Искушение сказать неправду ему, что дома ее ждет жених, было велико, но Эми понимала, что он на эту удочку не клюнет. Она никогда не умела лгать, да и лицо моментально выдаст ее.

После того как они закончили обед, Маркус спросил:

— Что же нам делать?

— Я не желаю быть заложницей в ваших делах, Маркус, и не могу согласиться с требованием леди Беллингем. Простите, не могу.

— Значит, займемся украшениями. Вы уже выбрали?

Такого резкого поворота она не ожидала. Он не рассердился, не стал ее уговаривать, а, наоборот, вроде бы успокоился. Даже слишком. Что ж, тем лучше.

— Еще нет. Это так трудно. Их дарил вашей тетушке ее муж, который, видимо, ее очень любил.

— Она не всегда была такой, какой знали ее вы. Конечно, он любил ее.

— Как и полагается супругу, — не удержалась Эми. — Тем более непонятно, как она могла поставить вам такое условие.

— Вам непонятно? Она же все объяснила. Для того чтобы оградить своего глупого племянника от какой-нибудь авантюристки, охотящейся за его деньгами. Слава Богу, она оказалась права в том, что вы к таковым не относитесь. Иначе вы не колеблясь приняли бы условие тетушки.

— И на том спасибо.

— Выбрав два украшения и продав их, вы сможете какое-то время прожить безбедно, однако у вас есть возможность иметь все украшения.

— Что вы этим хотите сказать? — нахмурилась Эми.

— Не верю, что вы столь наивны, дорогая мисс Финч. Если вы выйдете за меня замуж, все драгоценности моей тетушки будут принадлежать вам. Мне они ни к чему, я предпочитаю любоваться ими на вашей прелестной шейке.

Взгляд Маркуса опустился ниже, до того места, где вырез платья открывал матовую кожу ее груди. Эми непроизвольно прикрыла ладонью шею, почувствовав, как забилось ее сердце.

— Мне жаль, — едва слышно произнесла она, пытаясь подавить внезапное волнение. Ничего подобного она никогда не чувствовала. Еще никогда ее так откровенно не оценивали, никогда не давали повода ощущать себя желанной. Ей, однако, пришлось напомнить себе, что это уловка, что у Маркуса свои причины, чтобы соблазнить ее — взглядами, льстивыми словами, вздохами.

— Стало быть, на данный момент мы оказались в тупике. Но учтите, я так просто не сдаюсь, и вам это хорошо известно. Обещаю, что наш брак будет таким, как вы пожелаете: либо полным любви, как у тетушки, либо чисто формальным, либо…

Маркус замолчал. Он и вправду так думает? В кругу аристократии часто случались браки по расчету, и многие оказывались счастливыми и удачными… но немало было среди них и несчастливых.

— Либо каким?

— Есть и третий вариант, но лучше отложить его обсуждение до завтрашнего утра.

Глава четвертая

Какие еще планы бродят в голове Маркуса Беллингема? — думала Эми.

Разве она не знала, что его настроения могут меняться с молниеносной быстротой? Разве не восхищалась его письмами? Хотя леди Беллингем осуждала его, не все его предприятия кончались крахом. Конечно, заветным желанием тетушки было возвращение племянника в родные пенаты, но Маркусу такая жизнь вряд ли бы подошла.

Она знала также, что благодаря своему острому уму Маркус всегда просчитывал множество вариантов там, где другой просто не видел бы даже возможности. Так чему же сейчас удивляться?

Да тому, что Эми Финч никогда не принимала участия в его рискованных предприятиях. А сейчас, что бы он ни замышлял, ей придется принять в этом участие. От всех этих мыслей у Эми разболелась голова. Лучше всего лечь спать, решила она и, надев ночную рубашку и халат, легла поверх одеяла.

Ей хотелось расслабиться, но, как только она закрывала глаза, перед ней всплывало лицо Маркуса, слышался его голос и особенно одна фраза, которая запала ей в душу: «брак, полный любви».

Лишь на несколько секунд она позволила себе помечтать: Маркус берет ее на руки, нежно целует, а она с готовностью отвечает на поцелуй и отдается ему со страстью… Страсть ее невинному сердцу незнакома, но вкус его губ был настолько реальным, что она почти поверила в то, что это случилось на самом деле.

В испуге Эми открыла глаза. Куда завели ее грешные мысли? Мужчины, как физические существа, были ей неведомы, и способы обольщения также. В ее окружении в последние годы было мало мужчин, и до поцелуев дело никогда не доходило. Так что леди Беллингем, назвавшая ее девушкой порядочной и рассудительной, была более чем права.

А что, если она согласится на безумное предложение Маркуса? Каким будет тогда ее будущее? На мгновение она вообразила себя женой Маркуса — и так разволновалась, что сон решительно покинул ее. Но, должно быть, она все же уснула, потому что вдруг пробудилась от резкого запаха. Горящее масло. Забыла прикрутить лампу, и она потухла!

Эми соскочила с кровати. Подбежав босиком к окну и быстро отдернув занавески, распахнула его настежь, чтобы проветрить комнату.

