей короткой жизни. И Электра предположила, что прежде у этой девушки ни от кого не было тайн. Но вот Амелия повстречала на балу обходительного и обаятельного красавца…

В ярости Эрон покинул беседку. Он физически не мог выносить этого зрелища – Электра, склонившаяся над дневником Эми. Противоречит ли дневник девушки его заверениям? Скорее всего, это так, если Картер Мастерсон, прочтя записки сестры, по-прежнему свято убежден в его греховности и виновности!

Бог свидетель, Электра Уортингтон обманом прокралась в его одинокое мрачное сердце! Она всецело поработила его разум, его душу! И если вдруг она сейчас отвернется – сердце его разорвется от боли…

А вдруг она поверит ему, несмотря на слова Амелии? Вдруг рука об руку с ним вступит в мир, который презрел его и отринул?…

Долго ли удастся ему противостоять целому свету в ее глазах?… В конце концов кому поверит Электра?…


Электра читала быстро, но очень внимательно. В какой-то момент Картер попытался заговорить с ней, но она прижала палец к губам:

– Ш-ш-ш!

И юноша тотчас покорился. Что несколько воодушевило Эрона, и только.

А на страницах дневника оживали мечты романтичной барышни. Вот Амелия повстречала «Его». Вот описание их первого поцелуя – и сердце Электры облилось кровью. Но она, сдержав не в меру разыгравшееся воображение, продолжила чтение.

Итак, Амелия и «Он» впервые познают радость плотской любви. Тяжело сглотнув, Электра внимательно прочла подробное и искреннее описание первого соития… Теперь ей не с чего ощущать превосходство перед «глупенькой» Амелией – ведь и ей отныне известно, сколь сильна тяга мужчины к женщине, теперь ей ведома сладость жарких касаний и безумных поцелуев, дрожь от соприкосновений горячих тел, ощущение мужчины внутри собственного тела…

Но вот Амелия узнает о неверности возлюбленного – рушатся ее иллюзии под гнетом суровой реальности, сердце ее терзает любовь, которая еще жива, разум туманят ревность и ненависть… Когда «Он» покинул девушку, она была раздавлена, уничтожена… ее почти не осталось.

Наконец Электра добралась до последней записи, сделанной дрожащей рукой Амелии Мастерсон:


«Сегодня ко мне приходил лорд Эрон. Слова его светлости оставили меня безучастной, сердце мое – холодным и одиноким. Жизнь моя – вечная зима.