- Внутренние войска, Москва. Облачаешься в милицейскую форму и идешь на пост. При желании можно познакомиться с девушкой и сходить с ней на танцы, - небрежно ответил тот.

   - По своей наивности я всегда считала, что в армии невозможно контактировать с девушками... Видимо, мужчины своего никогда и нигде не упустят.

   - Не упустим, если только девушка даст возможность.

   - Как это понимать?

   - Взгляни на студенток: разодеты и расфуфырены так, что смотреть спокойно невозможно. Сегодня праздник разврата. После мероприятия все курсы пойдут в съемные квартиры и ночные клубы. Сама знаешь, что там будет происходить.

   Я побледнела от стыда. Девушки были в основном в коротких платьях и юбочках, скромность джинсовых брюк компенсировалась откровенными блузками, на лицах - смелый вечерний макияж. Никогда не смотрела на это с такой точки зрения, но была готова согласиться со студентом.

   - Вы слишком утрируете, Асарин. Многие девушки всегда так одеваются. Мода!

   - Мода на интимную откровенность и секс? Да! Они всегда готовы предложить себя.

   - Вы не понимаете! Хорошая одежда и косметика дает девушке уверенность в своей красоте, - пыталась я найти им оправдание.

   - Это так, я согласен. Но только в том случае, когда не напоминает вульгарность. А все эти девушки - вульгарны.

   - Я надеюсь, что они еще не разобрались, что такое вульгарность и красота.

   - Скажи это завтра, когда они придут на пары, помятые и вонючие. Но, снова соглашусь, что мизерная доля этих девиц еще не умеет отличать такие понятия.

   Он слегка отстранился, чтобы взглянуть мне в лицо.

   - И только ты другого сорта... Я заметил тебя еще несколько лет назад. Ты была на третьем курсе, а я перваш, хотя и после армии. Невозможно было и подойти: такая серьезная, строгая, умная. На парней не обращала внимания, думала только об учебе и научных конференциях. Несколько раз я порывался познакомиться, но ходил слушок, что ты никого не подпускаешь близко.

   Я слушала с открытым ртом, как Белла Свон, узнающая, что Эдвард Каллен - вампир. Ненавидела и этот фильм, и героиню.

   - Потом начала здесь работать, и я понял, что никогда "не догоню", твое положение будет только выше и выше. Армия научила меня не бояться и не стесняться, но на этот раз было не просто. Я решился заговорить совсем внезапно, язык сам выпалил первую попавшуюся ерунду.

   Встряхнув головой, я осваивала информацию.

   - Наверно, вы шутите.

   Такой высокий, крепкий, сильный и красивый мужчина не решался подойти ко мне столько лет! Я совсем не помнила его, он поступил как раз в ту пору, когда я сказала себе: "Эльвира! Никаких парней! Только учеба!". К тому же, юристы редко появлялись на нашем этаже.

   Он улыбнулся и шепнул в мое ухо:

   - Все очень серьезно! Пусть я долго набирался смелости, но начав, дойду до конца. Теперь-то мне ясно, насколько серьезно я вляпался.

   Это было так неожиданно, но вполне соответствовало впечатлению, которое сложилось у меня от Асарина. Теперь наказание Дмитрия выглядело жалким, как и все его "уничтожающие" реплики в адрес студента.

   - А разве вы не пойдете сегодня со всеми?.. В какой-нибудь клуб... - я покраснела от смущения, стыдясь поднять глаза.

   - Интересно, - прошептал он. - Что заставило тебя покраснеть? Раньше все мои выходки вызывали только бледность. Что-то изменилось в отношении ко мне?

   Его шепот было не просто вынести. У меня кружилась голова от всего... Мне никогда не признавались в любви или симпатии, и невозможно было принять эти откровения просто и непринужденно.

   Музыка стала стихать, и он повел меня на место. Галантно поклонившись, Асарин побежал на сцену. Что там происходило - я уже не обращала внимания. Пронзенная резким чувством одиночества, я желала повторить этот танец.

   - Он не обидел тебя, Эльвира? - обеспокоенно спросил Дмитрий, взяв меня за руку. - У тебя расстроенный вид. Я постоянно терял вас из виду.

   Да, на сцене было много людей, а мы постоянно держались за толпой, ближе к кулисам.

   - Просто немного поспорили, вот и все. Но это не то, о чем вы думаете! Между нами завязалась короткая дискуссия. О воинской повинности... Вы знали, что он прошел армию? Внутренние войска.

   - Даже не подозревал! Говорят, у них страшная дедовщина... И никого не обходит стороной. Особенно в столице. Доходит до побегов и суицидов, по крайней мере, так было раньше. - Он не заметил, как я вздрогнула. Значит, Асарин был склонен скрывать некоторые вещи, чтобы не выглядеть героем. Другой на его месте ненароком сказал бы, что прошел суровую дедовщину. А он превратил все в шутку, создав впечатление, что два года оттачивал свои танцевальные навыки. - Я плохо знаком с этими юристами, - пренебрежительно заметил он. - Хорошо информирован только о наших...

