Ударяю его той самой подушкой, на которой еще недавно стояла моя босоножка, но Виктор ее перехватывает и тут же отнимает, так что подушечная война заканчивается, так и не начавшись толком. Теперь он обнимает меня за плечо и гладит, разжигая во мне знакомый уже трепет.

— Я знаю, что у тебя есть родинка здесь, — шепчет так интимно и касается внутренней части моего бедра. Знаю, какой идеальный твой продольный шпагат.

Упоминание таких интимный подробностей заставляет краснеть.

— Знаю, что ты коллекционируешь фонарики и увлекаешься фотографией, а еще что ты профессионал на работе. Знаю, что ты очень смелая и самоотверженная, и ради другого готова побороть все свои страхи, будь то тьма или верховая езда. Знаю, что до безумия любишь кошек и даже ревную немного.

Каждое «знаю» он сопровождает поцелуем то в шею, то в ушко, то в висок.

— К кошкам?! — усмехаюсь сквозь счастливые слезы.

— Так сильно разрешается только меня любить, — ворчит Анвар, на миг прекратив меня целовать.

— Знаю, что ты честная и ответственная. И слишком добрая, даже к тем, кто этого не заслуживает. А еще ты красивая и нежная. И самая желанная. Моя.

Не знаю, чего мне стоило не разреветься. Пожалуй, спас положение поцелуй в губы, который становился все настойчивее и требовательнее. Я с радостью ему ответила.

Эпилог

Две недели спустя

Я слушала рассказ Анвара и не могла поверить. Оказывается, милаха Пухляков не просто так знал все и обо всех. С легкой руки директрисы он был ее личным доносчиком, собирал данные и на партнеров, и на конкурентов, и на своих же коллег различными способами. Легко втирался в доверие, при том часто оставался незаметным. Это одновременно было его преимуществом и комплексом.

Взращенная девяностыми Мороз ничем не брезговала, и чем грязнее было нарытое Пухляковым белье, тем больше он получал в конверте. К слову, как разраб он был не ахти, зато обладал изобретательным умом и виртуозно пользовался всяческими спецсредствамми и программным обеспечением. Когда его растрясли люди, нанятые с этим разбираться, сразу сдал Доломатова. Именно представительный и такой непогрешимый эрпэ разработал и внедрил в код облака «довесок», а Пухляков отправил в «Ай Ти Экспертс» зараженный дистрибутив с моего ящика.

Теперь-то я поняла, почему от меня поспешили избавиться. Заподозрив неладное, я бы начала копать и обязательно обнаружила бы странности. Зная меня, они испугались, ведь посчитали, что между мной и Добронравовым что-то есть.

М-да, в интуиции им нельзя отказать, хотя они явно опередили события.

Было и кое-что еще, я действительно нравилась Кириллу, мое невнимание его сводило с ума. У него дома обнаружили множество моих фотографий. Причем некоторые из них были сделаны веб-камерой прямо на съемной квартире. Брр! Именно эта одержимость и привела его в тот день в Ясное. Он хотел поговорить, предложить мне руку и сердце или на худой конец работу в своей новой компании, но увидел нас с Виктором, и передумал.

Кирилл утверждал, что раз уж не вышло привлечь мое внимание, то решил снять качественный компромат на Добронравова. Ну а что? При грамотном подходе и правильных ракурсах то и невинный поцелуй на развалинах можно было бы выдать за изнасилование. Что мы там будем он умудрился как-то подслушать. В отличии от меня, он не был настолько суеверным и провел остаток ночи в здании старого пивзавода. Тут, пожалуй, нам повезло. Было бы противно, если бы он пробрался в дом и стал свидетелем нашего «безудержного веселья».

Он видел рассерженную Редди, и отметил, что той плохо. Она шаталась, спотыкалась и что-то бормотала, направляясь к выходу. Потом появилась я, и у Кирилла мгновенно родился план. Решив меня наказать таким образом, а заодно и выручить потом, явившись в образе благородного спасителя, он запер дверь. Моя никтофобия не была для него секретом, и он представлял в каком состоянии меня найдет. Лерку же догнал и вырубил, чтобы слишком рано не привела помощь.


Пять месяцев спустя

Я отложила в сторону очередное собственноручно сделанное приглашение и карандашом поставила отметку в списке. Блажь? Возможно. Но возиться с ними мне доставляло настоящее удовольствие. Я старила бумагу, приклеивала пайетки и ленты, делала цветы. И вот, пришло время вписать вручную имена, чему я и посветила воскресный вечер. Каждое было уникальным. Глядя на такую красоту, оставалось надеяться, что она не отправиться в мусорную корзину сразу после прочтения.

Список мы составляли вместе с Витей, приглашать решили только самых близких, мы оба не хотели слишком пышного торжества. Со вздохом, я проверила, кто еще остался. Глаз зацепился за короткое «Редди».

