Разорвав поцелуй, я увидела, как пристально на нас смотрит Редди. Она выглядела потрясающе в темно-зеленом с золотым отливом платье в стиле «Гэтсби». Ее шею украшали многочисленные нити жемчугов и такие же браслеты. Завитые и уложенные от лица неизменно рыжие волосы были перехвачены чем-то вроде ободка с небольшим перышком, их длина стала несколько короче с нашей последней встречи. К тому же она похудела, но ее стройные ножки по-прежнему радовали взгляд обывателя. Достойную конкуренцию ей тут составляла лишь Ветлинская, прибывшая с новым ухажером, имя которого было слишком известно, чтобы его называть.

Настало время резать торт. Вопреки моим опасениям, Редди вела себя мирно. Где-то потеряв громилу, с которым пришла, она скромно присоединилась к родителям.

Живая и упругая точно плеть несмотря на возраст Анварова Махинур Сабитовна что-то зашептала ей на ухо, хитро улыбаясь. Именно от матери Вите и достался этот загадочный азиатский прищур. На своих женщин с нежностью поглядывал отец семейства Добронравов Павел Гаврилович. И если свекровь все еще ко мне приглядывалась, то сердце свекра мне удалось покорить раз и навсегда, в тот миг, когда я прискакала на Золотой в непотребном виде, чтобы привести помощь для его сына. Я тепло улыбнулась мужу, когда мы вместе взялись за нож.

Позже в уборной, выходя из кабинки столкнулась с Редди и мгновенно насторожилась.

— Кхм. Привет. Еще раз.

Она нервно усмехнулась, точно испытывала неловкость. Даже принялась притопывать ногой.

— Там сложно поговорить с глазу на глаз, да и Вик… брат следит, чтобы я к тебе не приближалась лишний раз.

Это было правдой. Стоило Редди оказаться поблизости, и муж увлекал меня в противопложный конец зала или же просто притискивал к себе.

— Отлично выглядишь, классное платье и все такое. Надеюсь, вы с Виком будете счастливы. Правда, — она натянуто улыбнулась. Затем тряхнула волосами, и нахмурилась. — В общем, вряд ли мы станем лучшими подругами, так что к делу, — подбодрила она сама себя. — Я просто хотела попросить прощения за все то говно, что тебе сделала. Иногда я полная тварь.

Я ничего не ответила, лишь удивленно приподняла брови.

— Понимаю, выгляжу подозрительно. Это нормально. Наверное… Но я говорю это все от чистого сердца.

Я кивнула и протянула ей руку. Лера ответила на рукопожатие и оставила меня одну. Я сполоснула руки и осторожно, чтобы не слишком повредить макияж сбрызнула лицо, тут же промокнув его салфеткой, и было вышла, но, заслышав голоса в коридорчике, что сюда вел, остановилась.

— И? — рокотал низкий мужской голос.

Я узнала Смирнова, того самого друга Вити, что занимался безопасностью и всякими такими делами.

— Она приняла мои извинения. Доволен?

— Это не важно. Важно, что теперь чувствуешь ты.

— Я? — Лера немного помолчала. — Мне стало легче.

Раздался влажный звук поцелуя.

— Хорошая девочка.

— Заткнись, и поцелуй меня еще!

Я тактично дождалась, когда эта парочка натискается и уйдет, и лишь потом вышла из укрытия, улыбаясь собственным мыслям. Похоже, мне действительно больше нечего опасаться. У Рыжей появился строгий воспитатель, от которого она без ума.


Восемь месяцев спустя после свадьбы

Я поставила сумочку на тумбу в прихожей, осмотрелась, думая, куда пристроить мокрый зонт и одновременно гладя встречающих меня котов. Скай и Найт так и остались с нами, а Шадди была кошкой Махинур, и вместе с Кошмаром жила в доме родителей.

