Лили стояла, рассматривая себя в зеркало, и думая, что может быть, если только представить хотя бы на минуточку, что Нейт не был заколдован магией Фазира, и на самом деле видел, что она красивая.

На ней было простое платье из шелка цвета слоновой кости, без бретелек, приталенное, чуть выше колена. На талии тоненький поясок из такого же материала слоновой кости с небольшой квадратной пряжкой. На ней были туфли-лодочки с ремешком на шпильке, с заостренном мыском цвета слоновой кости. Единственным ювелирным украшением, которое она одела было жемчужное колье с браслетом и гвоздики-серьги в ушах, набор, который ей Лаура подарила этим утром, сказав, что это свадебный подарок от нее и Виктора. Волосы она убрала назад, скрепив атласным бантом.

— Ты выглядишь шикарно, — сообщила Сьюзан у нее за спиной.

Лили переместила свой взор на трех девушек, находящихся с ней в спальне. Сьюзан, Эмили и Лорна были ее коллеги по магазину «Flash and Dazzle». Магазин был закрыт сегодня, поэтому девушки смогли присутствовать на свадьбе и принять участие в подготовке.

Сьюзан была ас по волосам, поэтому она укладывала волосы Лили в день свадьбы. Эмили была большим спецом по косметике, поэтому она делала макияж невесте. Лорна имела никаких выдающихся навыков, но у Лили даже в мыслях не было оставить ее одну в магазине, потом Лорна относилась к такому типу девушек, которая бы не за что не пропустила такое событие по любому.

Лили могла бы, учитывая тот факт, что у нее на банковском счете лежало не меньше семи миллионов фунтов, могла бы нанять лучших стилистов и визажистов в Соединенном Королевстве, и ее склоняли к этому во время подготовки к свадьбе, но что же тогда будет особенным во всем этом?

Максин протолкнулись в комнату.

— Пропустите девочки, вам надо ехать или вы никогда не доберемся до Баг вовремя и ... – она остановилась как вкопанная, когда ее взгляд упал на Лили, полу открыв рот. Затем, спустя несколько секунд, она разразилась слезами.

Лили, Сьюзан, Эмили и Лорна все бросились к Максин, Лили обняла свою подругу.

— Максин, что черт побери случилось?

Максин вытирая слезы радости, по-прежнему смотрела восхищенно на Лили.

— Ты... — начала она затем вздохнула: — О-о Лили. — И Максин крепко обняла Лили в ответ. Когда она отстранилась, посмотрела прямо в глаза Лили и прошептала:

— Ты самая красивая невеста в мире.

Лили улыбнулась, думая о том, что еще может сказать Максин.

— Правда, точно! – громко закричала Лорна и с такой убежденностью, что Лили вздрогнула, а Лорна выпила свой последний глоток из бокала с шампанским.

— Я подтверждаю! — Эмили последовала ее примеру с шампанским.

— И я! – подхватила Сьюзен, хотя она и не пила, но Сьюзен также ехала, как и все девушки в Бат.

— Что происходит? – засуетилась Лаура, заглядывая в комнату, потому что она не только вела усиленную подготовку к свадьбе, но суетилась вокруг Лили все утро, как курица, начиная с той минуты, когда Лили пошатываясь, не выспавшаяся, но все еще в приподнятом настроении от событий прошедшей ночи, вошла на кухню и тут же встретилась с заинтересованным взглядом Максин и Лауры, сидящих за кухонным столом. Как только они увидели счастливое, сияющее выражение лица Лили, они с облегчением вдохнули, ласково обняли со слезами радости на глазах и открыли первую бутылку шампанского.

Лили чувствовала себя на вершине мира, на вершине Вселенной, в раю.

У нее был Нейт, наконец, он полностью был ее. Она хотела забраться на крышу и закричать об этом на весь город (этого она не сделала, поскольку платье будет испорчено).

Глаза Лауры замерли на Лили, и она тоже застыла как вкопанная, не в состоянии отвести от нее глаз.

— О, Господи, — выдохнула она.

Лили подошла к Лауре и встала прямо перед ней.

Взяв ее за руки, несмотря на то, что сердце бешено колотилось в груди, она спокойно спросила свою без пяти минут свекровь:

— Я подхожу для вашего сына?

Лаура залилась слезами, протянув руку и прижимая к себе Лили.

— Ты подходишь, ты даже больше, чем подходишь, — Лаура отстранилась от Лили, но не опустила руку. — Я не могла бы желать лучшую невесту для моего сына, если это было в моей власти. Лили, ты превосходна.

Лили почувствовала слезы у себя на глазах от ласковых слов Лауры, и Эмили закричала:

— Нет! Не плачь! О, нет! — она вклинилась между Лорной, — принесите срочно косметичку, быстро!

Сьюзан, Лорна и Эмили быстро подправили макияж Лили, Максин и Лауре, а затем Эмили положила помаду, тушь, румяна и пудру, кружевной платочек, который ее мать держала на собственный день свадьбы, а ей он перешел от бабушки, в маленькую, изящную цвета слоновой кости сумочку (еще один подарок этим утром от Максин), и все они побежали вниз по лестнице.

