Дыхание ее прерывалось рыданием. Она стиснула обеими руками его холодную руку, пытавшуюся еще удержать ее.

— Джоуд, молю тебя… Нет! Нет! Пусти меня! На помощь! Сюда! Сюда!

Она бросилась к двери, схватив плачущего ребенка.

Вскоре вбежали слуга и хозяева.

— Позовите доктора! Доктора! — раздавалось, как эхо, в толпе, наполнившей комнату.

Лолиана стояла на коленях перед Королем и рыдала, сжимая его руку. Рука Джоуда была мокра от ее слез; он, не отрываясь, смотрел на Лили.

— Не волнуйтесь, — сказал Томас, — нужно только переложить его на кровать — ему будет легче.

Он подошел, чтобы помочь Королю подняться. Джоуд отказался от помощи и, держа за руку Лолиану, привстал. Кровать была недалеко, но Джоуд не мог самостоятельно двигаться и упал на постель как неживой.

Вскоре пришел доктор. Еще у дверей, обратив внимание на мертвенный цвет лица Короля, он нахмурил брови.

— Сделайте, сделайте что-нибудь! — рыдая, говорила Лолиана. — Спасите его…

— Не плачь, — сказал Джоуд, освобождая свою руку и проводя ею по щеке Лолианы, словно желая вытереть ее слезы. — Скоро все пройдет.

— Джоуд, мой Джоуд, пожалей своего сына, пожалей меня! Я не вынесу этого! Я умру от отчаяния и горя, если ты…

— Успокойся, друг мой! — спокойно возразил он.

— Господи, чем я виновата?! Что я сделала? Смилуйся, смилуйся над нами!

Он прижал ее руку к своим холодным губам.

Александр плакал, выбиваясь из пеленок, но Лолиана не слышала его плача.

Король повернул голову.

— Дайте мне сына, — поднявшись на локте, сказал он. — Ли, принеси его.

Лолиана, обливаясь слезами, взяла на руки плачущего мальчика и склонилась над Джоудом, держа малыша перед ним.

Король улыбнулся и приподнялся, чтобы поцеловать сына.

— Он похож на меня, — тихо сказал он. — Он вырастет мужчиной и будет жить в моем замке. Ли, ты обещаешь мне, что он будет воспитан по законам Союза?

— Джоуд, не говори так! Не говори! Я не хочу тебя слушать! Это неправда, ты поправишься… Джоуд! Джоуд!

Она упала ему на грудь и зарыдала, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

— Джоуд, Джоуд, пожалей меня! Ведь я всего лишь слабая, несчастная женщина…

— Успокойся, Ли, ты же видишь, ничего страшного нет. Ты же видишь, я сейчас встану… Это ненадолго. Я хочу попросить тебя, Лолиана… Пускай сюда придет Кино. Я должен сказать ему…

Все вышли из комнаты. Вскоре вошел бледный помощник и приблизился к Королю.

— Господин, это невозможно… Что произошло? Как все это случилось? — Он опустился на колени перед постелью Джоуда.

— Кино, ты всегда был мне верным другом и верным помощником… Тебе… Замок… Ты же видишь, у меня есть сын! Ты видишь, Кино? Мой род не оборвался… Он еще совсем малыш, но ты должен воспитать его по законам Союза. Ты слышишь? Быть может, когда он вырастет, он займет мое место, но в любом случае он должен вырасти мужчиной. А пока… ты будешь честно править Союзом, понимаешь?

Кино покачал головой. В его глазах стояли слезы.

— Нет, господин, нет! Вы должны жить, вы будете жить! Кто? Кто сделал это? Скажите: кто посмел поднять руку на Короля? Это невозможно! Господин!

— Кино, не называй меня господином. Ведь ты… ты клялся мне, что ты мой друг, мой брат. Не смей называть меня господином. — Он помолчал. — Это яд, — затем продолжал он. — Я не знаю, кто сделал это, но я чувствую яд… Это позорная смерть, Кино, я хотел бы погибнуть в честном бою, но умираю… как бессильный простой смертный. Я надеюсь, Кино, что после моей смерти Союз не распадется, и вы приобретете всемирную славу. Я верю, Кино!..

— Да спасите же его! — крикнула Лолиана, поворачивая к себе откинувшуюся голову Джоуда. — Позовите… Позовите доктора! Он не умрет! Спасите его!

Кино подошел к врачу:

— Что с ним? Придумайте что-нибудь! Этот человек не должен умереть! Он должен жить, его смерть невозможна. Тот, кто спасет его, будет счастливейшим человеком на земле.

Доктор заложил руки за спину и с суровым видом сказал:

— Мужайтесь, мой друг. Тут ничего поделать нельзя.

С этими словами он отвернулся. Кино испугался, как бы Лолиана не услышала этих ужасных слов, но вопль ужаса сказал ему: она услышала.

Пришел священник. Кино с мрачным видом заявил, что исповеди не будет, но Король, ошеломив своими словами сурового разбойника, сказал, чтобы священник подошел.

Лолиана, уронив голову на грудь, обессиленная, почти не способная ничего соображать, сидела на полу, обхватив руками руку Короля, свесившуюся вниз.

Священник был ошеломлен, когда узнал имя умирающего.

— Великий грешник! Этот отступник?!

Но Кино сурово взглянул на него и сухо произнес:

— Отец, молитесь о его душе! Он сам позвал вас!

