Бренда Джойс - Темный огонь

Джейн лишь молча посмотрела на него. Она слишком устала, чтобы вдаваться в объяснения; Гордон ведь не знал, что ей предстоят трехмесячные «каникулы».

В этот вечер Джейн подвезла Гордона до дома в карете графа Драгморского, с черно-золотыми гербами на дверцах. Прежде чем выйти, Гордон наклонился к актрисе.

– Джейн, у тебя все в порядке?

Она знала, о чем и о ком он спрашивает. И сумела улыбнуться в ответ.

– Думаю, да.

– Если тебе что-нибудь понадобится, – с пылом сказал Гордон, – не смущайся, говори сразу!

Джейн благодарно взглянула на него. Ей повезло, у нее есть друг, на которого всегда можно положиться.

– Спасибо.

Она вернулась домой. Томас, одетый, как всегда, безупречно, несмотря на поздний час, встретил ее у дверей. Когда он подал легкий ужин, Джейн небрежным тоном поинтересовалась, спит ли граф. Выражение лица Томаса было непроницаемым.

– Нет, миледи.

Джейн, не отводя глаз от моркови на тарелке, аккуратно подцепила кусочек на вилку.

– Так он в библиотеке? – Ну, вообще-то, ее совсем не интересовало, где он.

– Граф еще не вернулся, – ответил Томас.

Как ни устала Джейн, однако, навестив Николь, она решила немного почитать. Оставив дверь в коридор чуть приоткрытой, она устроилась на диване в своей гостиной и взяла книгу. Днем она выяснила, что комнаты графа расположены напротив ее собственных, через холл, так что она обязательно услышала бы его шаги – ведь ему поневоле придется пройти мимо ее комнат. Конечно, она вовсе не ждала его, ее ничуть не интересовало, когда именно он вернется. И тем не менее она вдруг обнаружила, что не читает, а прислушивается к ночной тишине. Однако она не могла различить ни шагов по лестнице, ни стука колес кареты под окнами. Охваченная раздражением, Джейн захлопнула книгу и посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Было два часа ночи.

Когда же до нее, наконец, донесся стук колес, топот копыт и голоса под распахнутым окном, она, взяв часы, поднесла их поближе к глазам, чтобы в свете звезд разобрать, сколько сейчас времени. Часы показывали половину пятого утра.

Джейн перевернулась на живот, чувствуя острую боль в душе и теле. Конечно, у него есть любовница, конечно, он был у нее. Но это не ее дело. Она ведь сама разрешила ему делать все, что вздумается. Но почему же, почему ей так больно?

Джейн, несмотря на свою профессию, никогда не спала допоздна и обычно поднималась около восьми. Но в такой час она не ожидала увидеть графа, так как помнила, что в Драгморе он вставал с рассветом и почти сразу уезжал из дома. Правда, в Суссексе он не проводил ночи напролет с любовницами. В общем, Джейн спокойно отнеслась к тому, что, войдя в столовую, обнаружила за длинным золоченым столом графа, читающего лондонскую «Тайме».

Сердце Джейн забилось немножко быстрее. Граф едва взглянул на нее. На столе Джейн увидела накрытый прибор для себя и еще чей-то, кто уже позавтракал. Джейн вдруг сообразила, что, наверное, здесь был Чед. Накануне Джейн видела мальчика лишь мельком и была поражена тем, как он изменился и вырос за прошедшее время. Ему уже исполнилось семь лет, и он был в восторге от встречи с Джейн и от того, что она выходит замуж за его отца. «Ну по крайней мере хоть один член семьи рад случившемуся», – мрачно подумала Джейн.

Она села справа от графа. Граф промолчал, лишь зашелестел газетой. Но Джейн решила, что не обменяться приветствиями – это уж слишком для цивилизованных людей. «Доброе ут-ро», – выразительно произнесла она, не глядя на графа, и взяла серебряный кофейник, чтобы налить себе кофе.

Граф хрюкнул.

Джейн положила себе на тарелку круассан. Потом, принявшись намазывать его маслом, она дерзко поинтересовалась, по-прежнему не глядя на Ника:

– Хорошо провел время прошлой ночью?

– Очень.

«Ублюдок», – думала она, яростно размазывая масло. А он отложил газету и внимательно посмотрел на нее:

– А ты?

– Просто замечательно, – равнодушным тоном произнесла она. – Можно? – Она показала на «Тайме».

Граф лениво откинулся на спинку кресла, похожего на трон – с резным подголовником и на львиных лапах. Джейн взяла газету и стала просматривать театральное обозрение. Но прежде всего ей бросилась в глаза колонка светских новостей с кричащим заголовком: «ВЛАСТЕЛИН ТЬМЫ ОБВЕНЧАЛСЯ С ЛОНДОНСКИМ АНГЕЛОМ!» Джейн задохнулась, уставясь на огромные буквы.

Граф улыбнулся:

– В чем дело? Разве ты еще не привыкла к известности? Язвительность его тона больно задела Джейн. Аккуратно сложив газету, она положила ее туда, откуда взяла – на стол возле его правой руки.

– На что именно ты намекаешь?

– Разве я на что-то намекаю?

– Думаю, да.

– Так скажи, на что? Что ты думаешь?

– Я думаю, сэр, что вы ужасный грубиян.

Он расхохотался. Его зубы были такими белыми.

– Ну, это мне уже говорили. – Он внезапно встал, – Приятного аппетита, Джейн!

