В верхней части листа стоял штамп какой-то адвокатской конторы. Похоже, опасения подтверждались, и дядя оказался в беде.

Граф твердо сказал себе, что после всего содеянного Бэзилом Берном он не имеет перед ним никаких моральных обязательств, какими бы тяжелыми ни оказались сложившиеся обстоятельства.

Теперь ему ничего не оставалось, как прочесть письмо.

Анселла выжидающе смотрела на мужа.

Граф подумал, что она ждет услышать содержание послания или какие-то комментарии.

Уже первые прочитанные строчки заставили его как можно быстрее пробежать глазами остальное. И лишь дойдя до конца, граф отложил письмо в сторону и со вздохом сказал:

— Поверить не могу!

— Что случилось? — Анселла подалась вперед.

В ее голосе прорезалась нотка тревоги.

— Должно быть, мне все это снится. — Граф покачал головой. — Такого просто не бывает.

— Что он натворил? Вы… вы должны… сказать мне!

Граф снова взял в руки письмо.

— Письмо от адвокатской конторы в Далласе, штат Техас, — медленно начал он. — Они извещают меня, что мистер Бэзил упал с лошади, участвуя в родео.

— Несчастный случай?

— Если верить тому, что здесь написано, то Бэзил Берн сел на лошадь, не слушая предостережений знатоков, и был сброшен ею. В результате падения мой дядя сломал спину.

— Он умер, — прошептала Анселла.

— Да, он умер, — подтвердил граф.

Анселла молчала, и он добавил:

— Адвокаты были так добры, что установили, кто является главой семьи, и отыскали мой адрес. Согласно завещанию Бэзила Берна, я являюсь его наследником и вправе получить оставшиеся у него деньги и поместье, приобретенное им недавно в южной части Соединенных Штатов Америки.

— В Далласе?

— В Далласе, — подтвердил граф. — Оказывается, что незадолго до его смерти там обнаружили нефть.

Анселла молча смотрела на мужа.

— Вероятно, именно поэтому он как следует выпил и решил поучаствовать в родео.

— Но… но… он же… умер, — словно все еще не веря услышанному, прошептала Анселла.

— Умер. Теперь все, что он украл, будет возвращено мне, как только я обращусь с соответствующим заявлением. Адвокаты готовы выполнить все мои указания.

— Значит… вы вернете свои деньги? — едва слышно спросила Анселла.

— Мне трудно в это поверить, как, вероятно, и вам. Но я не только верну украденное у меня дядей, а это очень значительная сумма, но и вступлю во владение поместьем, которое после того, как на его землях была обнаружена нефть, оценивается очень дорого.

Он посмотрел на последнюю страницу и голосом, не похожим на свой собственный, произнес:

— По самым примерным оценкам его состояние достигает двух миллионов фунтов.

Ему показалось, что эти слова произнес кто-то другой. Граф еще раз взглянул на письмо, словно для того, чтобы удостовериться, что он не ошибся.

— Да, все так. Два миллиона фунтов!

Он не успел отвести глаз от листка бумаги, как Анселла вскрикнула, поднялась и, пройдя через комнату, вышла за дверь.

— Анселла! Куда вы?

Она не ответила.

Граф встал.

Дремавший у дивана Руфус тоже вскочил и бросился к выходу вслед за хозяйкой.

Растерянный граф пошел к двери.

— Анселла!

Ее не оказалось ни в холле, ни на лестнице.

Он повернулся и увидел, что спаниель бежит к дальнему концу длинного коридора.

Что бы это значило?

И тут его осенило. Граф быстро зашагал по коридору, потом, не выдержав, побежал.

Ему казалось, что чей-то голос шепчет ему на ухо, предупреждая о грозящей Анселле опасности.

Он добежал до двери, ведущей на башню. Дверь была распахнута настежь.

Он поспешно поднялся по спиральной лестнице. Дверь наверху тоже была открыта. Анселла стояла на другой стороне башни. Перегнувшись через зубчатую стену, она смотрела вниз, туда, где на дне рва темнела стоячая вода. С быстротой атлета граф преодолел разделявшее их расстояние и схватил жену за руку.

— Что вы делаете? Зачем пришли сюда? — требовательно спросил он.

Она попыталась оттолкнуть его.

— Вы… не остановите меня… я должна… умереть. Лучше… умереть, чем жить… без вас.

— Моя дорогая, о чем вы говорите? — удивленно спросил граф.

— Теперь… когда у вас… есть деньги… я не нужна вам… больше, — срывающимся голосом произнесла Анселла. — Может быть… вы даже отошлете меня… к отцу.

Граф сжал ее в объятиях.

— Как вы могли такое подумать? Это же глупость… абсурд. Почему вы оставили меня? Зачем поступили со мной так жестоко?

— Я… люблю… вас. Люблю… вас! — крикнула Анселла. — И скорее умру… чем буду жить… без вас.

Граф наклонился и нашел ее губы.

Поцелуй не был мягким и нежным, он обжигал огнем отчаяния, рожденным мыслью о том, что она могла броситься вниз и утонуть.

