Кристина подписалась, добавила внизу несколько слов отцу, быстро сложила письмо и вместе с Молли пошла на виллу, чтобы отдохнуть и поискать там оставшиеся медикаменты и бинты. Молли настояла на том, чтобы Кристина посидела в доме, а сама отправилась на рынок купить немного еды и теплую одежду.

В доме было прохладно, и Кристина, укутавшись в шерстяное одеяло, уютно устроилась в кресле у камина. Она так расслабилась, что с трудом встала, когда услышала стук в дверь. На пороге стоял Дэниел, во дворе за его спиной были видны два мула, нагруженных какими-то тюками. От неожиданности Кристина не сразу заговорила.

– Что ты здесь делаешь?

– На рынке я встретил миссис Эндрюс, и мы договорились, что она предоставит мне под мою поклажу одного мула при условии, что я помогу вам погрузить ваши вещи на второго и буду сопровождать вас до лагеря.

– Нам повезло, – голос ее был холоден, она боялась показать свою радость. – Входи. Угощений у нас нет, но я могу сварить тебе кофе.

– Лучше будет, если я побуду здесь. Сейчас кругом столько воров, а я не хочу потерять этих мулов. Они нам дорого достались.

– Как хочешь, тогда я принесу кофе сюда.

Когда вернулась Молли, она застала их сидящими на крыльце и дружески беседующими.

– Чашечка кофе – именно то, что мне надо сейчас, – сказала Молли, а ее внимательный взгляд не пропустил ни одну деталь. – С моря дует резкий ветер. Как я полагаю, этот молодой человек объяснил тебе, почему он здесь. Он предложил свою помощь в погрузке наших вещей и вызвался проводить нас до Кадика. Он говорит, что нам угрожает опасность со стороны местных жителей, которые могут остановить нас по дороге и отобрать все, что мы тут с таким трудом собрали.

В течение следующего часа вещи были погружены на спины мулов, и они тронулись в путь. Кристина с Молли надели самые прочные, на толстой подошве ботинки и шли впереди мулов по грязной дороге, приподнимая юбки, чтобы не выпачкать их. Дэниел, ведя мулов, шел сзади. Именно в таком порядке их и заметил Гарет, когда они, наконец, пришли в лагерь и остановились у госпиталя.

– Вы выглядите так, точно добирались из Сибири, – полушутя сказал он, подходя к ним.

– А мы так себя и чувствуем, – отозвалась Молли. – Ветер просто валит с ног.

Дэниел начал разгружать мулов.

– Мне отнести это в госпиталь? – спросил он у Молли.

– Я была бы вам очень благодарна.

– Где вы его подобрали? – спросил Гарет, бросив быстрый взгляд на жену.

– На рынке, – ответила Молли, почувствовав напряженные нотки в голосе Гарета и не понимая, чем они вызваны. – Он нам невероятно помог. Как ты думаешь, Гарет, заплатить ему? Как сержанту, ему, наверное, платят мало.

– Нет, – быстро сказала Кристина. – Нет, Молли. Он, кроме всего прочего, корреспондент «Клэрион».

– Правда? – удивилась Молли. – А я и не думала, что ты его хорошо знаешь.

Отнеся поклажу, вернулся Дэниел, взял свои вещи и, кивнув на прощание, пошел в свой лагерь. Кристина едва успела его поблагодарить.

Она догадывалась, о чем сейчас думает Гарет, и это злило ее. Неужели он считает, что она поддерживает с Дэниелом любовную связь? Сама идея в данных условиях казалась ей преступной. Гарет ведь очень хорошо ее знает, думала Кристина, забыв о натянутых отношениях между ними. Уставшему, работающему в постоянном нервном напряжении врачу было очень легко поддаться диким фантазиям. Со дня смерти Фредди супруги почти не разговаривали, а остаться наедине им не было никакой возможности.

Ночью Кристина спала вместе с Молли, а Гарет с другими врачами в одной комнате.

Несколько дней было относительно тихо, если не считать коротких перестрелок, а пятого ноября русские атаковали англичан.

Это был странный день – ледяной холод сочетался с густым, похожим на лондонский, туманом, расстилающимся по холмам. В нескольких метрах уже ничего не было видно, особенно когда на землю спустился вечер, и даже звуки выстрелов и крики солдат, казалось, заглушались мягким, точно вата, туманом.

В эту ночь санитарам, занимающимся выносом раненых с поля боя, было очень трудно отыскивать тела. То там, то здесь раздавались крики о помощи, и санитары, словно слепые котята, шли на звук голоса. Выйдя на несколько минут на воздух, Кристина неподалеку увидела освещенную факелом фигуру Дэниела, с медицинской сумкой через плечо и флягой в руках. Через мгновение он скрылся в тумане.

Спустя несколько часов, уже под утро, поток раненых, наконец, резко уменьшился. Гарет и Декстер стояли без работы.

– Чем, черт возьми, занимаются санитары? На поле еще, наверное, десятки раненых, – возмущался Гарет.

– Они делают, что могут. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не видно, – возразил Декстер.

– Я пойду туда сам. Декстер удивился:

– Тогда будь осторожен. Русские не спросят, кто ты такой.

