– Да, наверное, – наконец подняла глаза Элиза. – Но разве мистер Маклахлан заслуживает сына?

Мэдлин неловко повела плечами.

– Думаю, да, Элиза, – тихо сказала она. – Много лет назад, оставив его, я совершила большую ошибку.

– Вы сделали это не по своей воле, – вспылила горничная. – Кому, как не мне, знать, что вы тогда слегли от горя и не могли ни есть, ни спать. Это просто удивительно, что вы доносили ребенка. И почему он не приехал за вами, если действительно хотел быть вам мужем?

От слов Элизы в памяти Мэдлин снова всплыли те ужасные дни.

– Он не мог приехать за мной, Элиза, – прошептала она. – Он… он был ранен. Я выяснила, что к этому причастен мой отец.

– Ранен? – скептически переспросила горничная.

– Да, и очень тяжело. Я начинаю думать, что отец… решил сделать меня молодой вдовой. Я еще не знаю всех подробностей, но намерена как можно скорее докопаться до истины. Когда мистер Маклахлан поправился, он… он не стал разыскивать меня. Это все его гордость.

Элиза отвела взгляд и принялась рассматривать лежащий на кресле открытый несессер.

– Я его никогда не любила, мэм, – тихо призналась она. – В деревне его звали гордецом и поговаривали, что он банкротит людей для забавы. Во всяком случае, миссис Дрексел слышала нечто подобное. Еще говорят, что он богат, как Крез, и половина аристократии у него в долгах. Все живут в страхе, что он потребует возврата денег и тогда у них, простите за выражение, даже ночного горшка не останется.

– Действительно не останется, – с грустной улыбкой согласилась Мэдлин. – Возможно, ему просто завидуют?

Элиза пристыженно взглянула на хозяйку.

– Я тоже об этом подумала, – призналась она, – поскольку мистер Фиппс отзывался о нем очень хорошо.

– В самом деле?

Элиза кивнула:

– Да, он сказал, что мистер Маклахлан суровый человек с тяжелым характером, но честный. Безупречно честный. Он благородно поступает с теми, кто работает на него, но беспощаден к любому, кто встает у него на пути. – Подняв глаза, горничная поймала взгляд Мэдлин. – Это главное, правда, мэм? То, что он честный человек. Думаю, он будет мальчику хорошим отцом.

– Я в этом уверена, Элиза, – сумела утвердительно кивнуть Мэдлин. – Я бы никогда не рискнула счастьем Джеффа. Не беспокойся о том, что станут говорить. А пока я хочу погулять у этого чудесного озера. Иначе я сойду с ума. А ты поднимайся к себе и ложись.

– Хорошо, мэм, – присела в реверансе Элиза. – Будьте осторожны, мэм.

– Спасибо, – кивнула Мэдлин. – Луна светит ярко. И я буду очень осторожна.

Служанка пошла к двери, но Мэдлин остановила ее:

– Последний вопрос, Элиза.

– Да, мэм.

– Несколько недель назад ты упомянула о Флоретте. Ты… ты что-то знаешь и скрываешь это от меня?

В глазах Элизы вспыхнула тревога.

– Нет, мэм. Я сказала все, что знаю… знаю достоверно.

– А недостоверно? – прищурила глаза Мэдлин.

– Поговаривали, что она писала хозяину, мэм. Тетя Эстер рассказывала, что он, получив письмо, выходил из себя.

– Как часто она писала? – требовательно спросила Мэдлин. – И куда?

– Не знаю, мэм, – покачала головой горничная. – Думаю, в Лондон. Тетя Эстер говорила, что мистер Траут, лондонский дворецкий, рассказывал, как, получив письмо, хозяин становился мрачнее тучи и несколько дней был в дурном настроении.

– Понятно.

– И еще, мэм, тетя Эстер почему-то вбила себе в голову, что хозяин посылал Флоретте деньги. С чего тетя это взяла, не знаю, но она не из тех, кто выдумывает.

– Кажется, я знаю причину, – нахмурилась Мэдлин. – Думаю, Флоретта помогала моему отцу, а потом… шантажировала его.

– Шантажировала, мэм? – Казалось, это Элизу не удивило.

Мэдлин задумалась. Она едва знала Флоретту. Ее наняли вскоре после приезда в Лондон. На этом настоял отец, утверждая, что француженка научит его дочь тонкостям стиля.

Мэдлин не думала, что Флоретта с самого начала шпионила за ней. Девушка была верной помощницей хозяйке в романе с Мерриком. Но под страхом увольнения без рекомендаций подчинилась лорду Джессопу и выполняла все его указания.

– Элиза, ты слышала, чтобы кто-нибудь называл Флоретту Флорой?

– Нет, мэм, – покачала головой горничная. Но ведь это одно и то же? Одно имя французское, другое английское.

– Да, – кивнула Мэдлин. – Думаю, Флоретта осталась в Гретна-Грин. Когда я спросила о ней, отец ответил, что уволил ее. Наверное, он солгал. Он… он оставил ее шпионить за мистером Маклахланом и… делать прочие гадости.

– В этом я не сомневаюсь, – проворчала Элиза. – Эта девица всегда только о себе думала.

– Я не нашла в папином архиве никаких писем от Флоретты, – задумчиво продолжала Мэдлин. – Не нашла ничего, касающегося меня и моей… странной ситуации.

– Простите, мэм, но если вы не нашли в его архиве документов, значит, кто-то их уничтожил.

– Боюсь, ты права, – слабо улыбнулась Мэдлин. – Спасибо за откровенность.