Джейн была крайне взволнована. Она волновалась весь вечер – с того момента, как выглянула в зрительный зал перед началом спектакля. Зал был набит битком. И Джейн, зная об этом, играла со всей страстью. А когда в последний раз упал занавес, Джейн вышла и раскланялась под бешеные аплодисменты.

Но это были не те овации, что сопровождали выступления ее матери, когда публика вставала в едином порыве. Вообще, сегодняшним аплодисментам чего-то не хватало, Джейн уловила это сразу. В них слышалось что-то натянутое, вежливое. Джейн ощутила пропасть между собой и публикой, но не могла понять, в чем тут причина; она раскланивалась, сохраняя на лице улыбку. Если пришло так много зрителей, то почему аплодисменты звучат так вяло, бесстрастно? К ногам Джейн упали розы. Она машинально нагнулась и грациозно подняла их, тут же бросив одну в зал с воздушным поцелуем. Какой-то мужчина, стоявший в проходе между креслами, пылко закричал: «Ангел, Ангел!»

Джейн повернулась, чтобы уйти; аплодисменты уже угасали. И тут до нее донесся резкий голос:

– Это и есть Ангел Властелина Тьмы?

Джейн на мгновение застыла в полуобороте к публике, но тут же направилась за кулисы. И там сразу остановилась, словно прилипнув к полу, и вслушивалась, как зрители кричат: «Ангел, Ангел…» – но ей слышалось и другое: «Тьма, Драгмор, Тьма…»

О Боже…

Она обхватила себя руками, внезапно ужасно испугавшись.

– Джейн, ты была фантастична! – воскликнул подошедший Гордон.

Душа Джейн впала в оцепенение, но ум продолжал работать. Какой-то зритель – или зрители – выкрикивали его имя, имя ее мужа. Было ли это на самом деле? Не могла ли она просто вообразить такое? Нет! Невозможно! Она была профессиональной актрисой и не могла так ошибиться.

Репортеры ждали ее в коридоре перед гримерной. Сердце Джейн сжалось от предчувствия. Она знала их всех и через силу улыбнулась, все еще потрясенная, и в ее взгляде вспыхнула тревога. Она увидела на лицах репортеров жадный, нездоровый интерес… ну, по крайней мере, ей так показалось.

– Джейн! – воскликнул мужчина из «Стар». – Вы сегодня были великолепны! Это замужество так на вас повлияло?

Вперед протиснулась женщина.

– Как вы с ним познакомились? Это была любовь с первого взгляда? Вы его не боитесь? – И она, сделав большие глаза, театрально повела плечами.

Джейн отпрянула.

Репортер «Стар» придвинулся ближе.

– А почему вы поженились тайно? Когда он сделал вам предложение? Когда вы решили пожениться? Он и в самом деле убил свою жену?

– Довольно! – закричала Джейн, внезапно побледнев и почувствовав себя больной. Укрывшись за спиной Гордона, она пробралась в свою гримерную.

Но голос женщины-репортера догнал ее и там:

– Он действительно убил свою жену? А вы не боитесь, что он и вас тоже убьет?

Гордон резко захлопнул дверь перед ее носом. Джейн, похолодевшая и дрожащая, остановилась посреди комнаты. Она была смертельно бледна.

– О Боже!

– Забудь об этом! – решительно сказал Гордон. – Невелика беда, подумаешь – репортеры! Да, в конце концов, не каждый день известная актриса выходит замуж за знатного лорда!

Джейн прижала ладонь к горлу.

– Кровожадные варвары! – прошептала она. – А зрители… ты слышал? Они сегодня выкрикивали его прозвище!

– Любопытство… – начал Гордон.

– Любопытство! – истерически выкрикнула Джейн. – Так они сегодня пришли в театр из любопытства?! Я что, стала цирковым клоуном? – Глаза Джейн наполнились слезами. – Я так много работаю, я чертовски много работаю, я плачу за свой успех куда больше, чем он того стоит, а они являются лишь затем, чтобы посмотреть на новую жену Властелина Тьмы! Их не интересую я, Джейн Беркли!

– Ты просто слишком устала, – сказал Гордон. – Ну успокойся же, Джейн!

– Сборы в последние дни падали. Вчера мы поженились, сегодня газеты уже сообщили об этом, и с каким смаком! «Лондонский Ангел обвенчался с Властелином Тьмы»! – с горечью кричала Джейн. – И вечером они все решили полюбоваться на такое чудище, как я! Я сразу поняла, что дело неладно, как только услышала аплодисменты!

Гордон обнял ее за плечи.

– Ты устала, Джейн. Ну может быть, некоторые из них и в самом деле решили немножко поглазеть на тебя, но большинство пришло ради спектакля. – Гордон старался утешить Джейн, но она без труда уловила нотку сомнения в его голосе.

Джейн ладошкой вытерла слезы и отодвинулась от Гордона.

– Я его ненавижу! – прошептала она. – Он меня просто погубил!

Гордон промолчал.

Дрожащая, разгневанная и расстроенная, Джейн села к туалетному столу и принялась снимать грим. Она даже не посмотрела на шерри, предложенный ей Робертом.

– Как мне все это пережить?

– Все утихнет через несколько дней, – сказал Гордон. – Вот увидишь.

Джейн уставилась в зеркало на свое бледное лицо. Да, похоже, в словах Гордона был смысл. И это пробуждало надежду. Джейн потерла виски.