   Оказалось, Посвящение пришло к своему концу. Дмитрий предложил мне руку, и мы вместе вышли из универа. Во дворе кучками стояли студенты. Я понимала, что Асарин прав: каждая группа ждет отставших, чтобы пойти куда-нибудь оторваться. Для многих это закончится проблемами. Только редкие отличники возвращаются сейчас домой или в общежитие. Они выглядят изгоями.

   - Идем, Эльвира, - я почувствовала, как Дмитрий тормошит меня за рукав плаща. Оказалось, я замерла на месте, задумчиво глядя на студентов.

   Взревел мотоцикл, и Асарин пролетел мимо нас, обдав холодным ветром. На перекрестке просигналили несколько машин, резко скрипя тормозами. Красный цвет светофора - не для Асарина... Но в тот момент волновало не то, что он был в опасности. Что-то подсказывало: раз он захотел рискнуть, значит, уверен в том, что не пострадает. Другие мысли занимали голову больше: куда он едет, с кем проведет время? Пустое место за его спиной почти не успокаивало.

   В тот вечер мы возвращались пешком, захотели прогуляться. Уже совсем скоро придут дожди, вот и жаль было упускать такой тихую звездную погоду. Мне нравилось, что Дмитрий не отвлекает меня разговорами, чувствуя настроение. Он так хорошо понимал меня... Но так я думала тогда. Теперь же, вспоминая, вижу, что Дмитрий считал мое самочувствие романтической влюбленностью в него.

   Возле моего подъезда мы остановились, встав друг к другу лицом. Его взгляд выражал вопрос, а по моему виду он ясно понял ответ: нет. Я не хотела провести с ним эту ночь. От одной только мысли об этом кружилась голова, но от страха, а не от возбуждения. Однако мужчина осмелился взять мою ладонь и легонько погладить другой рукою. Я быстро отдернула руку и спрятала в кармане.

   - Я стараюсь не спешить, - страстно вырвалось у него. - Но, кажется, все-таки спешу? - спросил он уже с легкой горечью.

   - Вы не спешите, все нормально. Все дело во мне... Я слишком медленно принимаю вас так близко... как нужно. Не могу иначе, - покачала я головой, - не могу. Вы можете бросить все... или подождать.

   Я отвела взгляд на землю, потом посмотрела на созвездие Большой медведицы - единственное, которое знала и могла найти на испещренном узорами ночном бархате неба. В такую идеальную для любви минуту было некого любить.

   - Но я ничего вам не обещаю, - сказала я совсем тихо. - Даже дружбу.

   Он вздохнул с ноткой обреченности, но ничего не могло поколебать моей решимости. Я была слаба и сдавалась во многих вещах, только не в теме отношений с мужчинами и не в науке.

   - Я буду терпелив, - уверенно решил Дмитрий, вызвав мою ласковую улыбку.

   - Тогда вы заслуживаете дружеский поцелуй.

   Не успел он осознать эти слова, а я уже легко целовала его в щеку, чуть задержавшись, ощущая свежий запах его парфюма.

   Не говоря больше ни слова, мы расстались.

   Сколько себя помню, я всегда стеснялась мальчиков слишком сильно. Не могла с ними спокойно разговаривать, смотреть в глаза, играть... С возрастом неуверенность только увеличивалась, потому что мальчики вокруг становились юношами, а потом и мужчинами. Тот факт, что я взрослела вместе с ними, оставался бесполезностью. Потому что внутри моего взрослого сформированного тела пряталась испуганная девочка. Мой внутренний мир состоял из этой девочки и из моих знаний. Я старалась использовать свои знания для учебы и работы. В отношениях же с людьми я была испуганной маленькой девочкой. С женским полом все было нормально, они "свои". С коллегами я была вооружена знанием, и в этой сфере их пол не имел роли. Очень редко я могла поддерживать легкие, ни к чему не обязывающие дружеские отношения с мужчиной. Но испуганная девочка не могла выйти на один уровень с ним, когда надо было строить любовь. Я чувствовала себя просто... никем, когда стояла рядом с парнем, когда кто-то знакомился со мной или приглашал на свидание. О, конечно, я могла притвориться заинтересованной, веселой, даже влюбленной! Порой кажется, что я имею редкий актерский дар. Но внутри меня продолжал доминировать испуг маленькой девочки. Стоило только перейти к этапу объятий и поцелуев, как я теряла все силы и уже не могла притворяться. Скрытый ужас перед интимными отношениями вырывался наружу, и мое тело не испытывало никакого влечения или удовлетворения. В худших случаях я плакала, билась в истерике, звала на помощь или убегала. С кавалером мы обычно прекращали общение и притворялись незнакомыми. Некоторые обвиняли меня во фригидности, и когда по общаге прошел слух об этом и о моей неуравновешенности, я была вынуждена съехать.

   Дмитрий... Мне нравится его имя, я люблю говорить первое "и" более протяжно, чем следует, это доставляет мне эстетическое удовольствие. Мне нравится смотреть, как он читает мои статьи: вид строгий и серьезный, не мигая глядящий в монитор... Он не упускает ничего, подмечает все, что я имела в виду и хотела подчеркнуть. Кое-где улучшает выражение моих мыслей, превращая предложение в более ясное и красивое по смыслу. А после говорит, что ему очень понравилось, и я вижу, что так оно и есть. Он очень ценит во мне научного работника. В ресторане же я поняла, что ценима им и как женщина.