Выполнив свои хозяйские обязанности по приветственной глажке котов, принялась стягивать сапожки. С кухни доносились умопомрачительные запахи домашней еды, и желудок отозвался болезненным спазмом, даже закружилась голова. М-м! Лазанья, моя любимая с некоторых пор. Значит, муж ушел с работы пораньше, чтобы меня порадовать.

Тут же с кухни показался и Виктор.

— А я думаю, куда это коты так рванули. Ты рано, я не успел все приготовить к ужину.

Он помог мне снять пальто и поцеловал.

— Нас Санька с Леркой на свадьбу приглашают, — сообщил он новость.

— Ух ты! И когда? — обрадовалась я.

— Зимой. Мелкая сказала будет мстить нам за нашу свадьбу.

Мы рассмеялись.

— Мамка недовольна, она холод не любит, требует подождать до весны, а Лерка противится. Она беременна, но это секрет.

— Вооот как? — протянула я, расплываясь в хищной улыбке.

— Санька постарался. Малыш, я себя неполноценным чувствую, все уже при детях, мы отстаем от графика, — ворчал муж, пока мы шли на кухню.

— А как же работа? Меня же только недавно зам генерального по ай-ти сделали, а я в декрет. Некрасиво как-то.

Видя, как сузились глаза любимого, как заиграли желваки, я едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Дурнота этому немного способствовала.

— Нахрен! — Рявкнул он. — Завтра же ликвидирую эту компанию, будешь сидеть дома и заниматься со мной любовью, пока не забеременеешь!

— Какой ужас! — флегматично откомментировала я эту вспышку и приподняла крышку сотейника, что стоял на плите.

— Брокколи с чесноком, мои любимые… — протянула я не особо уверенно, и с грохотом выпустив крышку, бросилась в туалет.

Несколькими минутами позже, с несчастным видом сидя на полу, я жаловалсь мужу:

— Лазанья — да. Брокколи — нет. Больше не люблю, не хочу и, вообще, на кухню ни ногой, пока они там.

Витя гладил меня по волосам и нетерпеливо вздыхал.

— Полегчало? — поинтересовался он, осознав, что я больше не собираюсь обнимать унитаз.

— Угу.

Меня подхватили на руки и водрузили на кровать в спальне и принесли воды.

Я подозрительно посмотрела на стакан, как кот на морковку.

— Хде моя лазанья?

— Есть будешь? — удивился муж.

— Мне двойную порцию. И томатный сок.

— Ты же его терпеть не можешь!

— Уже обожаю.

Через минуту у меня на коленях стоял поднос, и я с жадностью набросилась на еду. Виктор — само терпение, даже над душой не стоял, пока я ела, лишь когда сыто откинулась на подушки, строго поинтересовался:

— И когда ты собиралась мне сказать?

— А когда ты мне собирался рассказать, что я работаю в твоей компании? — скопировала я его тон.

— А зачем?

Я склонила голову набок, глянув на него с укоризной.

— Нет, ну правда. Я ее создал и курировал, но ведь все остальное вы делаете сами, и, кстати преотлично. Но все же я бы хотел…

— Нет! — жестко отрезала я, лязгнув металлом в голосе.

— Строгая какая! И у кого только научилась? — сокрушался мой муж.

— Кхм, за тобой наблюдала.

Он обнял меня одновременно крепко и нежно, зашептал.

— Боже, Ксюшка! У нас будет ребенок! Я абсолютно счастлив! Ты моя женщина! Мое сокровище! Моя жена. Я люблю тебя!

Это простое, почти анекдотическое слово, затрепанное множеством поколений языков, из его уст звучало бесподобно.

Волшебство!

Наша любовь — волшебство, которое мы дарим друг другу каждый день, каждую минуту, каждый миг. Виктор погладил меня по щеке, заключил лицо в ладони и принялся целовать нежно-нежно. Я потянулась к мужу, полностью растворяясь в этом ощущении, и чувствуя себя самой счастливой на свете женщиной.