— Ого, не так уж тут и тесно.

Сторми поняла, что она впилась в ногу Купера так, что тот мог истечь кровью, и ослабила хватку.

— Прости.

Купер улыбнулся и начал выруливать на взлетную полосу.

— Все будет хорошо, — заверил он ее, положив свою руку на ее обнаженную ногу.

Когда ее рука переместилась немного выше по бедру Купера, Сторми поняла, что она была не единственной, кто наслаждался моментом. Казалось, что ее предположение о том, что она могла бы заставить его истекать кровью, не нашло подтверждение, так как вся его кровь, казалось, утекла в другое место.

Когда Купер маневрировал самолетом в идеальном соответствии с осевой линией взлетно-посадочной полосы, яркий свет заходящего солнца над концом взлетно-посадочной полосы отражался на слегка потускневшем лобовом стекле.

Тормоза застонали, когда Купер остановился, чтобы провести последнюю проверку перед взлетом. Убедившись, что они готовы, он взял Сторми за руку и положил ее на рычаг газа. Накрыв ее руку своей, он одним плавным движением осторожно повел ее руку вперед, переводя дроссель на взлетную мощность.

Двигатели одновременно откликнулись на поток топлива, превратив его в оглушительный рев. Сердце Сторми бешено колотилось от беспокойства по поводу выполняемой задачи. В отличие от предыдущих вибраций, самолет теперь содрогался и вздрагивал, как существо, пытающееся освободиться от своих оков.

Словно для того, чтобы освободить его из плена, Купер отпустил тормоза. Стремительное ускорение пригвоздило Сторми к сиденью.

Пытаясь успокоить нервы, она перевела взгляд в боковое окно, где наблюдала за гипнотическим рисунком огней, выстроившихся вдоль взлетной полосы, которые все быстрее и быстрее проносились под крылом самолета и исчезали из виду.

— Хорошо, взлетаем, — предупредил Купе, мягко оттягивая рычаг управления самолетом.

Подобно орлу, летящему высоко в небе, нос самолета легко поднялся над горизонтом. Громкое шуршание шин по полосе сменилось ровным жужжанием двигателей, когда шасси втянулись в свой отсек. Сторми сравнила оглушительный звук потока воздуха с ревом воды над скалистым краем.

Чувствуя, как сердце бешено колотится в горле, Сторми сосредоточилась на уменьшающемся ландшафте внизу. Крыши домов, тянувшиеся вдоль взлетной полосы, становились все меньше и меньше, а затем исчезли из виду.

— Вот видишь! Все не так уж плохо, — прокричал Купер сквозь шум мотора, слегка улыбаясь.

Отклонившись еще дальше, Купер накренил самолет, чтобы направиться над водами залива Пьюджет-Саунд.

Страхи Сторми начали таять, когда Купер без всяких усилий повел самолет над мерцающей внизу водной гладью, и они, казалось, танцевали среди облаков.

Кабина слабо освещалась едва заметным зеленым свечением приборной панели и редкими яркими вспышками света от стробоскопов на концах крыльев. Под ними было море мерцающих огней.

Высокие офисные здания были освещены, так как сотрудники еще не разошлись по домам, и фонари подчеркивали планировку окрестных пригородов, создавая фантастические узоры света. Шоссе, боковые улицы и городские дороги были заполнены белыми и красными огнями движущихся автомобилей, словно кровь, текущая по бетонным венам города.

Купер сделал большой поворот налево и продолжил полет. Красивые виды постепенно исчезали в темной сельской местности и небольших освещенных поселках.

Сторми отвернулась от иллюминатора и посмотрела на Купера. Его загорелая кожа светилась в тусклом свете кабины. Она наблюдала, как его мускулы сжимались при каждом движении. Она могла сделать все, что угодно, встретиться лицом к лицу с самым большим из своих страхов, когда он был рядом. Эта мысль ее отрезвила. Возможно, она никогда не сможет отказаться от Купера Армстронга. Может быть, ей просто уже слишком поздно отпускать его.


Глава 33


Сторми больше не могла сопротивляться желанию прикоснуться к Куперу, поэтому положила руку на его бедро и легонько погладила. Не говоря ни слова, он взял ее руку и положил на выпуклость в штанах.

Сторми охватило желание. Она подумала, что, возможно, ей удастся сделать этот полет намного веселее, и решила, что в течение следующего часа она позволит себе быть другой.

Она расстегнула молнию на его брюках, высвобождая впечатляющее мужское достоинство. Разочарованная, что не может приблизиться к нему, как ей хотелось бы, Сторми расстегнула ремень безопасности. Теперь у нее была полная свобода действий, и, не теряя времени, она запустила руку ему в штаны. Обхватив пальцами его твердую плоть, она издала тихий стон и решила продолжать. Самолет внезапно накренился влево, слегка отбросив ее назад.

Сторми вдруг осознала, что она делает.

— Что это было?

— Небольшая турбулентность. Похоже, надвигается шторм, — ответил Купер, с явной неохотой убирая ее руку. — Тебе следует пристегнуть ремень безопасности …

Самолет резко приблизился к земле и закачался из стороны в сторону.

