Не зря говорят, хочешь рассмешить бога, расскажи о своих планах, думала я, тоскливо наблюдая как очередной работник, устало прощаясь малочисленными засидевшимися допоздна коллегами, покидает офис. Рабочий день закончился два с половиной часа назад. Подошел Востриков:

— Ну как? Долго-с вам еще?

— Час-полтора примерно. Эмулирую одновременный доступ максимально возможного количества пользователей. Наша компания не имеет подобных аппаратных мощностей, так что крайне интересно посмотреть на результат. Проверить, на что способна наша разработка, — я улыбнулась, довольная уже полученными результатами. — Пока все идет просто замечательно, только медленно очень.

— Отлично-с! Рад, что сотрудничество намечается взаимовыгодное-с.

Востриков покосился на часы.

— Может, на ночь оставите, а завтра подъедете-с за результатами?

Предложение казалось заманчивым, но я побоялась своевольничать. Да и не хочется оставлять доступ к прототипу без присмотра. К тому же Мороз, кровь из носа, требовала прислать отчет сегодня.

— Не хотелось бы утром возвращаться, да и мало ли что… Я за чистоту эксперимента.

— Понимаю, — не стал меня уговаривать Квадратик. — Ну хорошо. Тогда, идемте-с, провожу вас в другое помещение, здесь скоро все закроют. Давайте это мне, помогу с переездом.

Дмитрий Александрович сграбастал со стола ноутбук, выдернув кабель, и я, прихватив сумочку и пиджак, направилась за ним. Неожиданно погасший свет заставил замереть на полушаге и затаить дыхание.

Сердце испуганно трепыхнулось, когда экран ноутбука превратился в единственный источник освещения. Через несколько секунд включилось аварийное питание.

— Как же они надоели! — посетовал Дмитрий Александрович, возведя глаза к потолку.

Было точно не ясно, обращается он к высшим силам, ругает лампы, монтеров или арендодателей.

— Часто здесь так? — спросила я, привычно сунув руку в сумочку, принялась шарить в поисках фонарика.

Прохладный металлический цилиндр, размером с губную помаду никак не желал попадаться.

— Раньше нет, но как весна началась…

Он махнул рукой, будто не желая повторять сотню раз говоренное. Миновав опен-офис, мы вышли к лифтовым площадкам. Поднялись на пролет и подошли к двери кабинета, латунная табличка на которой гласила: «Добронравов Виктор Павлович». Не раздумывая, Востриков распахнул дверь и отстранился в приглашающем жесте:

— Прошу-с.

Изнутри пахнуло им, тем самым ароматом, который так впечатлил меня в пятницу. Тогда я еще не подозревала, что это привлекательный запах чудовища, в чье логово меня сейчас так безапелляционно приглашали, что отказаться не было никакой возможности. От мысли, что придется остаться один на один с Анваром болезненно сжался желудок. Вспомнив все, что произошло между нами за последние двое суток, я ощутила себя мотыльком, спешащим на огонь.

Нет, сравнение не совсем то. Скорее я, как мотылек, которого неумолимо тащит во вращающиеся лопасти турбины вентиляции. С одной стороны инстинктивно трепещу крылышками, стараясь вырваться из ловушки, а с другой испытываю смертоубийственное любопытство: что будет если сдаться? Пролечу невредимой, или меня размажет так, что и пятна не останется?

В отличии от гипотетического мотылька, у меня выбора не было. Чувство самосохранения требовало бежать без оглядки, здравый смысл — вести себя профессионально, а неуемное любопытство, заставляло поводить носом, по-звериному втягивая воздух, когда делала первые робкие шаги внутрь.

Глава 18

Миновав просторную приемную с пустующим столом секретаря, я очутилась в святая святых. Здесь царил полумрак. Пахло новой мебелью, кожей, свежим крепким кофе и еще сильнее тем самым умопомрачительным парфюмом, куда без него? Огромные во всю стену окна открывали завораживающий вид на панораму города. Огни, огни, огни! Огненные реки дорог, словно вступившие в схватку с опускающейся на землю ночью. А нет, для ночи все же рановато, но из-за закрывших небо туч, стало темно. Похоже, надвигается гроза, а я зонтик забыла дома.

Перевела взгляд на длинный ультрамодный т-образный стол со стеклянной крышкой, которая была совершенно прозрачной с ближнего ко мне конца и постепенно темнела к противоположному, став черной, словно оникс. Во главе обнаружился хозяин кабинета, его лицо освещалось мертвенным светом монитора, что делал черты более резкими. Он смотрел на меня чуть исподлобья, хмуро. Смотрел и молчал, будто затаившийся хищник. И пусть молчит, так безопасней для моей нервной системы. Достаточно и взгляда, от которого сердце гулко загрохотало в груди от назойливой греховности мыслей, что как-то совершенно ни к месту полезли в голову. Обстановочка располагает знаете ли, и освещение…

Это все из-за вчерашнего поцелуя! И еще этот его запах… Феромоны? Да, нет! Доказано же, что это лишь самовнушение? Значит поцелуй и сон. Мамочки! Руки сами потянулись одернуть ниже юбку, которая приподнялась на талии. Разрушил темное волшебство Квадратик, который пыхтя обогнул меня и пристроил ноут на дурацкий прозрачный стол, да еще и поближе к этому демону.