Лили стояла на тротуаре и махала девушкам, пока они кричали ободряющие слова в открытые окна лимузина, потом они уехали. Лили хихикала им в ответ и улыбалась, ни о чем не думая, потому что ничто не могло заставить ее грустить в это утро.

Поэтому она совершенно не заметила трех человек, вышедших из автомобиля, остановившегося дальше по улице, поскольку стояла к ним спиной.

Но Лаура заметила их и побледнела.


Таш


Наташа Робертс МакАллистер-Джейкобс была благодарна маме за то, что оправила с ним Фазира в Бат.

Папа, Таш это выяснила, был не очень хорош в прическах, особенно для семилетней девочки, чтобы сделать ультра, суперкрасивую прическу для такого очень особенного дня.

Таш подумала, что это в порядке вещей, учитывая, что папа был хорош во всем остальном. Никто, Таш была уверена, не может быть хорош абсолютно во всем.

У Фазира была магия, поэтому он просто щелкнул пальцами, и волосы Таш превратились в игривые упругие локоны, обрамляющие лицо и скрепленные по бокам красивыми, блестящими заколками. Когда он это сделал папа уставился на Фазира подозрительно, они оба смотрели друг на друга слегка раздраженно (Таш понравилось это слово, и она знала, что оно означает) и посмеиваясь. Глядя на них, Наташа захихикала.

Папа, Таш это тоже выяснила, теперь знал, что Фазир был их личным джинном, и он не возражал. Таш и так знала, что он не подозревал об этом раньше, но считала, что им следовало рассказать ему давным-давно. Он был лучшим папой на свете, и Фазир был членом их семьи, хотя и был немного странным, но Таш всегда знала, что ее папа не будет против.

Мама приготовила ее бледно-голубое платье, именно такого цвета, какой папочка использовал в маминой спальни, теперь уже старой. Таш не была счастлива от голубого цвета, она хотела розовый. Пока она не увидела свое красивое, потрясающее голубое платье. Увидев это платье, она перестала возражать.

— Теперь, когда я сделал волосы Наташе, мне необходимо подготовиться, — сказал Фазир в своей манере Я-есть-Джин-все-посмотрите-на-меня, и исчез, оставив шлейф фиолетового дыма, который поплыл в сторону бутылки, пока она не исчезла тоже.

Таш посмотрела на отца. Он смотрелся очень красиво, ей никогда не доводилось видеть его таким. А она помнила всех, с кем ей когда-либо доводилось встречаться, она все помнила, хотя никогда никому не говорила об этом. Он был одет в темный костюм с рубашкой цвета слоновой кости и красивый галстук точно такого же цвета, как платье Таш.

Она передвинулась к отцу, и хотя она была уже не ребенок, а большая девочка, папа был таким сильным, он взял ее на руки, как и всегда. Она обвила его за шею, обхватив ногами за талию и уткнулась носом в его нос. И, снова, как и всегда, он обнюхал ее, как сначала она.

Затем она отстранилась немного назад, совсем немного, и глубоко вздохнула, потому хотела его спросить о том, о чем она думала все эти дни, недели, но всегда побаивалась.

— Папа? – робко позвала она.

— Да, милая? — ответил он, и Таш почувствовала, как что-то радостное раскрывается у нее в сердце, потому что он никогда не называл ее милой, но ей очень сильно понравилось это.

— Ты не… гм…, — она остановилась, затем выпалила, — никогда не уедешь снова, не так ли?

Она увидела, как у папочки-красавца выражение лица стало ошеломленным, потом жестким, потом смягчилось, и он ответил:

— Никогда, — таким тоном, чтобы у нее не возникло сомнений.

Она обхватила его за шею и дотронулась до его щеки и спросила, хотя и была слишком напугана, чтобы спрашивать:

— Сегодня счастливый день и когда он закончится, как думаешь, ты больше не будешь испытывать боль?

Он медленно моргнул, а ответил:

— Боль? Таш, почему ты думаешь, что…

— Я вижу это в твоих глазах, — прервала его Наташа. Маме бы это не понравилось, она не разрешала Таш прерывать других, но она подозревала, что папе было все равно.

Объятия отца стали крепче, его рука опустилась ей на затылок, пальцы перебирали упругие локоны, и он прижал ее голову к своей сильной шее.

Но он не отвечал.

— Ты слишком сообразительна для твоего же блага, — пробормотал он, Таш слышала это выражение и раньше. Но у нее возникло подозрение, что она не слишком сообразительна для своего же блага. Она была слишком сообразительна для блага всех остальных.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, — тихо сказала ему Таш, предполагая, что им следует вернуться к теме, потому что для нее это была слишком важная тема.

Папа отстранился и посмотрел ей прямо в глаза, и взглянув на него, она увидела точно такие же как у нее глаза, только глаза своего отца.

— Боль прошла, Таш, — сказал он.

Она пристально смотрела на него, пытаясь обнаружить эту боль в его глазах, на лице, где-нибудь.