Констанс Хевен - Тень любви

Снять, наконец, с себя грязную одежду, окунуться в горячую воду и помыться душистым мылом было все равно, что попасть в рай. Она надела чистое платье, высушила над огнем волосы и уютно устроилась у камина.

Поздно вечером, когда она сидела на софе, входная дверь открылась, и кто-то вошел в комнату.

– Это ты, Анна? – сонно пробормотала Кристина.

– Нет, это я.

Она резко обернулась, перед ней стоял Дэниел.

– Боже мой, ты напугал меня! Как ты вошел?

– Меня впустила Анна. Я не помешал?

– Конечно, нет. Проходи и садись. – Она подвинулась, освобождая место на софе, но он сел на стоявший в углу стул.

– Я пришел проведать тебя и попросить об одолжении. Я весь день пробыл на почте, но там такая неразбериха, что просто бесполезно надеяться отправить статьи. Не могла бы ты взять вот это и отправить в «Клэрион»? Адрес написан на обратной стороне.

– Это будет долгая поездка, – с сомнением проговорила Кристина.

– И все-таки я думаю, так они быстрее попадут в руки редактору, чем если я отправлю их почтой.

– В таком случае я, конечно, их возьму.

Он положил пакет на маленький столик.

– Только не забудь, пожалуйста.

– Конечно, обещаю.

– Спасибо. А теперь пришло время попрощаться и пожелать вам с Гаретом удачного путешествия. Я очень надеюсь, что в Лондоне при хорошем лечении он пойдет на поправку.

Дэниел держался с Кристиной настолько холодно, что это рассмешило ее.

– Тебе ведь не обязательно уходить прямо сейчас, верно? Побудь немного. Ты уже ужинал?

– Нет еще. Я поужинаю в городе.

– Давай поужинаем вместе. Анна принесла мне столько всего, что одной мне не съесть этого.

– Если ты так считаешь…

– Конечно. Сейчас принесу. Анна оставила все на плите, чтобы не остыло.

Дэниел сел рядом с Кристиной. После того, как они съели цыпленка, Кристина налила кофе.

– Молока нет, но зато есть сахар.

Через некоторое время Дэниел расслабился и начал рассказывать о своей работе в «Клэрион», о том, как он повстречался с Джо Шарпом, какую он чувствует ответственность, работая корреспондентом газеты.

– Гонорары за статьи Джо кладет на мой счет в банке. Когда вернусь, деньги мне очень пригодятся.

– А на что же ты живешь сейчас?

– На жалование сержанта. Оно, конечно, невелико, но раз другие могут на него прожить, то почему же я не смогу?

Время пронеслось незаметно. Вернулась Анна, заглянув в комнату, она сказала, что идет спать. Когда она ушла, Дэниел поднялся.

– Мне тоже пора, наверное.

– Ты все равно не отправишься в лагерь до утра, – сказала Кристина. – Где же ты собираешься ночевать?

– Что-нибудь найду.

– Не нужно, Дэниел. Ты можешь переночевать здесь, а завтра утром поможешь мне упаковать вещи.

– Нет, не стоит.

– Почему? Всего несколько часов. Мне рано утром нужно отправляться на корабль.

– Твоя служанка и так уже думает, что мы любовники.

– О Боже! Какое значение имеет то, что подумает Анна?

Он вдруг приподнял ее и страстно поцеловал в губы.

– Я не могу остаться. Твой муж. Он почти при смерти. Это невозможно.

Ей вдруг стало досадно за себя.

– Ты считаешь, я этого не понимаю? Ты думаешь, что я не постараюсь поставить его на ноги? Но ты многого не знаешь… Он когда-то силой овладел мной… Это не должно было случиться.

– Он спас мне жизнь, – упрямо сказал Дэниел. – Если бы не он, я сейчас был бы мертв.

– Гарет – опытный врач. Надеюсь, останется таким и в будущем, но он должен платить свои долги. Боже мой, это так мало – всего несколько часов вместе. За все это время мы едва ли обменялись и сотней слов.

Неужели мы не заслуживаем большего?

– Если ты сейчас уйдешь, – сказала Кристина, – ты уйдешь навсегда из моей жизни. Мы оба это знаем…

Напряжение последних недель вдруг дало себя знать, и она беспомощно расплакалась.

– Не надо, любовь моя, – Дэниел присел рядом и стал гладить ее по голове. – Не плачь, если ты этого хочешь, я останусь.

– Извини, что я так глупо себя веду, – сказала Кристина, стараясь улыбнуться. – Думаю, нам не помешало бы немного папиного бренди. Но, видно, придется ограничиться кофе.

Возможно, так распорядилась судьба, никто из них не планировал этого, но все последние недели они постоянно ощущали присутствие друг друга и то, что их связывало. И теперь, наедине, вдалеке от Гарета, от внимательных глаз окружающих, с сознанием того, что через несколько часов они расстанутся, это напряжение исчезло, и они отдались своим чувствам с такой силой и страстью, на какую только были способны.

Была уже глубокая ночь, когда Дэниел поднялся с постели подложить дров в камин.

– Ты можешь лечь здесь, – сказала она, – а я пойду наверх, в спальню.

– Наверху тебе будет очень холодно. Ты ложись на софе, а я лягу вот здесь, на стульях.

– Софа большая. Здесь хватит места обоим, – сдавленным голосом проговорила Кристина.

