— Не при гостях же.

— Это срочно. — Том набрал воздуху в легкие: — Сара, я встретил девушку.

— Я знаю, — сказала она, следя за его лицом. — Слышала.

— Между нами все кончено. Так надо. Именно это я и хотел тебе сказать.

— Но я же тебя люблю, — печально произнесла она, но Том покачал головой:

— Только давай без мелодрам. Я принял решение, и будет лучше, если ты об этом узнаешь сейчас, пока мы здесь.

— Надоело ждать? — тоскливо вздохнула Сара.

— Я уже полгода жду, если посчитать. — Том взялся за ручку двери. — Вначале я думал, у нас и правда что-нибудь получится. Ты говорила, что ваш брак — ошибка… А я тебе верил. Но я так больше не могу.

— Не уходи… Я не знаю, смогу ли без тебя.

— Но ты же любишь Ричарда, и ты его жена. Если бы ты его не любила, то давно бы от него ушла. И по-моему, он заслуживает любви.

Повисла пауза, которую прервала Сара.

— А помнишь, как мы мечтали переехать в Мельбурн и купить маленький домик? — спросила она, не отрывая взгляда от его ладони на ручке двери.

— А еще мы мечтали о том, как я пойду учиться, и о многом другом несбыточном. Видишь, я стал трезво смотреть на вещи — во многом благодаря тебе.

— Хоть какая-то от меня польза. — Сара изо всех сил пыталась сохранить самообладание.

— Ты пробудила меня от той полужизни, которой я жил с Анни. Теперь у меня другая, настоящая жизнь.

— С этой девушкой.

— Мне пора. Тебе тоже следовало бы спуститься. Ричард тебя будет искать.

— Но ты ведь не любишь ее? — взмолилась она, наблюдая, как медленно поворачивается ручка двери.

— Сара, между нами все кончено, — тихо повторил Том.

Войдя в кухню, Гарри облегченно вздохнул, увидев Ричарда в компании друзей по сборной. Ничего, скоро успокоится, подумал он. Неприятно, конечно, что пришлось высказать все в лицо, но, с другой стороны, они облегчили душу. Последнее время их отношения стали довольно напряженными.

— Гарри! — окликнул его отец.

— Что?

— Так где, говоришь, твоя статья?

— Ой, нет, — испугался Гарри, — она еще не готова для публичного чтения.

— Но ты всерьез подумываешь отправить ее в журнал?

— Да, закину в пару мест…

— А потом вернешься в банк? — с надеждой спросил мистер Гилби.

— Нет, папа. В банк я не вернусь.

— Ну, раз уж ты твердо решил помогать людям в беде…

— Ну да. А что?

— Не мешало бы тебе рыбу с подбородка вытереть.

Гарри ощупал подбородок — вот черт, весь измазался маслом и остатками тунца.

— Сейчас вернусь. — Он бросился к ванной. Осмотрев по дороге лацканы пиджака, Гарри обнаружил, что заляпал и свой третий по счету любимый пиджак — отличный образчик середины семидесятых из шотландки с красной окантовкой на обшлагах.

У ванной Гарри с досадой обнаружил, что кто-то его опередил. Он принялся нетерпеливо топтаться возле двери, прислушиваясь к шуму воды. Господи, как же от него несет рыбой.

— Это всего лишь я, — сказала Сара, открывая дверь. Глаза у нее были красные. — Не видел Ричарда?

— Там, внизу, — Гарри ткнул большим пальцем в сторону гостиной. — Принимает дружеские тычки и затрещины.

— Спасибо, — ответила она на ходу. Вообще-то Гарри пошутил, но, спустившись, Сара и в самом деле нашла мужа в компании малознакомых людей, похлопывающих его по спине. Кого-то она смутно припомнила по прошлогодней игре в крикет. Будто из другой жизни, подумала она.

Поймав ее взгляд, Ричард показал, что хочет поговорить. Сара попыталась принять беспечный вид.

— Сара! — воскликнул кто-то из игроков. — Сколько лет, сколько зим!

— Кстати, Ричард, ты не мог бы мне на кухне помочь? — спросила она.

— Ах да, кстати, у нас же все кстати, — вспомнил кто-то из гостей.

Не обращая внимания на шуточки, Ричард протолкался сквозь толпу и взял Сару за руку.

— У меня к тебе всего один вопрос, — тихо сказал он, отводя ее в угол.

— Да? — Сара спокойно посмотрела на него.

— Это касается Гарри. Ему кажется, что у нас неудачный брак.

— Правда?

— Он разговаривал с Томом. И ему каким-то образом известно про книгу о здоровом браке. И про многое другое — про личное. Вроде наших ссор.

— Ох, пожалуйста… — Сара отвернулась.

— И про то, что я только с животными умею общаться. Это тоже ты ему рассказала?

— Что? Ричард, что с тобой?

— Спасибо за поддержку, Сара. И кого еще, кроме Тома, ты посвящаешь в наши дела?

Сара растерянно оглянулась по сторонам — вокруг были сплошь улыбающиеся лица, и никакой поддержки.

— Ричард, это обязательно?

— Что именно? Разговаривать о том, что ты готова общаться со всеми, кроме меня?

— Ричард, перестань.

— Ты думаешь, что нас ждет развод?

— Нет!

— А то, что я был разведен, тебя смущает? Насколько я помню, когда мы познакомились, тебя это мало волновало, но чем черт не шутит. У Гарри все записано.

Сара уставилась в ковер.

