Мгновенно в горле пересохло. Лина сглотнула.

Позади раздался грохот. Вмиг что-то разбилось, затрещало, хрустнуло так страшно — как звук ломающихся костей.

— Твою же ма-а-а-ть!!! — истошно, криком, полным боли, пронзительно заорал Кирилл. У Лины екнуло внутри и все заледенело, она быстро обернулась, за голову схватилась. «Твою же мать!» — с ним согласилась и бросилась на помощь сразу, почти не соображая и дьявольски боясь, что может не успеть…

Глава 12

Угол, в котором безопасно

— Немедленно прекрати! Нельзя! Нельзя! — подлетела Лина к двери, вцепилась в ее край и с силой потянула на себя, бешено буксуя на полу.

— А-а-а-а!!! — как заведенный верещал Кирилл, дергаясь и пытаясь высвободиться.

Он не успел выйти и наполовину. Дверь с силой захлопнулась и зажала его руку чуть повыше локтя, и теперь сжимала ее так, что, казалось, еще чуть-чуть, и кости не выдержат давления — разломаются в щепки, мягкие мышцы разорвутся и конечность отрежется, прямо вот так вот, грубо, на живую. Совсем скоро Кира завыл от боли, выпучил глаза и из них обильно слезы потекли; он плечом уперся в косяк, подошву кроссовка подставил в уменьшающийся на глазах просвет, но это не помогло совершенно, а только хуже сделало — теперь зажало еще и ногу. Пальцы перекорежило, и он уже не выл, а хрипел; Лина, как ненормальная, безуспешно пыталась ему помочь, трясла дверь, тянула ее, била, материла и уже сама вовсю ревела, сердце сжималось от страха — трещали петли и косяк, осыпалась штукатурка, но дверь не поддавалась ни на миллиметр, и продолжала уверенно усиливать смертоносную хватку.

Девушка схватилась за обувную лопатку, вставила в щель и задергала, как рычагом — лопатка погнулась и сломалась. Лина отшвырнула ее и лихорадочно осмотрелась, но глаз ни за что не зацепился, а слушать хрипы Киры и смотреть на его перекореженное лицо было физически невыносимо, и требовалось сделать что-то немедленно, сейчас же, но девушка понятия не имела, что. Дом отказывался подчиняться, игнорировал ее, сошел с ума, и она поняла точно — он убьет Кирилла, однозначно. Его — да, а… ее?

Под сиюминутным озарением она подскочила к Кире, вжалась в него и с трудом протиснула в щель свою собственную руку, холодея от одной только мысли о том, что, если ее тощая конечность кое-как пролезает в просвет, то каково же сейчас ему. От болевого шока он уже ничего не соображал и едва ли вообще заметил Лину, продолжая бездумно дергать рукой — кожа с нее слезала лоскутами и кровь тугой струей текла по косяку. Дверь закрылась еще… еще… еще… боль в руке достигла пика, девушка стиснула челюсть, глотая слезы, зажмурила глаза, потому что ее физически выворачивало от вида чужой крови, и на очередной микро-толчок ответила воем:

— А-а-а-а, больно!!!

Тут же дверь ослабила хватку, девушка схватила Киру за руку и вытащила ее; он зашатался, и, чтобы парень не свалился, ей пришлось удерживать его двумя руками за бока. Краем глаза она уловила движение — и резко толкнула Киру к стене, так, что они оба повалились на пол, и вовремя, потому что со свистом дверь молниеносно распахнулась и запросто снесла бы половину головы.

Смертоносная дверь захлопнулась, замок защелкнулся и стало тихо. Девушка переметнулась к Кире. Умом она понимала, что разорванную руку надо бы обработать, остановить кровь, но от пережитого ее трясло, сердце подпрыгивало, и от растерянности она только и могла, что подносить к нему ладони и тут же одергивать их обратно.

Здравый смысл кричал, что перевязка подождет. А вот вытащить отсюда Киру требовалось сейчас же: в доме слишком много старых вещей, которые находились здесь изначально — новыми предметами он не мог управлять — и каждая отныне таила в себе смертельную опасность. Здесь, в коридоре, из старого была входная дверь, вешалка, трюмо (с новым зеркальным полотном), картина поодаль, пол, стены и коврик у порога.

— А-ах, — схватился Кира за распухающее на глазах багровое плечо, принимая сидячее положение. — Ах, с-су-ука…

— Тошнит… мне плохо… — донеслось из коридора.

— У-и! — из спальни.

«Все очень скверно…» — в голове.

— Кира, ты как? Подняться можешь? — попробовала взять себя в руки. Голос дрожал. Все тело — тоже.

— А-ах, больно как… — пробормотал он еле слышно, пальцы пачкая в крови. — Ай-я-я-я… — медленно перевел взгляд на нее. В зрачках плескался страх и ужас. — Не подходи ко мне! Ты демон! Дьявол, Сатана!.. — вдруг заорал и, выставив перед лицом целую руку, а вторую по полу волоча, быстро отполз подальше.

Лина открыла рот, но сказать вслух так ничего и не успела — дом продолжил начатое дело. Опасное трюмо взметнулось в воздух, зеркало с него грохнулось плашмя, клубки запрыгали по полу и спицы разлетелись. Со звоном рассыпались осколки, а мебель, как разъяренный бык, углом вперед стремительно на Киру понеслась, со свистом рассекая воздух.

— Ах ты же тварь, нельзя! — с визгом Лина ринулась вперед. Едва успела встать перед парнем — трюмо зависло и отплыло назад. Взяло в воздухе дугу, готовясь к следующей атаке. — Кира, скорее в угол. Оно зайдет со стороны, — Лина попятилась назад, собой надежно жертву укрывая и не мигая глядя на теперь уже врага.