Вот что делать? Видеть сестру Анвара на нашей свадьбе мне не очень хочется, но, с другой стороны, не пригласив ее мы расстроим Витиных родителей. Это, не говоря уже о том, что она близкая родственница. Сеять вражду в семье Анваровых-Добронравовых мне совершенно не хотелось. Впрочем, мой жених утверждает, что Лера стала тихоней в последнее время. Еще осенью она съехала от родителей и теперь жила одна где-то в Томилино, никого не беспокоя. По крайней мере мне лично она ни разу не звонила и не пыталась встретиться. Может, обойдется без эксцессов, и никто не выльет мне вино на платье и не макнет меня лицом в торт в самый неподходящий момент?

— Вить?

— М? — любимый оторвался от каких-то графиков на экране монитора и с улыбкой посмотрел на меня.

— Леру зовем?

— Как хочешь.

— От тебя никакого толку! — немного рассердилась я.

Это был тот самый момент, когда так приятно переложить на чужие плечи ответственность. Кажется, Витя меня понял. Он, вообще, у меня удивительно понятливый, как оказалось спустя несколько месяцев совместной жизни. После того памятного «просмотра квартиры» он меня так и не отпустил и не дал поселиться в белой комнате, которую мы не сговариваясь определили под детскую, когда та понадобиться.

— О’кей. Я бы пригласил. Она неважно себя чувствовала в последнее время.

— Ты с ней разговаривал?

— Не я.

Со вздохом я взялась за перо и уже готова была вывести «Валерия», как на всякий случай спросила:

— Написать просто или «со спутником»?

— Сейчас уточним, — мой будущий муж потянулся за телефоном.

— Алло! Сань? На свадьбе будешь? С Леркой? Отлично! — Он повернулся ко мне: — Пиши: «Валерия и Александр». Нет. «Александр и Валерия».

Глядя в лукаво улыбающиеся сине-зеленые глаза, вдруг ощутила облегчение. Про влечение близкого друга Виктора его сестрой, я уже была наслышана.


Еще полтора месяц спустя. Свадьба Анвара и Ксю

За окном безбожно завывал ветер, но мы с моим мужем решили, что февраль не самый плохой месяц для свадьбы. Ждать лета у нас не было терпения. Точнее, его не было у господина Добронравова. Включив режим «Большой Босс» он безапелляционно назначил дату. Я даже немного обиделась, но он так уговаривал… Так уговаривал, чертяка языкатый…

В ресторане было тепло и уютно, на душе тоже. Гости веселились в соседнем зале, а мы с Варькой обосновались в комнате матери и ребенка, в этом заведении и такая имелась. Сюда почти не доносился шум, и было очень уютно. Мы расположились на удобном диванчике, и подруга кормила грудью малыша.

— Как же я рада, что ты смогла выбраться, — шептала я, умиляясь на краснощекого страшненького младенца, крупненького и крепкого для полутора месяцев.

Тот, совершенно не обращая ни на что внимания, дремал мирно посасывая могучую Варькину грудь.

— Да как же я могла такое пропустить! — состроила подруга неподражаемое лицо и поправила салфетку, прикрывающую платье. — Ты и Анвар… Кто бы мог подумать, что все так сложится!

— Мне и самой пока не верится, что я теперь замужняя дама, прижала я ладони к горящим щекам.

— Спасибо, что остались ради меня. Даже неловко…

— Ну, о чем ты! Как я могла вот так тебя оставить и свалить на моря?

Мы и правда хотели отпраздновать где-нибудь в теплом месте вместе с гостями, Виктор Добронравов мог себе это позволить, но вот новорожденному ни к чему подобные потрясения. И мы переиграли. Так что летим только вдвоем и послезавтра. Особой романтики сбежать с собственной свадьбы ради того, чтобы повести несколько часов в самолете нас не прельщало.

Закончив кормить сына, Варя уложила его в люльку и поправила платье. Присела рядом, и мы немного помолчали, любуясь друг другом, как только это могут делать только настоящие подруги.

У Варьки подозрительно заблестели глаза.

— Ты такая красивая! — всхлипнула она, протягивая мне руки.

Я сжала ее теплые пальцы в своих.

— Варь! Я так тебя люблю! — призналась я в чувствах.

— А я-то думал, ты меня любишь, — раздался смеющийся голос.

Наши мужья тихонько, чтобы не потревожить малыша, проскользнули внутрь.

— Сашка спит?

Смешно вытянув шею и инстинктивно спрятав за спину руки, Ермак заглянул в колыбель. Он еще ника не мог привыкнуть к маленьким размерам сына и до ужаса боялся ему навредить, за что нещадно получал от Варьки.

— Спит. Весь в тебя, — поддразнила его подруга.

В это время Виктор приобнял меня за талию и подвел ближе с живым интересом рассматривая малыша.

— А когда у нас такой будет? — спросил он. — Посмотри, какой миленький.

Я улыбнулась и пожала плечами. Как-то так само собой вышло, что через миг мы уже целовались.

— Анвар, я понимаю, что тебе не терпится заделать свою ксерокопию, но пора бы выйти к гостям.

Совершенно хулиганским жестом мой новоиспеченный муж продемонстрировал ему средний палец.

Наше появление встретили овациями. Зазвучало бессменное «Горько!», не стали разочаровывать гостей. Я снова утонула в сине-зеленых, глядящих с хитрым прищуром глазах, расплавилась точно сыр, оказавшись во власти его потрясающих губ.