Задув свечи, он подошел к ней и лег рядом, нежно обняв ее. Крепко прижавшись друг к другу, Кристина и Дэниел уснули.

Кристина проснулась очень рано, разбуженная Анной, которая вошла с подносом в руках.

Анна подбросила дров в камин, зажгла свечи и весело сказала:

– Этот джентльмен, он вышел. Он на веранде обливается холодной водой.

Кристина отбросила одеяло, которым заботливо укутал ее Дэниел, взяла чайник с водой и поднялась наверх, чтобы к возвращению Дэниела быть одетой.

Без палочки Дэниел хромал, но с помощью возчика он уложил вещи Кристины.

– Поедем со мной, – сказала она, но он покачал головой.

– Мы простились этой ночью.

Он взял ее за руки, пристально посмотрел ей в глаза. Дэниел мысленно прощался с ней.

Они снова расставались, но на этот раз еще труднее, поскольку теперь они были старше и прекрасно понимали, что то, что они испытывают друг к другу, никогда не забудется.

Кристина постаралась гнать от себя мысли о Дэниеле. Она села в повозку.

На корабле ее уже ждал Джон Декстер.

– Как Гарет? – спросила Кристина.

– Все хорошо. Он все время спрашивает о тебе. Ничего теперь не поделаешь, подумала Кристина. Она должна постараться быть счастливой и сделать счастливым мужа.

– Я сейчас спущусь к нему. В каюте Гарет спросил:

– Как ты провела эти два дня?

– Принимала ванну, ела и отсыпалась.

– Видела Дэниела?

– Да, он приходил попрощаться. Он возвращается в Кадику.

Гарет поморщился, и Кристина в тревоге склонилась над ним.

– Больно, Гарет?

– Не больше, чем обычно. Терпеть можно. Мне не дает покоя мысль о будущем.

– Когда приедем в Лондон, ты будешь лечиться, и все наладится.

– Ты действительно веришь в это?

– Конечно, и ты должен поверить. Ты ведь всегда мне говорил, что вера больного в самого себя – уже половина успеха.

– Какие же мы, врачи, недотепы, – сухо сказал Гарет. С палубы донеслись громкие голоса, очевидно, поднимали якорь.

– По-моему, мы отплываем. Я позову Джона, и мы устроим тебя поудобнее.

– Подожди, Кристина. – Гарет взял ее за руку и притянул к себе. – Сначала поцелуй меня.

Кристина заколебалась, не зная, что ему ответить. Гарет заметил ее странную реакцию.

– Впрочем, не нужно… Как я глуп.

– О-о, дорогой, какой же ты действительно глупый… Кристина крепко поцеловала его в губы.

– Вот залог нашего будущего. А сейчас, извини, я должна найти Джона. Все у нас будет хорошо, Гарет, я верю в это. Все будет хорошо.

Был солнечный июньский день, и Дэниел с сотней других зевак наблюдал за сменой караула в Гайд-Парке. Англичане праздновали подписание в Париже мирного договора. Ни одной из сторон это не принесло никаких выгод, но люди перестали умирать. В Гайд-Парке готовилось праздничное шествие солдат британской армии, и народу собралось очень много.

Когда начался парад, Дэниел, глядя на подтянутых парней в красивой униформе, не мог поверить, что это они почти год назад умирали с голоду, гибли от ран, от холеры, все были в одинаковых условиях – и солдаты, и офицеры.

По окончании парада был произведен торжественный салют, от грохота зазвенели стекла окон соседних домов, сразу же после этого показался эскорт королевы, и она сама впереди верхом на коне.

Дэниел отбросил мрачные мысли и постарался запомнить ее костюм. Это будет интересно читательницам, которые интересовались такими деталями: алый военный мундир, отделанный золотой тесьмой, золотой с алым пояс, цвета морской волны с белой полосой блузка, круглая фетровая шляпка, украшенная белым и алым перьями. Короткая эмоциональная речь королевы заключалась в том, что она очень гордится видеть галантных героев, которые так самоотверженно воевали за нее и теперь вернулись с победой.

Наконец, парад закончился, и Дэниел обратил свое внимание на наиболее известных личностей, которые начинали расходиться, выискивая свои экипажи. Вдруг прямо перед собой он увидел группу людей: Эверард Уориндер, немного постаревший, но все еще красивый, как всегда элегантно одетая леди Кларисса, светловолосая молодая женщина в голубом, отороченном черной тесьмой платье, должно быть, Маргарет. Она держала за руку маленького улыбающегося мальчика – несомненно, сынишку Фредди, а рядом с ней стройная фигурка в черном шелковом платье и большой, с белыми цветами шляпе.

Дэниел подумал, наступит ли когда-нибудь такое время, когда он сможет смотреть на Кристину без замирания сердца, без ощущения потери. Этого не смогла изменить шикарная жизнь, которую он вел последний год в Париже за счет газеты.

Дэниел остановился в нерешительности, не зная, что лучше – подойти и заговорить с ними или незаметно исчезнуть. Уже почти целый год он намеренно избегал каких бы то ни было контактов с Кристиной, со всеми Уориндерами, твердо уверенный в том, что это было необходимо ему, если он намерен жить и работать. Увидеть ее снова, заговорить с ней будет означать оживить то, что он давно похоронил глубоко в себе, но что еще все равно живо, несмотря на то, что он упрямо отказывался признавать это.