Мелвин Бёрджесс - Трах!

Мисс Янг («Зови меня просто Мисс!») повалила его на спину в гору диванных подушек и поцеловала еще более страстно, чем в первый раз. Она издавала такие звуки, как будто ела что-то на удивление вкусное. Ее рука нащупала ремень и расстегнула пуговицу школьных брюк. Бен услышал, как она повторяет «Боже!» несколько раз подряд. Они продолжили целоваться. Она расстегнула молнию.

Сходя с ума от вожделения и парализованный страхом, Бен застыл, не зная, что делать дальше, но, похоже, это ее нисколько не волновало.

— Думаю, мне надо взять инициативу на себя, что скажешь? — проговорила она.

Она потянулась назад и сняла лифчик, стянула с себя свитер, так что теперь ее грудь прикрывала только тонкая блузка. Он видел, как сквозь нее просвечивают темные соски. Она взяла его руку и положила себе на грудь.

— Давай, — прошептала она.

Пока он делал то, что ему сказали, Бен думал: а как же чувствуют себя молоденькие девушки, которых насилует мужчина намного старше их? Он был слишком смущен и возбужден, чтобы о чем-либо думать, уж не говоря о том, чтобы проявить инициативу.

Когда она начала стягивать с него штаны — он запаниковал.

— Я никогда раньше этого не делал, — признался он. — Не думаю, что это хорошая идея, ты уверена? — или он сказал что-то совсем другое? — О, пожалуйста, Мисс! — Он уже точно не помнил, что говорил.

— Бен. — Она посмотрела ему в глаза. — Я твоя учительница, так что делай, что тебе говорят!

И он все сделал так, как было нужно.

Час спустя он обнаружил, что опять находится в школе и устанавливает новые прожекторы, в то время как Али, которая, словно фея, снова превратилась в мисс Янг, пыталась научить семиклассников шагать в ногу. Он подумал: «Я только что потерял девственность во время школьных занятий. С учительницей». Он почувствовал гордость и свою привилегированность. «Я сосал сиськи Мисс, — улыбнулся он. — И знаю, какого цвета у нее волосы на лобке!» Ему так хотелось кому-нибудь похвастаться, но он знал, что никогда не сможет этого сделать не только на протяжении многих лет, но, может быть, и в течение всей жизни. Но — какая разница? И хотя за последний час он кончил трижды, он испытывал такое сексуальное возбуждение, как никогда раньше. Ладно, все прошло как-то неуклюже и неловко, но это был определенно самый чудесный час в его жизни. Плотский, непристойный и святой час — все было перемешано.

«Ах ты, черт везучий, — подумал он про себя. — Тебе крупно повезло!»

Встреча с Джеки — это самое крутое, что со мной случалось когда-либо в жизни. Определенно. Я знал, что это должно было произойти. Интуиция меня не обманула. Кажется, я всю жизнь только и делал, что ждал, когда она скажет «да».

«Может, тебе этого хочется, но мне — нет!» — когда-то давно бросила она мне в лицо в ответ на мои ухаживания. После этих слов раздался дружный смех Джеки и ее подруг. Нет, Джеки, такого не бывает, с чувствами так не может быть, — это было бы неправильным.

Главная фишка Джеки в том, что она красотка. Люди не могут отвести от нее глаз. Когда я иду с ней рядом и она держит меня под руку, я чувствую, что шагаю по красной дорожке и весь мир смотрит на нас. Сколько я себя помню, она все время была такой, в этом она меня обошла. В нее все были влюблены еще в начальной школе. А сейчас — по-смотрите-ка! — ее длинные пальцы расстегивают для меня верхнюю пуговицу своих джинсов, в то время как я мну ее грудь и мы валяемся в кустах возле Крэб-лейн после уроков, — от всего этого я чувствую себя чертовски счастливым!

— Не здесь, не дури! — чуть погодя шепчет она, но мы оба тремся друг о друга с такой бешеной страстью, что не можем остановиться. Нет, я должен держать себя в руках! Я отступаю и смотрю, как она застегивает джинсы.

— Тебе бы пошли юбки, — замечаю я. Мне кажется, что моя кровь превратилась в кипящий бульон. Вот что она со мной делает. Я чувствовал себя теленком на бойне, которому в голову вбивают железный болт.

— Будет удобнее, да? — смеется она.

Иногда я веду себя как совершенный идиот.

Признаю. Мой самый злейший враг — это я сам. Я не мог стоять вот так и смотреть, как она застегивает молнию; я очумел от желания и уже представил, что она больше никогда в жизни не оденет для меня юбку или платье. «Нет, — думал я, — все должно быть совсем не так. Мы пойдем ко мне домой, и я обниму ее за талию, наши руки будут скользить вниз, а потом окажутся в трусах друг у друга, и мы проведем вот так много-много часов, изучая пальцами потайные уголки наших тел…» Вот как это должно быть! Ее джинсы никогда не должны быть надеты выше попы!

Можете себе представить? Прошел уже целый месяц. Целый месяц, — а я все еще девственник! Я как будто берег себя ради нее, ведь все это время вокруг было множество девчонок, которых я мог бы поиметь. Спросите у кого угодно — целая толпа девчонок будет счастлива со мной встречаться и отдастся мне на следующий же день, если я этого захочу. Все именно так. Вы уяснили себе? А она — нет. Так в чем же дело?

