Я вспоминала его, вспоминала, каким он был со мной, и никак не могла представить этого человека, хладнокровно всаживающего нож в сердце красивой женщине. К тому времени, как раздался звонок, мне почти удалось себя успокоить. И всё же, услышав знакомую мелодию, я вздрогнула, а сердце застучало так громко, что, казалось, его слышат все вокруг.

– Привет.

Я заставила себя улыбнуться, хотя точно знала, что он этого не увидит.

– Выезжаю из аэропорта. Где тебя забрать?

Я огляделась по сторонам. Я ведь понятия не имела, где я сейчас – просто брела по тротуару, не разбирая дороги. В нескольких шагах от меня было кафе. Оно работало. Посетители сидели за столиками на веранде. Я назвала это кафе и вошла внутрь. И только сейчас вспомнила, что с самого утра у меня маковой росинки во рту не было. Засидевшись допоздна, я едва не проспала на работу, так что решила обойтись без завтрака. Я заказала сэндвич и кофе, прикинув, что добираться сюда Нэйт будет не меньше четверти часа, а то и дольше, если учитывать возможные пробки. И всё-таки телефон я положила рядом с собою на стол, чтобы не пропустить звонок. Но звонка не было. Я уже покончила с сэндвичем и допивала кофе, когда Нэйт вошёл в кафе, отыскал меня взглядом и с улыбкой уселся за стол напротив меня.

– Привет, – проговорила я, и почувствовала, что расплываюсь в улыбке. Все мои сомнения и подозрения разом развеялись, стоило его увидеть: немного уставшего с дороги, непривычно взъерошенного. Сердце сладко ёкнуло, мне захотелось коснуться колючей щеки, прижаться к плечу, вдохнуть его запах. Только сейчас я поняла, что на самом деле чертовски соскучилась – так сильно, как и не подозревала.

Он заказал себе кофе – видимо, не хотел меня торопить. Я почти увидела это воочию: он подъехал к кафе, уже взялся за телефон, чтобы позвонить мне, но увидел в окно, как я поглощаю сэндвич. Отложил телефон и запарковал машину. Я смотрела на него, впитывая каждую чёрточку, каждый поворот головы, каждое движение губ. И не могла насмотреться. Говорят, что чувства приходят по-разному. Это может быть любовь с первого взгляда, когда впервые смотришь на человека, и вдруг понимаешь, что твоя жизнь совершенно изменилась. Или это чувство возникает постепенно, и ты сам не замечаешь, что тот, кто ещё вчера был просто приятелем, уже занимает в твоих мыслях и в твоём сердце так много места. В моём случае не было верно ни то, ни другое. Так что, и спустя время я точно могла назвать минуту, когда окончательно и бесповоротно влюбилась в Нэйта Донована. Недорогое кафе, аккуратные столики, тихая музыка, настырное солнце, которое лезет в глаза сквозь занавески. И он.

– Ты решила?

Кажется, этот вопрос волновал его настолько, что он не собирался ждать моего ответа и минуты. Сердце сжалось. Я забормотала неуверенно:

– Я… я бы очень хотела. Но мои родители… мы только переехали, и всё это так быстро. То есть, не то чтобы я против…

Больше всего я сейчас боялась, что он нахмурится, поднимется из-за стола, холодно бросит мне «ну, как знаешь» и исчезнет из моей жизни навсегда. Но если Нэйт и был разочарован, он никак этого не показал. Взял мои руки в свои, заставив прекратить этот бессвязный поток оправданий и извинений, и твёрдо сказал:

– Забудь. Ты права. Я слишком поторопился. Разумеется, тебе не нужно решать всё прямо сейчас.

Какое-то время я смотрела на него, не слишком веря в то, что услышала. Он действительно так считает? Или сказал это просто чтобы меня успокоить?

– Куда бы ты хотела отправиться? У меня сегодня выдался почти свободный день, – он посмотрел на часы и добавил с улыбкой, – который, правда, подходит к концу.

Я знала ответ. Прямо сейчас я хотела бы отправиться к нему домой. Но вряд ли смогла бы сказать это вслух. Я смотрела на него и представляла, как сделаю шаг навстречу, как окажусь в его объятиях. Прикасаться, целовать, гладить, запускать руки в его шевелюру – это то, что сейчас было необходимо мне, как воздух. Я не сразу заметила, что пауза слишком затянулась. Заглянула в его глаза и поняла, что он уже разгадал то, о чём я молчала. В его глазах я увидела ответный жар. Не сказав ни слова, он бросил несколько купюр на столик и, не дожидаясь, пока нас рассчитают, подхватил меня под руку и почти потащил в сторону машины.

Мы ехали по дороге, а воздух словно был пронизан электричеством. Напряжение. Горячее, сильное. Казалось, достаточно небольшой искры, чтобы произошёл взрыв. Словно в любой момент он мог бросить руль, и мы бы набросились друг на друга, не слишком заботясь о том, куда мчится автомобиль и что в следующее мгновение мы оба можем погибнуть. Потому что быть вместе, близко, быть одним сейчас было куда важнее, чем быть живыми.

И всё же, мы доехали до дома, молча поднялись, и лишь когда дверь за нами закрылась, я оказалась в крепких объятиях. Несколько долгих мгновений мы просто стояли обнявшись, не двигаясь.