Гарет не мог объяснить, что толкнуло его пойти на поле боя, он только точно знал, что должен идти туда. Захватив с собой сумку с медикаментами и бинтами и взяв факел, Гарет направился к холмам. Крымская зима в тот год началась очень рано. Трава под его ногами была покрыта инеем. Что ж, по крайней мере, это сможет остановить кровотечение из небольших ран и, возможно, спасет кому-то жизнь, подумал Гарет.

Он прошел уже довольно долго, никого не видя, как вдруг услыхал сдавленный крик, выстрел, и мимо него мелькнула фигура человека, тотчас же пропавшего в тумане. Судя по форме, это был русский, очевидно, казак.

Гарет бросился туда, где услышал выстрел. Он чуть было не упал, споткнувшись о тело человека, лежащего на земле. Из раны на груди текла кровь. Гарет не мог видеть, насколько серьезна рана, – было слишком темно. Опустив факел ниже, Гарет отчетливо различил черты лица раненого.

Это был Дэниел Хантер.

Он лежал очень тихо, и Гарету показалось, что он мертв. Гарет иногда представлял себе их встречу, но чтобы вот так…

Какую-то долю секунды он испытал соблазн уйти и оставить раненого Дэниела. Он все равно умрет, и никто не узнает, никто не будет обвинять Гарета. Дэниел Хантер станет еще одной жертвой войны. Кристина какое-то время будет, конечно, переживать, но зато он навсегда освободится от своих сомнений и ревности. Опустившись на колени, чтобы пощупать пульс, Гарет заметил, что Дэн открыл глаза. Он его узнал… Желание спасти жизнь другого человека в нем было сильнее чувства соперничества.

– Вы… из всех людей…

– Это не имеет значения.

Он уже расстегнул куртку раненого и теперь разрывал рубашку. Рана не была смертельной, как ему сначала показалось. Он перевязал рану бинтом. Затем он открыл свою фляжку и дал Дэниелу глотнуть бренди.

– Что произошло?

– Я шел в тумане… ничего не видел… Потом что-то сделалось с ногой… не мог идти, и тогда откуда-то вдруг возник этот русский… Он бы проткнул меня насквозь, как цыпленка, но мне удалось бросить ему в лицо факел.

Его голос постепенно затих от подступившей боли, и Гарет дал ему еще один глоток бренди.

– Я видел, как он убегал. Ты, очевидно, запомнил его лицо на всю жизнь. А теперь молчи. Побереги силы. Я сейчас посмотрю твою ногу.

При плохом освещении было трудно понять, перелом это или тяжелое растяжение, но одно было ясно – идти Дэниел не мог. Сходить в лагерь за носилками, а потом вернуться назад заняло бы очень много времени. Дэниела могли убить русские, если он сам раньше не умрет от потери крови.

– Вам лучше меня оставить, – пробормотал Дэниел. – Здесь могут появиться русские. Я как-нибудь выживу.

– Помолчи, пожалуйста. – Гарет снял с себя пальто и накрыл им Дэниела. – Постарайся не двигаться, – резко сказал он. – Может вновь открыться кровотечение. Я пойду тем временем за помощью.

Гарет взял факел и пошел по покрытой инеем траве. Взошла луна и осветила бледным светом близлежащие холмы. То там, то тут мелькали тени людей. Не было сомнения, что на свою ночную охоту вышли мародеры, выискивая одежду и приличную обувь. Гарет не встретил никого, кто мог бы помочь ему донести раненого. Потом у него возникла мысль. Он нашел брошенное ружье. Если Дэниелу хватит сил, опираясь на него, как на костыль, передвигаться, то он сможет довести его до госпиталя. Дэниел был высоким, но стройным мужчиной, и Гарет был способен его довести.

Гарет вернулся назад и нашел Дэниела в полусидячем положении. Он дрожал от холода и боли, но выдавил из себя усталую улыбку.

– Я был уверен, что ты не вернешься за мной…

– Я хотел так сделать, – сухо сказал Гарет, – но потом изменил свое решение. Кристине бы это не понравилось. – Он показал на ружье. – Как ты думаешь, сможешь ты двигаться, одной рукой опираясь на ружье, а другой – держась за меня?

– Можно, конечно, попробовать.

Это было нелегко. Гарет поставил Дэниела, подхватив его за пояс, и тот, шатаясь, оперся одной рукой на ружье, а другой обхватил Гарета за шею. Дорога была не столь длинной, но с многочисленными остановками она заняла много времени. Один раз Дэниел упал и лежал так тихо, что Гарет подумал, что это конец, но через несколько секунд он пошевелился и попытался сесть. Наконец, Гарету удалось поднять его, и они продолжили путь. Дэниел шел, стиснув зубы от боли. Ноги его дрожали от усталости, а на лбу, несмотря на прохладу ночи, выступил пот. В госпиталь они добрались почти на рассвете, и Дэниел упал бы, если бы его не подхватил Джон Декстер, который сразу же повел его в операционную. Гарет тяжело дышал, он сам чуть не упал в обморок, шея и руки его занемели, спину ломило от боли, но несмотря ни на что, он чувствовал удивительное удовлетворение от того, что все получилось. Джон Декстер, уходя, взглянул на Гарета с некоторой тревогой.

– Ты в порядке?

– Да, все в порядке. А вот он истекал кровью, и к тому же у него еще и с ногой что-то – перелом или растяжение, я не определил. Но иди же, парень, не теряй времени. Я не хочу, чтобы мои усилия пошли насмарку.