Кирилл завозился за спиной и, тяжело дыша, переместился. Девушка зажала его в угол, руками в стены оперлась. Так не добраться… мебель грохнулась назад, ножки сломались, стихло все.

Но Лина понимала, что затишье — ненадолго. Еще картина… вешалка… да и трюмо же не исчезло!

— А-а-а-а, — Кирилл от страха задыхался.

— Спокойно Кир, все хорошо. Сейчас мы вытащим тебя отсюда. Держи себя в руках, — до Лины с ужасом дошло, что трезво мыслит здесь она одна. Что дом ей не остановить, что парень до смерти напуган, еще и тело в коридоре… — Вставай. И вдоль стены иди за мной. Меня здесь ничего не тронет. Тебе понятно? Кир, вставай! — добавила чуть громче.

Через плечо обернулась. С мертвецки-бледным лицом Кирилл сидел, вдавившись в угол, трясся и, как казалось, ничего не соображал. Из раны торчали куски мяса и кровь по-прежнему хлестала, лужей растекаясь на полу. Все было очень плохо.

— Кирилл! Вставай! — рявкнула погромче. Он вздрогнул, словно бы очнулся, и с трудом на ноги поднялся.

— Так, молодец. Теперь идем за мной. Дойдем до спальни. Там мы разобьем окно. И вылезем отсюда, — руками его сзади надежно обхватив, девушка двинулась вперед. Парень шел за ней, как будто зомби, еле ноги волоча и шоркая спиной о стену, она его практически тащила. Медленно они дошли до стонущего тела…

Зрение Лины обострилось многократно, улавливая мельчайшие движения. Особенно беспокоила картина, затаившаяся чуть дальше, в массивной крепкой раме с опасно-острыми углами, и девушка с нее не сводила глаз — но дом рассудил иначе. Еще через пол шага дым отделился от стен, собой заполнил коридор и струями влился в мужчину на полу. Быстрее, чем обычно, буквально в несколько секунд. «О, нет, о, нет, о, нет!» — запаниковала в мыслях Лина, смотря, как тело уверенно поднялось и сходу двинулось на них.

— А, а, а, — Кирилл от шока дар речи потерял. Он выпучил глаза и бездумно затыкал пальцем в коридор, на приближающегося монстра. Когда же тот приблизился вплотную, и через Линино плечо мутным взглядом уставился в его лицо, то Кира, издав невнятный грудной звук, сполз молча по стене.

— Не смей, — шагнула вперед Лина, сурово вперившись в задымленные глаза. — Уйди! Оставь его в покое!

Дом схватил ее за плечи и нагло в сторону толкнул. Она чуть было не упала, вскрикнула и пошатнулась, схватила монстра за одежду и с силой потянула на себя. Но проще было сдвинуть с места стены; тело протащило Лину за собой, зависло над скованным Кириллом, который даже не моргал, и стремительно ногой заехало ему под ребра. Раздался хруст и хрип из горла.

— Не трожь его, не надо, хватит! — заверещала девушка, пытаясь тело с места сдвинуть, и с замиранием внутри смотря, как Кира скорчился, согнувшись пополам, и как жадно ртом проглатывал он воздух. — Ах ты же сука… падла… тварь!!! — челюстью вцепилась в шею, прокусывая почти насквозь — но абсолютно бесполезно. Дом молча занес ногу над головой врага, но с Кирой что-то вдруг случилось — он вроде бы пришел в себя и быстро в сторону отполз. Удар — судя по мощности, смертельный — пришелся мимо; сотрясся пол и грохотом заложило уши.

Тварь отшвырнула вцепившуюся Лину и двинулась вперед. Кирилл поднялся, с трудом удерживаясь прямо, осколок зеркала в руке зажал, и приготовился принять атаку.

Лина ударилась об угол, сильно, головой, но она того не замечала — дом почти к Кире подошел, и девушка прекрасно понимала, что он сейчас его убьет. Что монстра резать бесполезно, одной рукой, и то, не правой, что силы здесь неравноценны, что дом не ощущает боль. В мандраже диком подхватила с полки шарф, накинула на шею монстра, петлю стянула и что есть мочи закричала:

— Беги!!! Разбей окно, беги!!!

И Кира бросился вперед, но перед дверью спальни отшатнулся.

— Он ей пока не управляет! Беги же, ну, беги!!! — она с трудом удерживала рвущееся за парнем тело, и тогда монстр повернулся к ней. С синим распухающим лицом, с чернющими глазами. — Умри же, тварь!.. — сквозь зубы Лина прошипела, заехала по телу в пах (хотя и помнила, что это бесполезно), и шарф рывком стянула так, что полотно все затрещало.

Тело дернулось, обмякло — дым вышел из него и в воздухе распределился. Раздался звон разбитого стекла. «Твою же мать, там старое стекло!!!» — сообразила поздно Лина, и опрометью бросилась вперед.

— Кир, Кира, берегись!!!

Влетела в спальню и застыла. Она, конечно, многое видала. И думала, что ее ничего уже не удивит. Но ошибалась. Осколки битого стекла с пола взмыли в воздух и часть из них выстроилась в раме, дырявым полотном выход наружу перекрыв, а часть зависла в воздухе и разом развернулась к парню самым острым сколом, готовясь нанести удар. Кира выронил кусок зеркала, поняв, что им защитить себя не сможет, и беспомощно взглянул на Лину. Его трясло. Рука свисала, как веревка.