Вы не знаете Джеки. Она упряма, как кирпич в стене. Она улыбнулась мне и вышла из кустов на дорогу; и я знал, что мне надо бы держать язык за зубами, но понял это, когда было уже поздно и услышал свой собственный голос.

— У меня есть презервативы, — умолял я.

— Нет, — отрезала Джеки. И добавила со вздохом: — Не надо снова об этом!

— Но ты же этого хочешь, ведь так? — спросил я, и моя рука скользнула вниз по ее заднице. Я получил легкую затрещину.

— Отстань! Не здесь же, — уклончиво ответила она. — Я не какая-нибудь собака под забором!

— Да что с тобой случилось? Минуту назад ты была очень даже не против!

— Это было не на дороге!

— Если бы ты любила меня, то переспала бы со мной.

— Дино, прекрати!

— Это правда!

— При чем тут любовь? Ты же не любишь меня.

— Я люблю тебя!

— Дино!

— Да!

— Ты не знаешь, что такое любовь!

Вот как она со мной разговаривает. Как будто я ребенок. Как будто мне десять лет, а ей — за двадцать.

— А ты разве не любишь меня?

Она внимательно посмотрела на меня.

— Ты мне очень нравишься.

— Это все? Просто нравлюсь? И все?

— В любом случае, даже если бы я тебя и любила, я бы не стала спать с тобой.

— Почему?

— Я не хочу об этом говорить.

— Я хочу знать! Мне интересно! — запротестовал я. Я понимал, что ною, но ничего не мог с собой поделать. — Я всего лишь хочу знать. Может быть, дело во мне? Может, есть что-то такое, что тебе не нравится? Со мной что-то не так?

— Просто это как-то неправильно.

— А что, с Саймоном — все правильно?

— Оставь его в покое!

— Так что в нем этакого, в этом Саймоне? Почему тогда ты не встречаешься с ним? Чем он лучше меня?

— Ну, для начала, он на восемь лет тебя старше.

— Ах, да, ты права, я слишком молод, так? Недостаточно взрослый для тебя? — я был вне себя, но чувствовал, что надо остановиться. Мои шансы таяли с каждым словом. Но я уже ничего не мог с собой поделать. — Я понял. Я глуп. Я всего лишь ребенок. Вы все такие взрослые, все, кроме меня!

— Ты ведешь себя как ребенок, — холодно произнесла Джеки.

Так оно и было. Она ушла, кутаясь в куртку и быстро шагая вниз по улице. В голове мелькнуло: «Черт! Зачем я это сделал?» Дело в том, что я вовсе не хотел ссориться! Я могу все понять: приступы гнева, плохое настроение, — но, в конце концов, было абсолютно непонятно, почему она не хочет спать со мной! Почему я должен ждать какого-то туманного будущего, когда это можно сделать прямо сейчас?

Я побежал за ней, извиняясь на ходу:

— Извини, извини! Пожалуйста, не уходи, пожалуйста!

Но было слишком поздно. Она отдернула руку и закричала:

— Пошел на хрен!

Я застыл на месте. Это было слишком: вот так посылать меня посреди улицы! Я видел, как прохожие на меня уставились.

— Послушайте, никто еще так со мной не обращался!

— Иди к черту! — крикнул я. Я стоял на тротуаре и смотрел, как она удаляется, и злился на нее и на самого себя. Ведь если подумать, ладно, она не будет трахаться, но ведь можно было заняться всем остальным. Ведь все остальное — это еще не трах, но это может быть очень даже недурно… Но сейчас я лишился всего. Какой же я осел! Я не мог этого вынести. Она сводила меня с ума. У меня было одно-единственное желание — сделать это с ней!

По дороге домой опечаленный Дино пытался отвлечься, представляя, как у него из каждого виска вырастает энергетический луч, который уничтожает все, что попадается на пути. Все, что он оставлял позади себя, — было в руинах. Деревья, дома, фонарные столбы, даже холмы — все было сравнено с землей или срезано как раз в том месте, где проходили лучи. Если бы он приподнялся на цыпочки, то увидел бы вокруг себя пустыню. Весь мир был грязной массой из мусора и камня.

Он придумал эту игру, когда ему было лет шесть. Конечно, все это были детские забавы, но игра была проверена временем, да к тому же, если никто на свете не знал об этом, какая разница?

Медленно шагая, он свернул с дороги и срезал угол между домами. Встав на цыпочки, он уничтожил энергетическим лучом забор, покрытый плющом, всю эту капусту и фасоль, которая росла в огороде, так что на коричневой земле, где стоял его дом, не осталось ничего, кроме развалин. Дом пристально посмотрел на него стеклами окон на втором этаже и сказал: «Ты находишь это забавным? В самом деле?»

Когда Дино подошел ко входной двери, он не обратил внимания на чью-то машину, аккуратно припаркованную неподалеку. Он направился прямо ко входу, и уже был готов вставить ключ в замок, но тут случайно бросил взгляд в сторону и заметил в боковом окне свою мать в объятиях какого-то мужчины. Картина была прекрасная. Они страстно целовались. Ее блузка была расстегнута. На ней был красный бюстгальтер, который свободно болтался над грудью. Мужчина медленно приподнимал ее юбку.