— Не знаю, что там опять натворил Гарри, и знать не хочу, но разговаривать об этом я сейчас не могу.

— А ты никогда не можешь разговаривать, — прошептал Ричард. — Довольно забавно, учитывая, что это у меня проблемы с общением.

— Прошу тебя. У нас же гости.

— Это ты рассказала Тому про кровать?

— Нет. — Сара сглотнула.

— Ты что, ему в жилетку плакалась?

В отчаянии Сара помотала головой и отвернулась к стене, пряча лицо.

— Мне надо выйти, — пробормотала она. Протиснувшись мимо Ричарда, Сара выскочила на улицу и кинулась к машине.

— Сара, подожди! — крикнул Ричард и бросился следом.

Забравшись на соседнее сиденье, он подождал, когда она успокоится.

— Хороший праздничек устроили — у всех на глазах скандал закатили, — пробормотал он, заглядывая ей в лицо и не сомневаясь, что гости наблюдают за ними из окна.

— Ничего, пусть знают, что ты тоже не совершенство, — ответила Сара, чувствуя, как в ней закипает злость.

— В каком смысле? — опешил Ричард.

— Ты прямо как… черт, да не знаю я! Тебя здесь прямо-таки за местного героя считают.

— Не смеши меня.

— А каково, думаешь, от этого Гарри? Да и Тому. Ты никогда не жалуешься. Никогда не ошибаешься. Ты — эталон, до которого им расти и расти.

— Так… — Ричард скрестил руки на груди, с трудом сдерживая гнев. — Вот какая, значит, у тебя теория.

— Они из кожи вон лезут, чтобы чего-то добиться — как все нормальные люди. Только тебе одному все само дается. Знаешь, мне ведь тоже непросто. А тут ты — такой идеальный, прямо не от мира сего. И никогда ты не ошибаешься, Ричард, ну ни разу.

— Я развелся.

— Ты и об этом молчишь. Что я знаю о вас с Бронте? Вот столечко… — Сара показала кончик мизинца.

— Господи. — Ричард закрыл глаза.

К кухонному окну прилипли лица — гости в открытую наблюдали за происходящим.

— Что у тебя в душе происходит? Никто не знает, Ричард, даже я, а мы ведь прожили вместе уже год.

— О чем ты?

— Ладно, — сдалась Сара. — Давай поговорим, но не сейчас. И не здесь.

— Нет, сейчас, поехали куда-нибудь. Хоть ко мне в клинику.

— Что?

— Заводи машину. — Ричарда просто трясло. — Поехали!

Чувствуя взгляды гостей, Сара повернула ключ в зажигании и завела двигатель.

За всю дорогу они не вымолвили ни слова. У клиники Ричард молча вылез из машины, дождался Сару и открыл дверь черного хода, ведущую прямо в его кабинет. Когда дверь за ними закрылась, он тихо заговорил:

— Через пару месяцев годовщина нашей свадьбы.

Сара кивнула.

— Мы с Бронте годовщину не праздновали. Я надеялся, с тобой все будет по-другому. Хотел тебе сюрприз устроить, поехать куда-нибудь.

— Ну почему все, что мы делаем или не делаем, нужно сравнивать с тем, как было с Бронте?

— Вот видишь! — вскинулся Ричард. — Стоит мне заговорить о Бронте, как вдруг — раз — и мне нельзя о ней говорить. А потом ты жалуешься, что я не общаюсь и ничего тебе не рассказываю.

— Я не это имела в виду, — пробормотала Сара, сунув руки в карманы джинсов. В кабинете пахло больницей и псиной.

— А что тогда?

— Единственное, что я знаю, — это то, что у нее был выкидыш! — выпалила Сара. — И все! Ты сказал… — она подыскивала слова, пытаясь припомнить давний разговор в Лондоне, — ты сказал, что это было грустно. Бога ради, Ричард! Это было грустно?! И все?!

— Какое это имеет сейчас отношение к делу?

— Самое прямое. Я вышла за тебя замуж. И мы с тобой — семья. Только не получается. И мне осточертело жить со святым! Ты никогда не ошибаешься, никогда не оступаешься, никогда не грешишь, никогда не даешь слабины, да? Я не понимаю, зачем я тебе вообще нужна! — орала Сара.

Повисла тяжелая пауза; из соседней комнаты, где Ричард держал ночных пациентов, донесся лай.

— И ты решила излить душу Тому? — спросил наконец Ричард.

— Нет! Том к этому не имеет ни малейшего отношения, — отрезала она.

Вздохнув, Ричард принялся рассеянно передвигать склянки на столе. Завтра он как ни в чем не бывало придет сюда работать — общаться с животными, как тот самый муж из письма Гарри.

— Мы тогда потеряли не только ребенка, — произнес он наконец, — мы потеряли и Ангела. Когда погибает лошадь, это очень больно — в конце концов, это такие красивые животные, — но пережить можно. К этому привыкаешь и в глубине души знаешь, что так надо — не принимать смерть близко к сердцу. Если убиваешься из-за одного животного, начинаешь ко всем так относиться, а тогда работать становится просто невозможно.

Сара кивнула.

— Существуют определенные правила — как держать лошадь, поддерживать, — продолжал Ричард, захлебываясь словами, словно в горячке, — а я ее на руки взял. Почти как человека — да она и была для меня человеком. И для Бронте. Мы уже давно считали ее членом семьи. Понимаешь, мы в один миг потеряли и ребенка, и члена семьи.