Ночь за окном была такая великолепная, что у нее перехватило дыхание. Остров Скай был по-своему прекрасен, но здесь, в большом городе, красота тихой лунной ночи была особенной.

Эми вышла на небольшой балкон, вдыхая свежий аромат цветов и листвы. Глухо прокричала ночная птица, и девушка повернула голову туда, откуда доносился звук. Тут она заметила огонек сигары на соседнем балконе, и сердце ее екнуло.

— Не бойтесь, — тихо сказал Маркус. — Похоже, нам обоим не спится.

— Вы меня напугали, — призналась Эми. — К тому же неприлично выходить на балкон в халате.

Эми не видела выражения лица Маркуса, но в его ответе ей послышалась насмешка:

— Вряд ли этот огромный халат является угрозой вашей чести.

Эми опустила глаза, чтобы взглянуть на себя. Длинный халат с пышными рукавами и высоким воротником был действительно мало похож на соблазнительное одеяние. От этой мысли ей стало жарко.

— Все равно неприлично стоять вот так и разговаривать, — упрямо заявила она, отступая на шаг.

— Разве? А мне кажется это довольно романтичным.

Маркус придвинулся ближе к перилам, разделявшим их балконы. Не отягощенному условностями человеку ничего не стоило бы перемахнуть через них…

— У меня нет желания быть скомпрометированной, — возразила Эми, стараясь придать голосу суровость, дабы не выдать своих истинных чувств. Она думала о Ромео и Джульетте, о том, как это, должно быть, прекрасно и дерзко — быть наедине с тем, кого любишь, пока весь мир спит.

— Я бы никогда не позволил себе скомпрометировать вас, мисс Финч. Думаю, любое поползновение в этом направлении встретило бы отпор.

Эми посмотрела на него внимательно. Лунный свет не попадал на его лицо, оно оставалось в тени, но глаза девушки уже привыкли к темноте, так что она разглядела, как блестят его глаза, а по голосу поняла, что он попросту дразнит ее. Ее взяло любопытство, и она решила продолжить затеянную им игру.

— Право, не понимаю, о чем это вы.

Эми отметила про себя, что они переговариваются вполголоса, чтобы никто их не услышал. Но это лишь придавало ситуации сугубую интимность. Она испугалась и отступила еще на шаг, но пространство между ними все-таки оставалось рискованным.

— Вы слишком долго жили с моей тетушкой и слегка прониклись ее пуританскими взглядами. Но я более чем уверен, что в вас кроется мятежный дух, который при малейшей возможности вырвется наружу и сметет все условности. Скажите, что я не прав, если, конечно, осмелитесь.

Во рту у нее пересохло. Он выразил словами то, что считалось невозможным для женщины, но о чем она втайне мечтала. Быть такой же свободной, как он, поехать туда, куда ее позовет сердце, осуществить свою мечту…

Она постаралась взять себя в руки.

— Вы забываетесь, сэр. На ваш вкус, я слишком ограниченная — это вы имели в виду. Но я хотела бы напомнить вам, что скорблю о кончине вашей тетушки, которая была добра ко мне и ожидала того же от ее единственного племянника.

Эми повернулась, чтобы уйти, но Маркус схватил ее за руку. Наверно, она зашла слишком далеко, мелькнуло у нее в голове. Но он заговорил, тихо и с расстановкой, и она не могла не поверить в искренность его слов.

— Я всегда придерживался того мнения, что оставшиеся в живых должны вспоминать об умерших с любовью и радоваться тому, что они когда-то были с ними, а не предаваться бесполезной скорби. У нас у всех есть свои воспоминания, Эми, и я не такой уж бесчувственный.

— Очень рада это слышать, — приглушенным тоном ответила она. — А теперь, пожалуйста, отпустите меня.

Ей показалось, что Маркус хочет возразить, но он перегнулся через перила и коснулся губами ее щеки.

— Желаю вам спокойной ночи, мисс Финч.

В его голосе было столько нежности, что Эми вздрогнула. Она поспешно скрылась в своей комнате и плотно закрыла окно. Дрожа от предутреннего холодка, она легла в постель прямо в халате и накрылась одеялом. Она хотела спастись не только от холода, но и от непрошеных опасных мыслей о человеке, которого, как ей казалось, она хорошо знает, но который не переставал ее удивлять, задевая в ее душе романтические струны.

Не позволяя себе думать о Маркусе, она представила, что погружается в мягкий черный бархат — так учила ее бабушка, когда Эми была ребенком. Но светлые сны детства не имели ничего общего с кошмарами, которые терзают взрослых.


— У меня есть предложение, Эми, — деловым тоном заявил Маркус на следующее утро. Он вел себя так, будто вчерашнего разговора на балконе не было.

Эми вздохнула с облегчением. Ей вовсе не хотелось вспоминать ни то, какую радость ей доставила эта тайная встреча, ни то, как этой встречей, даже такой невинной, было бы шокировано приличное общество. Впрочем, окончилась она не так уж невинно, напомнила себе Эми, хотя, возможно, она делает из мухи слона. Более искушенная женщина, по всей вероятности, просто позабавилась бы тем, что произошло.