Diana Palmer - Трилби

— Я думаю, он с Торренсом, — ответил Торн через плечо.

— О, Боже, — пробормотал Джек. — Трилби, дорогая, с тобой все в порядке?

— Да, папа, — прошептала она. — Мне стало нехорошо. Я рада, что с тобой ничего не случилось.

Он кивнул.

— Я сейчас вернусь.

Оставшись с Торном, Трилби постаралась не встречаться с ним взглядом. Его лицо было сильно изранено, и Трилби подумала, не останется ли у него на лице шрамов.

— Я очень сожалею обо всем, — сказал Торн напряженно. — Я вижу, ты никогда раньше не видела кулачной драки.

— Я слышала, что это довольно жестокое занятие, — она отвела от него взгляд. — Сегодня вечером вам нужно опять промыть раны на лице.

— Хорошо. У Наки есть разные травы, которыми он лечит раны. Он вылечит меня.

— Вы уверены, что он не отравит вас? — слабо пошутила Трилби.

— Он мой друг, — просто ответил Торн, — друзьям можно доверять. Если ты уверена, что с тобой все в порядке, я пойду.

— Спасибо, что вы позаботились о моем отце, — сказала она довольно холодно.

— О нем нужно заботиться, — коротко сказал он.

— Боже мой, если он не станет более жестким, он потеряет все.

— Здесь все так жестоко, — внезапно сказала она, ее глаза широко раскрылись.

— Да, конечно, здесь не место для нежных лилий.

Внезапно она осознала, что они вдвоем, а она еще лежит на кровати. Ей стало очень неловко, присутствие мужчины в маленькой спальне смущало ее. Он так странно на нее смотрит.

Взгляд Торна скользнул от ее лица вдоль стройного тела и обратно. Она так хорошо сложена. Он с болью вспомнил, как целовал ее губы.

Но она смотрела на него так, будто боялась его. Возможно, так и есть, горько подумал он. Он относился к ней враждебно с самой первой встречи, оскорблял ее, даже был груб. с ней. Разве он может теперь ждать от нее доверия?

Как жаль, что только сейчас он стал относиться к ней по-другому. Она до смерти испугалась, когда он дрался с мексиканцем, но в то же время не растерялась. Дрожащая, бледная, она набралась храбрости и промыла его раны. Он восхищался ею. Он восхищался ею, когда она спорила с ним, а она спорила с ним с самой первой встречи. Он не мог вспомнить, чтобы восхищался покойной женой, разве что в самом начале их отношений.

— Я сделаю все, чтобы ничего не случилось с твоим отцом, Трилби. И со всеми вами.

Она глотнула воздух, чтобы подавить чувство тошноты, и закрыла глаза.

— Это ужасная страна, — прошептала она. — Как бы я хотела уехать отсюда.

Ему не очень понравился тон, каким это было сказано.

— Послушай, Трилби, здесь не так плохо, как ты думаешь. Я хотел бы показать тебе пустыню…

Она внезапно открыла глаза, в которых сверкнул гнев.

— Так, как вы показывали ее в прошлый раз? — воскликнула она.

Он пробормотал что-то сквозь зубы и рукавом рубашки вытер пот со лба.

— Ты не хочешь понять, почему я вел себя так, — сказал он тихо. — Я ведь был уверен, что все, о чем мне сказали, — правда.

— Разве вы Бог, чтобы судить? То, что вы думаете обо мне, причиняет мне большую боль, чем вам ваши раны, мистер Вэнс, — ее глаза были широко открыты, лицо побелело, она, не мигая, смотрела на него. — Я не могу уважать человека, который так необдуманно принимает решения и отказывается воспринимать какие-либо аргументы, если доказательства противоречат его мнению.

— Сэлли лгала мне.

— Да.

— Я не знал вас, — настаивал он. — Я и представления не имел, какая вы на самом деле.

— Вы могли бы подвергнуть сомнению эти слухи, — холодно отрезала она. — Так случилось, что отец смог защитить мою репутацию. Это к счастью, потому что скоро к нам в гости приезжает мой друг. Было бы ужасно, если бы до него дошли эти слухи.

Торн замер.

— Друг?!

Она холодно улыбнулась.

— Очевидно, вы считаете, что я не очень хороша, и у меня не может быть друзей-мужчин. Возможно, вам интересно будет знать, что не все мужчины ценят женщину за ее лицо и сложение. Ричард любит меня за мой интеллект.

— Кто этот Ричард? — резко спросил Торн.

— Ричард Бейтс. Мы выросли вместе в Батон Руже. Наши семьи всегда хотели, чтобы мы поженились, — добавила она с отчаяньем. — Я тоже этого хотела бы. Я люблю Ричарда.

Он напрягся, как натянутая струна. Ее неприязнь и презрение к нему были такими же сильными, как подобные чувства, которые он испытывал к ней.

Он почувствовал себя раздавленным, понимая свою вину, и вдруг взорвался.

— Он, видимо, горожанин? Один из тех денди без мозгов в голове?

— Ричард — джентльмен, мистер Вэнс, — высокомерно сказала она. — Это как раз то, в чем вас не сможет обвинить ни одна женщина. Это совершенно точно, если только ей повезло не остаться с вами наедине.

Его израненное лицо стало багровым.

— Вы решили уничтожить меня?

— Мне хотелось бы сделать это, мистер Вэнс. Мне хотелось бы, чтобы я стала мужчиной хоть на пять минут. И тогда я избила бы вас сильнее, чем этот мексиканец.