— Виктор Павлович, вот! Привел нашу красавицу, никак уходить не желает-с. Говорит, ночевать тут останется, но работу доведет до конца. Решительная барышня, передаю вам из рук в руки. Я пошел.

Я почувствовала, как краснею, а толстячок шустро укатился, оставив нас один на один. Анвар, вопреки ожиданиям, тут же потерял ко мне интерес и снова уставился в монитор. Лишь поинтересовался равнодушно:

— Вам еще долго?

Будничный тон разом развеял все лишние мысли, и я, скосив глаза на медленно, но верно растущую шкалу прогресса, бодро отрапортовала:

— Часа будет достаточно. Можно спрогнозировать результат на основании уже полученных данных, но хотелось бы чистоты эксперимента.

Анвар ничего не ответил, и я села за стол и занялась отчетом, чего время терять? Спрогнозированные итоги оформила в таблицу, написала, заменю потом данные, если понадобится или если где-то ошиблась.

— Я заметил, вы очень любите чистоту, Ксения? — нарушил молчание Добронравов, спустя минут десять.

Он особенно выделил мое имя, да и само неоднозначное замечание заставило уши вспыхнуть. Убью Машку, такое унижение! Я вскинулась, собираясь дать отпор, в конце концов не его дело, где я подрабатываю по выходным, и поняла, что смотрит он не на меня, а на мои ноги сквозь прозрачную крышку. Подавив новый порыв прикрыть коленки, я поспешно надела туфлю, которую успела скинуть. Вот же дурацкая привычка!

Профессионал! Я профессионал, и вести себя нужно соответственно. И еще, Мороз меня четвертует, если облажаюсь. Сделав вид, что не поняла, о чем он, заговорила о деле:

— Прошу прощения, что задерживаю. У нашей компании не было возможности отработать все процессы на таких мощностях, потому тестирование заняло больше времени, чем планировалось, но поверьте, результаты того стоят.

Боже! Я даже сумела ему улыбнуться. А вот обратиться по имени отчеству — нет.

— Потому-то вы и обратились в «Ай Ти Экспертс», Ксения. Мы — лучшие на Российском рынке в данный момент. Посмотрим теперь, чего стоите вы?

Анвар смерил меня непроницаемым взглядом и, как ни в чем небывало, продолжил просматривать какие-то графики. Мне частично было видно происходящее на его мониторе. Усилием воли я заставила себя отвести взгляд и сосредоточиться на отчете на следующие двадцать минут. Подавляя рвущиеся зевки и голодные спазмы в желудке, которые усугублял запах кофе, я довела все до ума и принялась медитировать на полоску прогресса, застывшую на девяносто восьми процентах. Стрелка часов уже подбиралась к двадцати двум ноль-ноль, а проклятая шкала ни в какую не желала двигаться. Анвар уже закончил с делами и разглядывал какой-то сайт со страйкбольным оружием и экипировкой.

Звонок его мобильника заставил внутренне вздрогнуть.

— Внимательно! Да. Нет. Да. Не хочу об этом разговаривать. Я сказал, нет. Дело твое.

Он зло бросил трубку. Потом скинул новый звонок, а после очередного и вовсе выключил звук, но по то и дело загорающемуся экрану я поняла, его одолел кто-то настойчивый. Перевернув, мобильник экраном вниз, Анвар неожиданно поинтересовался:

— Ксения, сколько очков набрала наша сторона?

Вопрос вогнал меня в ступор. Знаю, что синие, то бишь мы, выиграли, но подробности прошли как-то мимо, да и к концу у меня не было времени интересоваться счетом.

— Без понятия, — ответила честно как на духу.

— Так какого черта, вам на той игре понадобилось?! — рыкнул Анвар, напугав меня до чертиков.

Только сейчас я вдруг осознала, насколько он зол. Непроницаемый взгляд, за которым так трудно было различить истинные эмоции, куда-то исчез и его глаза метали молнии. Громыхнуло. Невольно обхватив себя руками, я оглянулась, отметив, что на улице окончательно стемнело и припустил дождь.

— Надеюсь в работе вы более ответственны? — вопрос прозвучал намного спокойнее, хотя и обжигал холодом.

Сейчас Анвар совершенно не походил на того мажора, каким показался на игре и при встрече в поселке. Собранный, деловой и серьезный. Эдакий Большой Босс. Вот только странная вспышка гнева не вязалась с этим обликом. Неужели я его настолько раздражаю? Стало не по себе, и отчего-то обидно. К чему тогда тот поцелуй? Какая-то проверочка на вшивость? Типа я поведусь, а он завопит что-то вроде: «Я же говорил! Им только одно нужно!»

Находиться в полумраке один на один с человеком, который так негативно настроен было неприятно. И особенно неприятно потому, что он мне нравится вопреки здравому смыслу. Теперь я не могу этого отрицать.

Девяносто девять процентов, — показала шкала прогресса. И не стала больше меня мучить, перепрыгнув сразу на сто. Развернулась таблица с итоговыми данными. Тайком выдохнув от облегчения, я за пару минут сделала выгрузку и внесла незначительные изменения в отчет. С прогнозами не ошиблась, могу собой гордиться. Скинула файл на почту и молча поднялась. Сняла со спинки стула пиджак, накинула на плечи и, прихватив сумочку, направилась к двери. Притормозив у порога, выудила мобильник и сухо выдала: