— Девочки, а меня третьим возьмете?

Мы, переглянувшись, хором ответили:

— А как же!

Хе-хе. Кот еще не осознал, на что именно подписывается.

Дорога до Дворца Бракосочетаний не заняла много времени, немного завидуя тем, кто направился к месту основного празднества, мы вошли в пахнущие советским союзом стены. Тут нас уже ждали немногочисленные родственники. Покончив с процедурой обнимашек-целовашек, побледневшая вдруг Варька шепнула:

— Не люблю этот казенный запах. Хуже него только больничный. Скорей бы уже, закончить с официальной частью.

— Не мутит? — тихонько поинтересовалась я.

Судя по тому, как Варя морщилась, мое предположение было недалеко от истины. Я достала из сумочки маленькую бутылочку с водой.

— Будешь?

Подруга выпила ее одним глотком, и я спрятала обратно пустую тару.

— Благо долго ждать не придется. Мамка обо всем договорилась, — откомментировала она.

Так и вышло. Наступил тот самый момент. Небольшой оркестр заиграл марш Мендельсона, и все больше бледнеющая Варька затравленно рыскнула по сторонам глазами. Ермак стиснул ее ладонь и, не глядя, вполголоса проворчал:

— Поздняк метаться, теперь не сбежишь.

Я улыбнулась и неосознанно посмотрела на друга жениха — парня по имени Семен, габаритами под стать самому Ермаку.

Регистратор закончила речь, пришло время обменяться кольцами. Трясущиеся пальцы Варьки никак не могли надеть колечко на безымянный палец Ермака. На третьей неудачной попытке, тот просто забрал его из рук отчаявшейся невесты и надел сам, после чего повернулся и поцеловал так, точно собирался сожрать. Где-то рядом кхекнул от такой наглости Сан Саныч. Отец невесты, никак не желающий признать, что его дочь давным-давно выросла. Остальные гости взорвались аплодисментами.

Сбежать решили ближе к вечеру. Оставив пьяненьких «взрослых» родственников праздновать одних, Варька утащила меня в спальню, где, тихо матерясь под нос, принялась сдирать с себя ставшее ненавистным платье.

— Не привыкла я к подобным вещам. Корсет этот все время норовит разойтись, падла! — ворчала она. — Да и жарко!

Я не стала спорить, сама была свидетельницей ее мучений на протяжении дня. Кринолин жутко мешал невесте нормально передвигаться в габаритах старенькой родительской хрущевки Ермака. Впрочем, платье Варька аккуратно упаковала в чехол, намереваясь взять с собой, чтобы пофотографироваться завтра. Изящные босоножки на каблуке, она так же сменила на более удобные летние шлепанцы, а вот фату и кружевные митенки оставила. И то, и другое отлично гармонировали с легким белым сарафанчиком.

— Чем не невеста? — откомментировала она, придирчиво осматривая себя в зеркало на дверце древнего шкафа.

Не отставая от подруги, я тоже переоделась в желтое платьице и балетки.

— А эти «выдумщики» пусть тут парятся, сами виноваты! — пробурчала она, выскальзывая вслед за мной в подъезд. — Мы что могли, сделали.

Оба семейства проявив неожиданное единогласие, наотрез отказавшись отмечать событие в кафе. Ермак и Варя были с ними не согласны, но спор проиграли и теперь считали себя вправе сбежать на свежий воздух пораньше.

Ермак и Семен ждали нас на лестничной клетке.

— Такси вызывал? — спросила она у стоящего у окна мужа.

— Ждет уже тачка, — ответил за него вдвшник Семен.

И все же без лимузина не обошлось.

— Не, ну а чо? Мы не люди что ль? — пробасил он, распахивая для нас дверь.

Чувствуя себя представителем расы лилипутов, я осторожно оперлась на протянутую мне широченную ладонь и забралась в салон. Парни помогли Варьке загрузить какие-то коробки и пакеты. Пока ехали делали ставки, кто и в какой кондиции нас встретит. За окном мелькал город, но пробок мы избежали. Я забеспокоилась, только когда машина свернула на проселок. Выглянув в окно, поняла — ошибки нет. Мы действительно прибыли в Ясное. Туда, где был дом Анвара.

— Ребята, а мы куда едем, кстати? — задала я слегка запоздалый вопрос.

— Поселок «Ясное», вторая линия, дом сто сорок семь, — отчеканил Семен.

Глава 30

Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.

Эрих Мария Ремарк. Ночь в Лиссабоне


Адрес был незнакомым, и я выдохнула.

— Коттедж на два дня сняли. Нам с малышкой понравился, — ответил Ермак, притиснув к себе раскрасневшуюся Варьку. — Кот через знакомых договаривался, нам очень хорошую скидку сделали.

— Шампанского? — приподнял бутылку «Асти» Сеня.

Я отрицательно выставила ладонь.

— Спасибо, я бы лучше минералки глотнула, что-то меня укачивает. — Варь, у тебя там осталось?

Вместо нее минералку мне протянул Сергей. Крепче сжав холодное стекло бутылки, я сделала глоток, с наслаждением ощутив, как колючая жидкость, щиплет пузырьками язык.