Он выпрямился.

— Я же извинился.

— И вы думаете, что я сразу же забуду грубое обращение, оскорбления и ваше презрение?

Да, она действительно права. Торн изучающе посмотрел на девушку и начал, наконец, понимать, как сильно заставил ее ненавидеть. Одновременно он терял и ее, и воду на землях ее отца, а этот денди с Восточного побережья, которого она любит, будет танцевать с ней вальс и она уйдет из его жизни. Никогда еще ему не было так плохо.

Не сказав больше ни слова, он резко повернулся и вышел из комнаты.

Трилби закрыла глаза. Пусть уходит, сердито думала она. Трилби, действительно, не хотела его видеть. И раньше никогда не хотела! Вместо этого она стала думать о Ричарде, и суровость и напряжение сразу же покинули ее. Ричард приезжает, наконец! Кажется, теперь ее мечты сбудутся.

Если приедет Ричард, мистер Вэнс останется для нее только дурным воспоминанием.

События сегодняшнего дня были тревожными, однако Трилби не хотелось думать об опасности, в которой оказалась ее семья. Ей не хотелось омрачать свою радость.

Через несколько минут Трилби встала с постели, а Мери Лэнг чувствовала себя еще плохо, после того, что она увидела. Этот неприятный эпизод высветил все самое худшее в их новом месте жительства.

— Я даже представления не имела, что мужчины могут так драться, — сказала она своей дочери, когда все успокоились и позавтракали. — Я никогда раньше не видела, как дерутся мужчины.

— Я тоже. Мексиканец сказал в мой адрес что-то обидное. Мистер Вэнс не захотел сказать, что именно. Из-за этого он избил бандита.

— Спасибо, что ты позаботилась о нем, Трилби. Я бы не смогла обработать его раны.

Впервые Трилби почувствовала себя сильнее матери.

Мысль о том, что Торн дрался из-за нее, казалась ей странной. Конечно, он поклялся, что изменил свое мнение о ней, но она не могла забыть того, что он говорил ей раньше.

К концу недели, вечером, когда Джек Лэнг уже закончил работу, их навестил Торн. Был очень красивый закат, и Трилби вышла на крыльцо полюбоваться яркими красками неба. Родители и Тедди на кухне обсуждали текущие дела.

Ее сердце вдруг часто забилось, когда Торн легко спрыгнул с седла и привязал лошадь к столбу. Должно быть, это от страха, подумала она. А, может быть, от злости. Она заметила, что на нем опять рабочая одежда.

Ее воспитание не позволило ей быть грубой с гостем, несмотря на враждебность, которую он вызывал в ней.

— Вы прискакали на лошади, мистер Вэнс? — в ее голосе слышалась насмешка. — Я думала, вы предпочитаете автомобиль.

— Нет, не особенно, — он сел рядом с ней, в руке у него была сигарета, свою широкополую шляпу он не снял. От него пахло кожей, табаком, пылью и потом, но Трилби почему-то не усмотрела в этом ничего оскорбительного. Это удивило ее. Так как ей не нравился он сам, ей не должен нравиться и его внешний вид.

— Папа на кухне с мамой и Тедди, — начала она.

— Я хочу поговорить с тобой, Трилби. Послушай меня.

— О чем? — запинаясь, спросила она.

— Мы с дочерью не находим общего языка по поводу школы. Я пытался помочь ей готовить уроки, но она отказывается заниматься со мной. Она замкнулась в себе, и я не могу найти к ней подход.

Разговор о девочке заинтересовал Трилби, несмотря на ее враждебное отношение к Торну.

— Она не ходит в школу?

— Раньше ходила. Но школа закрылась, учительница вышла замуж и уехала на Восточное побережье. Потом с ней занималась Сэлли. А теперь некому заниматься, кроме меня. Единственный выход снять дом в Дугласе и отдать ее учиться, как делают в других семьях.

— Ей легко дается учеба?

— Достаточно легко, когда она этого хочет. Но она сильно изменилась с тех пор, как умерла ее мать. Может быть, она захочет учиться, если я буду уделять ей больше внимания? До сих пор я мало ею занимался, у меня были другие дела.

— Да, пожалуй. Мексиканцы к вам ближе, чем к нам. Я думаю, вас очень волнует революция в Мексике.

— Она волнует всех, кто живет здесь, на границе, — сказал он сдержанно. — Каждая сторона думает, что мы поддерживаем их противников, в то время как мы стараемся сохранить нейтралитет. Из-за этого все наши проблемы.

— В газетах было сообщение об антиамериканских волнениях в Мехико. Ходят слухи, что Мадеро и его сторонники готовят повсеместное наступление.

— Да, многое говорит об этом, — он с удовольствием смотрел на ее милое клетчатое голубое платье из льна с белой оборкой вокруг шеи. Ее длинные волосы свободно спадали на плечи, и это возбудило Торна. Неожиданно и сильно.

Он протянул руку и нежно дотронулся до ее волос. Она откинула назад голову, ее поза была очень соблазнительной.

— Пожалуйста, не надо, — громко сказала она, оттолкнув его руку.

— У меня слух, как у лисы, — сказал он. — Мы здесь одни, — он близко наклонился к ней, от него пахло табаком, она ощутила его дыхание. Внезапная слабость охватила ее, ей снова захотелось почувствовать его губы на своих губах. Она разозлилась на себя и с силой оттолкнула его.