Священник, опустившись на одно колено, принялся читать молитвы. Затем он встал и взял распятие.

— Покайся! — прошептал он, протягивая ему крест.

Король широко раскрытыми глазами смотрел на него.

— Я каюсь… только… в том… что… мне пришлось убить… вместе с виновными невинных…

Священник приступил к помазанию и, кончив напутствие, вложил в его руки свечу.

Лолиана подняла голову и застонала, увидев этот огонь. Король разжал руки и повернулся к ней. Свеча упала на пол.

Потом Джоуд снова попросил принести ему Александра, но у Лолианы не было сил держать его, и малыша положили рядом с Королем на кровать. Король провел рукой по головке мальчика, поцеловал его ручонки, и глаза Джоуда закрылись.

Лолиана вскрикнула и бросилась к нему.

Он слабо прижал ее к себе и приблизил свои губы к ее устам.

— Лолиана, — прошептал он, задыхаясь. — Лолиана, утешься! Таковы начертания рока. Это моя судьба, и я должен умереть не своей смертью. Но… сейчас… перед смертью я должен просить у тебя прощения за все причиненное тебе горе. Прости меня, Лолиана… Я во многом виноват перед тобой… прости меня и живи в радости… Будь сильной, как раньше, будь сильной и живи. Слышишь? Обещай мне… Обещай, что ты ничего не сделаешь с собой ради… ради нашего сына… Ли, я благословляю твое мужественное сердце, твою сильную волю, твою прекрасную любящую душу… Ли, обещай, что ты будешь жить… из любви ко мне и ради сына… Это мое желание, обещай исполнить его… Ли, обними меня… в последний раз… обними и благослови меня своим поцелуем… Я люблю тебя, Лолиана… Последний мой вздох, последнее мое слово — к тебе… Сбереги сына и сделай так, как я просил… Береги себя, моя единственная, моя драгоценная… знай, что дороже тебя у меня не было никого на этом свете… Прощай, дорогая моя Лолиана… Я люблю тебя… Лолиана… Благослови меня своим поцелуем… скажи, что ты простила меня… я люблю тебя… люблю… Лолиана…

Она прижалась к его похолодевшим губам и, содрогаясь от рыданий, поцеловала его в лоб.

Джоуд начал задыхаться. Лолиана стояла на коленях перед его кроватью. В последнюю минуту он сжимал ее руки, а она вздрагивала при каждом биении его сердца.

— Лолиана!

Судорога отбросила Короля на подушку. Он скончался.

Лолиана подалась вперед и как сноп повалилась на мертвое тело.

— Джоуд! Джоуд! Встань! Встань! Ведь ты говорил, что это не опасно! Встань! Отчего твое сердце не бьется?! Этого не может быть, нет! Джоуд, дорогой мой, почему я не могу согреть тебя?! Я не хочу! Не хочу! Похороните меня вместе с ним! Вместе с ним! Я не хочу этого! Нет! Джоуд!

В комнате находились только Кино, Лолиана, обезумевшая от горя, и священник. Остальные не решались войти в комнату, откуда раздавались душераздирающие крики и плач Лолианы. Кино стоял у окна, чтобы никто не видел его слез. Священник тихо молился.

Дверь отворилась, и в комнату вошла Элизабет. Ее лицо было бледно, руки дрожали, а рот перекошен в страшной улыбке. Она вошла как тень, и, увидев мертвое тело Короля, остановилась на месте, не сводя с него безумных глаз. Губы ее задрожали, в глазах стояли слезы.

— Это я сделала, — хрипло прошептала она. — Это я убила его. Я.

Кино обернулся; и, если бы Бетти смотрела на него, она испугалась бы этого взгляда. Но она смотрела только на Короля.

Лолиана подняла голову, глаза ее метали молнии. Она схватила кинжал Короля, который он завещал Александру, и бросилась к Бетти. Но силы изменили ей. Она упала без чувств на пол, только застонав от боли и мук.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На этом иссякают наши основные источники, и мы теперь мало что можем добавить к этой трагической истории. Попробуем, однако, хоть немного успокоить воображение читателей и вкратце рассказать о дальнейшей судьбе наших героев.

Известие о смерти Короля, словно вопль ужаса, разнеслось по всему замку и далеко за его пределами. Кто-то почтил память гордого и смелого атамана скорбным молчанием, а кто-то облегченно вздохнул или послал в адрес Короля жестокое проклятие.

Кино возглавил армию разбойников, поклявшихся отомстить за своего атамана. Но Закон Союза, который разбойники свято чтили, запрещал насилие по отношению к женщине, и их месть обрушилась на тех, кто в какой-то степени был виноват в смерти Короля. Его слава после гибели не померкла, а, наоборот, возросла. О нем слагали легенды, и в них он появлялся то как жестокий бандит, кровожадный и неуемный, похитивший однажды женщину, которая перевернула всю его жизнь и довела до погибели, то как смелый и честный защитник слабых и яростный мститель и борец за справедливость. Читатель может сам судить, какой из этих доводов верен.

Его тело было сожжено в Замке Любви, а прах развеян по ветру, как зерна справедливого мщения тому, кому он не успел отомстить.

После гибели Короля в истории замка насчитывается еще немало побед, но все они как-то стушеваны, введены в общее количество. Баллады же — слагались о подвигах Короля.