Взяв накидку, Мэдлин извилистыми коридорами замка вышла во внутренний двор. Дверь была отперта, каменные плиты залиты лунным светом. Скоро Мэдлин уже шла вдоль берега, оглядываясь на замок.

Покои леди Эннис в башне было легко узнать. Свет все еще горел в узких высоких окнах. Свою комнату и спальню Джеффа Мэдлин нашла не столь уверенно. С той стороны замка света не было. Она на минуту задумалась, где находится спальня Меррика. Но ведь это не ее дело? Она давно потеряла право знать подробности его жизни.

Накинув на плечи легкую накидку, Мэдлин спустилась к воде. Настроение у нее было тревожное и подавленное. О сне и речи быть не может. Лучше подышать прохладным ночным воздухом и постараться успокоиться. Мэдлин понимала, что ее отношения с Мерриком, по всей вероятности, непоправимо испорчены. Оставалось только надеяться, что она не причинила вреда Джеффу. С опозданием Мэдлин подумала, что неразумно оставлять мальчика наедине с отцом. Ее слова произвели на двенадцатилетнего ребенка эффект разорвавшейся бомбы, а она оставила его одного разбираться с последствиями.

Нет, все не так страшно. Меррик знает, что сказать Джеффу. Каким бы он ни был мужем, он, похоже, хороший отец. Мэдлин чувствовала это материнским инстинктом. Возможно, он не любит мальчика такой безумной любовью, как она, но дорожит им. Мэдлин не могла этого не уважать. Меррик отложил в сторону самое главное в своей жизни – обожаемый бизнес, – чтобы отправиться с ребенком в долгое путешествие. Любому человеку это не просто, и Мэдлин чувствовала, что Меррику это далось тяжелее, чем другим.

Она стояла почти напротив маленького острова. В призрачном лунном свете все казалось волшебным. Тропинка вела наверх, к сараю, где хранились лодки. От него к самой воде тянулись мостки на высоких шатких на вид сваях. Когда Мэдлин ступила на причал, он оказался на удивление прочным. Она осторожно прошла до конца и уселась на самом краю причала, залитого лунным светом. Уронив голову на колени, Мэдлин зарыдала как ребенок.

Захлебываясь слезами, она пыталась разобраться, о чем горюет. Впервые за долгие годы у нее появилась надежда на счастье Джеффа. Все здесь по-доброму относились к ней, даже сэр Аласдэр. Меррик корректен и вежлив, он защищал ее в разговоре с бабушкой. Ничего плохого не произошло. В ее жизни случалось – и, надо признать, довольно часто – гораздо худшее.

Мэдлин начинала понимать, что в жизни Джеффа должно быть место Меррику. Ей придется постоянно встречаться с этим человеком. Одиночество и горе нахлынули на нее с новой силой. Господи, что она наделала? И есть ли хоть какая-нибудь возможность исправить это?

Добрых десять минут Мэдлин давала волю слезам, потом заставила себя успокоиться. Этому способу выживать она научилась много лет назад: сначала как следует выплакаться, а потом встать и заняться житейскими делами. От безответной любви еще никто не умер. Она больше двенадцати лет прожила в таком состоянии. Достав платок, Мэдлин тщательно вытерла слезы и наклонилась зачерпнуть воды, чтобы умыться. Вода оказалась на удивление холодной и приятно остужала ее пылавшие щеки.

Слабый звук вернул ее к реальности. Оглянувшись, Мэдлин увидела привязанный внизу плот. Покачиваясь на волнах, он стукался о сваю. Склонив голову набок, Мэдлин разглядывала плот. Вдоль одного борта были привязаны два длинных шеста. Куда на нем можно уплыть? Мэдлин подняла голову и осмотрелась.

На остров.

Наверное, там устраивают пикники. Мэдлин решила было добраться до острова, но быстро оставила эту затею. Она не знает, как управлять плотом. И скорее всего будет всю ночь дрейфовать по озеру или утонет, пытаясь выбраться на берег. И что тогда будет с Джеффом? Он окажется с новым отцом и без матери. Истерически рассмеявшись, Мэдлин зажала рот рукой.

И тут она увидела свет. Не мерцающую лунную дорожку на воде, а желтоватый огонек лампы у сарая.

– Мэдлин? – донесся из мрака шепот Меррика. – Мэдлин! Что ты тут делаешь?

Обернувшись, она проворно одернула юбки.

– Могу задать тебе тот же вопрос, – ответила она, когда Меррик подошел ближе.

– Мы с Джеффом видели, как ты вышла, – пояснил он, повесив фонарь на столбик. – Я забеспокоился. Озеро опаснее, чем кажется.

– Значит, у меня за спиной двое шпионов?

Меррик задумчиво улыбнулся, не глядя ей в глаза.

– Мы стояли у окна, изучая ночное небо, – спокойно ответил он.

– У Джеффа огромный интерес к астрономии, – с улыбкой предупредила Мэдлин. – Если ты знаешь хоть какие-нибудь созвездия, он тебя вопросами замучит.

– Я мало что мог показать ему сегодня, – признался Меррик, опустившись рядом с Мэдлин на одно колено. – Лунный свет мешает.

– Скоро полнолуние? – взглянула на небо Мэдлин.

Пожав плечами, Меррик положил руку на бедро, обтянутое прекрасно скроенными брюками, которые он надел к обеду.

– Да, через день или два. – Меррик взглянул на луну, прищурившись так, будто смотрел на солнце.