— Наверное, это здравая мысль, — заметила Сторми, откидываясь на спинку сиденья и мгновенно застегивая ремень безопасности.

— Просто небольшая турбулентность, ничего страшного, — совершенно спокойно ответил Купер.

Звезды начали тускнеть, когда дождь стал хлестать по лобовому стеклу. Купер проявил удивительную решимость, когда взялся за штурвал и сосредоточился на полете, пока самолет подпрыгивал вверх-вниз.

Когда они подлетали к Портленду, Купер сказал, что они прибудут во время пробки в аэропорту. Как и в час-пик в Лос-Анджелесе, небо над аэропортом было заполнено прибывающими самолетами со всей страны, и болтовня по радио с авиадиспетчерами не прерывалась ни на секунду.

Сторми расслабилась в кресле, наблюдая, как Купер словно совершает волшебство — разговаривает с диспетчерами, настраивает приборы и управляет самолетом.

По мере того как они спускались, на земле уже можно было разглядеть мигающие огни. Вид внизу начал резко приближаться, когда Купер направил самолет на посадку. Взлетно-посадочную полосу было хорошо видно, и она была похожа на большую автостраду, очерченную белыми, желтыми и красными огнями.

Подобно полю сапфиров, мерцающих рядом с этой разноцветной автострадой, огни такси сияли очень ярко. После преодоления порога, Купер снова перевел дроссели в режим холостого хода, и оба двигателя медленно загудели.

Хотя Сторми чувствовала себя комфортно в самолете, но все же предпочитала оказаться на твердой земле. Она снова вцепилась в сиденье, когда самолет резко дернулся, и шасси коснулось асфальта.

С взлетно-посадочной полосы Купер свернул на рулежную дорожку.

Центральную белую линию освещал только один фонарь носового колеса, поэтому Куперу приходилось полагаться на ярко-синие огни, которые выстроились вдоль рулежных дорожек для навигации к местному реактивному центру. Дождь превратился в настоящий ливень, и видимость ухудшилась. Полагаясь на оранжевые направляющие, Купер повел самолет на стоянку.

С легким визгом тормозов большой двухмоторный самолет остановился среди изящных больших бизнес-джетов, Сессна смотрелась среди них маленькой моделью самолета. Купер выключил все двигатели, которые моментально остановились с шипением, и самолет задрожал, словно вышедшая из равновесия стиральная машина.

Когда самолет полностью остановился, Сторми быстро расстегнула ремень безопасности.

— Мы будем ужинать? — спросил Купер с лукавым выражением в глазах. — Или сразу перейдем к десерту?

— К десерту, — прошептала она, возбужденная до чертиков.

— Иди сюда, Сторми.

Ему не нужно было повторять дважды. Быстрым движением она задрала платье до бедер и села верхом на колени Купера. Ее спина прижалась к штурвалу, когда она выдвинулась вперед, пробежав руками по верхней части его рубашки. Сторми чувствовала, как жар в ней поднимается все выше, когда она прижималась всем телом к его твердому, как камень, возбуждению, и только крошечный кусочек шелка разделял их.

Купер наклонился вперед и страстно поцеловал ее. Она расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Ей хотелось быстрее избавиться от них, но вместо этого дрожащими пальцами она начала расстегивать остальные.

Сторми едва могла дышать, когда Купер скользнул руками под ее платье и поднял его повыше. Неподдельное желание мерцало в его глазах, заставляя ее чувствовать себя красивой и желанной.

Когда его возбуждение оказалось так близко к ее сердцевине, она прижалась к нему сильнее.

Этот контакт сводил их обоих с ума. Ее груди набухли от желания, острые соски упирались в ткань лифчика. Он медленно, касаясь голой кожи руками, двинулся от ее бедер вверх по изгибу спины. Она знала, что он тоже оценил глубокий вырез ее платья. Его руки скользнули вниз к ее пояснице и нащупали молнию. Одним плавным движением он потянул ее вниз. Затем взялся за бретельки ее платья и начал стягивать с плеч, его теплые пальцы скользили вниз по ее рукам.

Внезапно она услышала голоса, и все ее тело напряглось.

— Мне кажется, я слышу мужские голоса, — прошептала она.

Казалось, Купера не волновало, что где-то рядом были люди, потому что он даже не остановился, продолжая снимать с нее платье, оставив ее только в нижнем белье.

Он с такой жадностью и одержимостью смотрел на ее соски, напрягшиеся под тканью, что Сторми даже потеряла ход мысли. Она потянула его к себе за голову, нуждаясь, чтобы он взял их в рот. Однако Купер колебался слишком долго, поэтому она обхватила его руками и прижала их к спинке сиденья, углубляя поцелуй между ними. Сплетая их языки, он освободил руки, затем быстро расстегнул ее лифчик и, наконец, освободил грудь.

Когда они прижались друг к другу, плоть к плоти, она почувствовала, как ее набухшие соски прижимаются к его теплой груди, Сторми наконец-то почувствовала облегчение. Он оторвался от ее губ и начал облизывать ее шею.

Купер слегка прикусывал кожу после каждого поцелуя, который оставлял на ее коже, вызывая тем самым очередной стон у Сторми.