Шлагбаум на проходной поднялся, пропуская наш «Лимузин» в поселок. Мы неспешно продвигались по неширокой улице, и когда навстречу попался большой внедорожник, притормозили, пропуская.

— Видали, кто-то выпендрился? — недовольно буркнул вэдэвэшник.

— А мне нравится! — отозвалась Варька, приникнув к окну.

Я тоже выглянула и наткнулась взглядом на дом-пагоду. Пальцы предательски дрогнули, и бутылочка выскользнула из потных ладошек, несколько капель пролилось на платье, делая ткань почти прозрачной в этих местах.

— Осторожнее.

Сеня поймал бутылку у самого пола.

Оттопырив мокрое место, я схватила салфетку и принялась промакивать ткань, стараясь не замечать, с каким интересом за этим наблюдает Семен.

— Когда-нибудь и у нас будет собственное шале, да любимый? — ворковала романтичная как никогда Варька.

— Я очень-очень постараюсь.

Ермак обхватил лицо жены ладонями, заглянув в глаза, а затем принялся целовать. Сначала нежно, потом их поцелуй стал более глубоким и страстным, наполнив салон характерными звуками. Стало как-то неловко. Я заерзала, решая не напомнить ли ребятам, что солнце еще не село за горизонт, и время брачной ночи пока не пришло, но, решив не мешать чужому счастью, отвернулась и вновь столкнувлась с тяжелым немигающим взглядом свидетеля, она поспешно отвернулась к окну.

Молодожены, наконец, вспомнили, что не одни в машине и оторвались друг от друга. Лимузин тем временем миновал поселок, вырулил на перпендикулярную улицу и затормозил у ворот двухэтажного типового шале. Не такого шикарного, как те, что словно грибы росли на главной, но очень даже приличного. Веселье здесь уже шло полным ходом, играла музыка, пахло шашлыками, галдели многочисленные гости.

Стоило вывалиться из прохладного нутра длинного монстра, как нас закрутила праздничная суета. Навалился духотой июльский вечер. Окружили многочисленные гости. Зазвучали тосты и здравицы. Раздалось над улицей традиционное «Горько!», исполненное двумя десятками луженых глоток. Едва ли я знакома хоть с половиной из них. Многих я просто не сразу узнавала без страйкбольной формы. Парни приехали с женами или подругами. На миг столпотворение ошеломило, и я потерялась, оставшись одна среди толпы, но вот мелькнула бирюзовые волосы Ундины, рядом с которой обнаружился и Кот.

— Ксю, иди к нам! — замахала призывно девушка, тоже заприметив меня.

Я с радостью присоединилась к ним, приняла из рук Кота пластиковую тарелку с горячим шашлыком и свежими овощами.

— Специально для вас свеженького пожарил.

Веселье продолжалось до позднего вечера. Уже стемнело, но народ и не думал расходиться. Щелкала без устали камера, запечатлевая счастливые моменты. На этот раз я была во всеоружии, и аккумуляторов хватало, как и памяти. А уж возросшее мастерство должно оставить Варьку довольной.

Наступила пора оставить молодоженов одних. Ермак попрощался с друзьями, объявив, что они с женой покидают нас до утра. Раздался короткий взвизг Варьки, заглушенный дружным хохотом. Муж понес жену в дом, незло огрызаясь на скабрезные шутки.

Присев на пустой стул на широкой террасе, я ощутила, как разом навалилась усталость. Кажется, я тоже не прочь отправится на боковую. Добрая часть гостей осталась здесь с ночевкой, и комнат на всех не хватало. Некоторые привезли с собой палатки и широкий двор уже напоминал палаточный лагерь.

В комнате, где я оставила вещи, уединилась какая-то пара. Они увлеченно возились под одеялом, я не стала им мешать, тихонько притворила дверь.

— Ксю, проблемы?

Позади меня стоял обеспокоенный Кот, обнимая льнущую к нему Улю.

— Кажется, мне негде спать…

— Кто-то занял твою кровать? — спросила она.

— Ага.

Ребята переглянулись, и Ундина предложила:

— Тогда давай к нам, у нас есть пенки и запасной спальник.

— Я, вообще, могу лечь на полу, не привыкать, — пожал плечами Кот.

— Спасибо, я подумаю над вашим предложением. Только…

Мешать этой парочке мне совершенно не хотелось, но с другой стороны, не думаю, что высижу всю ночь на улице.

— Только схожу чаю выпью и…И звезды сегодня потрясающие. Сделаю несколько кадров и приду.

Продемонстрировала примотанную ремешком к запястью камеру.

— Через час. Нет, через полтора часа!

Пока друзья не принялись меня уговаривать, я поспешила их покинуть.

За время, что я отсутствовала, двор и правда почти опустел. Вокруг фонарей вились насекомые, громко стрекотали кузнечики. Наступило время тихих неспешных разговоров и бесед по душам, оставшиеся бодрствовать немногочисленные гости скучковались по интересам. В беседке негромко играла гитара.

Не обнаружив нигде вэдэвэшника Сеню, которого держала весь вечер в поле зрения, понадеялась, что тот тоже спит и выдохнула. Кажется, он решил за мной приударить и все время крутился рядом. Хорошо хоть Ермак и Кот приглядывали, временами охлаждая его чрезмерный пыл. Теперь же я почувствовала себя беззащитной.