Он продолжал целовать ее до тех пор, пока не отстранился, чтобы сделать глоток воздуха.

И только тогда поднял голову.

— Как ты могла оставить меня?

— Потому что… я люблю… тебя, — сбивчиво ответила Анселла.

— И я люблю тебя.

— Ты… любишь… меня?

Вопрос прозвучал, как трель спрятавшейся в ветках птички.

— Я уже давно люблю тебя, моя дорогая, но я так боялся испугать тебя признанием, поэтому ждал. Ждал нетерпеливо, пока и ты полюбишь меня.

— Я люблю тебя… всем сердцем… всей душой. Я никогда не знала, что это такое — быть счастливой. Теперь я знаю.

— Мы будем очень счастливы вместе. У нас впереди такая долгая жизнь. Но, моя дорогая, ты должна доверять мне. Как ты могла подумать, что я позволю тебе вернуться к отцу?

— Ты не хотел… жениться на мне… — прошептала Анселла. — Тебе нужны были только деньги… те деньги, которые дал мой отец.

— Это было до того, как я увидел тебя, — ответил граф. — Сейчас я самый счастливый на свете человек, потому что нашел то, что ищут все мужчины.

— Ты имеешь в виду… любовь?

— Я говорю о самой совершенной из женщин. О тебе, моя бешеная. Для меня ты само совершенство, и я тоже люблю тебя всем сердцем и всей душой.

— О… Майкл.

Слезы струились по ее лицу, но то были слезы радости и счастья.

Только теперь граф понял, как, должно быть, страдала она, думая, что он женился на ней лишь из-за денег.

Когда он прочел ей письмо из Америки, она услышала голос судьбы, призывающей вернуться к отцу, стать жертвой его жестокости, обречь себя на вечное несчастье.

— О, моя драгоценная, обожаемая, дорогая женушка, теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, мне надо так много сказать тебе, так многому научить. Здесь, на этой башне, а не где-нибудь еще, мы начинаем нашу настоящую жизнь как муж и жена.

Он снова поцеловал ее и, обняв за плечи, повел к двери. Они спустились по лестнице вниз, где граф остановился перед дверью, которой давно уже не пользовался.

Он повел ее не в караульную комнату, а в коридор, уходивший к спальням.

Руфус, прежде следовавший за ними, побежал вперед, словно показывая дорогу.

Графу подумалось, что если бы он не спас Анселлу, если бы она осуществила задуманное, то единственное, что осталось бы ему от нее, это спаниель.

Он провел жену в ее спальню.

— Завтра, моя дорогая, я переведу тебя в комнату моей матери. Она находится, как ты знаешь, рядом с моей комнатой. Теперь я точно знаю, что ты именно та женщина, которую я хотел бы видеть своей женой. Ты займешь в замке ее место и превратишь его в дом любви для всех, кто приходит сюда.

— О, Майкл, как же я смогу это сделать?

— Сможешь, — твердо ответил граф. — А сейчас, моя милая, я хочу, чтобы ты легла в постель.

— Я… не хочу… чтобы ты уходил, — ответила она, цепляясь за его рукав.

Он улыбнулся.

— Неужели ты думаешь, что я собираюсь оставить тебя? Я так желал тебя все эти ночи. Это было невыносимо. Мне хотелось прийти в твою комнату и сказать тебе обо всем. О том, как я люблю тебя.

— Почему же… почему ты не пришел? Я так ждала… мне казалось, что ты не хочешь… меня. Мне было так плохо. Я думала, что… тебе нужны только… только…

Граф приложил палец к ее губам.

— Ты никогда не закончишь это предложение, — сказал он. — Мы позабудем обо всех бедах и несчастьях, через которые нам пришлось пройти, и будем помнить только то, что ты спасла меня вчера, а я спас тебя сегодня. Мы спасли друг друга, потому что любим.

Анселла уткнулась лицом в его грудь, и граф нежно коснулся губами ее волос.

— Ступай в постель, моя дорогая. Я не могу держать тебя так долго.

Она подняла голову. Ее лицо сияло счастьем.

Граф вернулся в свою комнату и поспешно разделся.

Вторую дверь он оставил открытой на тот случай, если ей вздумается снова убежать на башню. Хотя теперь это казалось маловероятным.

Но все же он боялся, что потеряет этот удивительный, волшебный миг, а потому не рисковал.

Немного позже граф вернулся в ее комнату.

Все свечи, за исключением тех, что горели у кровати, были потушены.

Анселла развела шторы на окнах, чтобы были видны высыпавшие на небе звезды.

Мягкий свет луны заливал сад.

Он смотрела, как он приближается к ней. С распущенными, струящимися по плечам полосами, Анселла выглядела невероятно прекрасной, похожей на греческую богиню.

Он остановился у края кровати и сказал:

— Ты так чудесно красива, моя дорогая. Не могу поверить, что ты реальная, не снишься мне.

— Я… реальная. И я… люблю тебя.

— Как и я люблю тебя. Вот почему я так боюсь напугать тебя.

— Мне больше… не страшно, — ответила она. — Зачем мне бояться собственного мужа?

Граф снял халат, задул свечи и опустился на кровать.