Просто ощущать эту близость, вдыхать его запах было важнее, чем то, что может произойти дальше. И именно в этот момент я словно со стороны услышала свой голос:

– Ты ведь не убивал свою жену, Нэйт? Это ведь был не ты, правда?

Сказала и сама испугалась. Я ведь не собиралась заговаривать с ним об этом! Ну, или собиралась – но когда-нибудь потом, при удобном случае. Но тут же признала, что этот мой вопрос, глупый, неосторожный, возможно, подвергающий меня опасности – был единственно верным сейчас. Меньше всего я хотела, чтобы он дамокловым мечом висел над нами, отдалял нас даже в минуты такой отчаянной и невозможной близости.

Нэйт отстранил меня, взяв за плечи. Его рука легла на мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Хотя я всеми силами пыталась спрятать взгляд.

– Нет, – сказал он просто и твёрдо. – Я этого не делал.

Повисла пауза. Я не знала, что делать дальше. Порыв, швырнувший нас друг к другу со страшной силой, теперь развеялся, будто своими словами я разрушила какое-то мощное, но очень хрупкое волшебство. Я хотела сделать шаг назад, но он мне не позволил – снова прижал меня к себя, а его губы накрыли мои.

Все вокруг вдруг стало правильным и гармоничным. Все, что казалось мне несовершенным, не имеющим права на существование. Реальность словно преобразилась – или преобразилась я, получив возможность увидеть ее в истинном свете. Сильные мышцы под гладкой кожей, которой касались мои пальцы. Какой горячей была эта кожа! Словно под ней скрывался жар тысячи вулканов! От прикосновений к ней и я сама воспламенялась, вспыхивала, как свеча.

Мы даже не добрались до спальни… Он подхватил меня на руки и опустил на диванчик в гостиной, торопливо срывая с меня одежду.

Его ладони скользили по моему телу: горячие, жадные и ненасытные в своей жадности. Они изучали каждую впадинку, каждую выпуклость, оставляя за собой огненный след желания. Губы – неиссякаемый источник пьянящего нектара, который я готова пить вечно. Щека, колючая от пробивающейся щетины…

Под моей ладонью, под гладкой, шелковистой кожей и мощными мышцами, билось его сердце. Сильные, гулкие удары, отдающиеся в самой глубине моего тела. Оно стучало все сильней, ускоряя бег крови, и мне казалось, что мое начинает биться в такт с ним. Или было только одно сердце на двоих, гнавшее через оба тела тот жидкий огонь, в который превратилась наша кровь?

Я взглянула в его глаза. Всегда бесстрастные и спокойные, сейчас они просто полыхали. В них сверкала такая бешеная страсть, что я задохнулась от ответного желания. Такая ярость, такая первобытная мощь…

Ей просто нельзя было не подчиниться! Чувствуя, как страсть накрывает меня слепящей волной, я рванула его рубашку. Пуговицы с треском осыпались на пол. Постанывая от нетерпения, я потянула ткань вниз, открывая загорелые плечи, руки… Он рванулся, помогая мне, и рубашка бесполезной тряпкой упала на пол.

Я прижалась к обнаженной коже, чувствуя исходящий от него жар всем телом, всем своим существом. Набухшие, напряженные соски заныли. Казалось, они сейчас просто лопнут, разбрызгивая по его груди огненный сок моего желания. Я чувствовала исходящий от него запах, будоражащий, пьянящий аромат мужского тела, и от этого сердце начинало биться еще быстрей, заставляя кровь набатом стучать в висках.

Голова стала странно пустой, словно горячие волны желания вымыли из нее все беспокойные мысли. Лишь одна устояла, не растворилась в этом потоке: «Это мой мужчина!» Мой… А я – его… Так просто, понятно и правильно.

Его рот снова обрушился на меня, сминая губы, атакуя их слабую преграду языком. Жадно и требовательно, требуя безоговорочного подчинения. Я с радостью сдалась, и наши языки сплелись в пьянящем танце. Безумном, долгом, до звона в ушах. Я задыхалась, но не могла прервать этот поцелуй. Казалось, стоит остановиться, и я просто умру. Упаду бездыханной к его ногам.

Мои ладони скользили по гладкой, влажной от пота спине, чувствуя каждую мышцу, каждую клеточку его тела. Так упоительно, так возбуждающе… Желание стало острым, как никогда – и ладони рванулись вниз, сжимаясь, царапая кожу ногтями. Я вцепилась в его брюки, лихорадочно их расстегивая. Каждая секунда промедления становилась пыткой. Я уже просто стонала от возбуждения – и не пыталась сдержать эти стоны.

Он охнул, когда я коснулась пальцами огромного бугра под ширинкой, и прижал меня плотней, так сильно, будто хотел вдавить в себя, поглотить без остатка. Но тут же отпустил и даже слегка отстранился, выпутываясь из упавших к ногам брюк. Он подхватил меня на руки и опрокинул на постель. Я вздрогнула и охнула, коснувшись спиной простыни. Кожа к этому моменту стала настолько чувствительной, что каждое прикосновение отдавалось болью. Пьянящей, сладкой и тягучей, желанной до дрожи в коленях.

Я застонала и потянулась к нему. И он ответил на мой призыв со всей страстью. Рухнул на меня, погребая под лавиной прикосновений рук и губ. Его пальцы, умелые и нахальные, не оставляли без внимания ни одной клеточки кожи. Ласкали, тискали, сжимали…