— А хочешь… хочешь, давай поиграем во что-нибудь?

Конечно, это несолидно — играть с девчонкой, да еще с такой малявкой. Но она сама пришла, разбудила, и они здесь одни, никто не узнает и не станет смеяться. И все веселее, чем просто так лежать.

Только во что тут можно поиграть? Будь он на ногах — понятно, что-нибудь да нашлось бы, а такое, во что можно и лежа играть…

— У тебя веревочка какая-нибудь есть? — Девочка помотала головой. — А мячик?

Она взглянула на дверь, даже дернулась, словно собираясь вскочить и побежать — наверняка где-то в этом доме у нее есть мячик, и не один — но потом нахмурилась, мотнула головой и осталась сидеть.

— А может, самолетик? Хочешь, самолетик сделаем?

— Самолетик? Как? — Глаза Ри зажглись любопытством.

— Сейчас увидишь! — Что-что, а бумажные самолетики Рэй делать умел, и преотлично!

Вырывать страницу из комикса не хотелось, поэтому он достал из тумбочки бумаги, которые сунула туда мисс Фаро, выбрал лист побольше — на нем было что-то написано, но совсем немного, ничего, потом можно развернуть и на место положить.

Только как делать самолетик, если одна рука почти не работает?! Да, проблема…

— Ри, ну-ка слезай! — велел он. — Сейчас будем делать вместе.

Она послушно слезла, встала у кровати — глаза любопытные.

Рэй сел, положил себе на колени пачку комиксов вместо стола, сверху — лист бумаги.

— Прижми пальцами здесь и здесь, — показал, где именно, и, пока девочка придерживала, согнул лист в нужном направлении. — Теперь я держу — а ты прогладь сгиб…

Самолетик — плод коллективного труда — получился на славу! Когда Рэй легонько кинул его, чтобы проверить, то он, покачивая крыльями, пролетел через всю комнату, прежде чем плавно опуститься на пол.

Ри понеслась за ним, схватила…

— Теперь ты кидай! — махнул рукой Рэй.

Она швырнула изо всех сил — самолетик, задрав нос, взвился к потолку, ударился об него и спикировал вниз.

— Не нужно так сильно кидать, полегче, — посоветовал Рэй. — Он сам полетит, понимаешь? Давай еще попробуй!

— Нет, ты кинь! — подбежав, она сунула ему самолетик.

Он кинул. На этот раз самолетик долетел до противоположной стены, стукнулся об нее, но не упал, а отскочил и спланировал к окну. Ри снова схватила его. Может, у этой девчонки и было все — красивые платья, игрушки, конфеты, но в самолетики с ней точно никто не играл, ее счастливая мордочка об этом неопровержимо свидетельствовала.

Сама она толком кинуть самолетик так и не сумела, да и не особо хотела. Ей больше нравилось бегать за ним. Бежала, хватала чуть ли не на лету — и со смехом неслась обратно, совала Рэю в руки, от нетерпения подпрыгивая и притоптывая тапочками.

Кончилась игра внезапно и печально: в очередной раз запущенный им самолетик взвился в воздух и… приземлился на шкафу. Бежавшая следом Ри с разлету хлопнула в шкаф обеими ладошками, замерла, взглянула вверх — но увы, чуда не произошло: что упало, то пропало. В данном случае — что наверх улетело…

Что теперь делать? Будь Рэй здоров, без проблем придвинул бы стул, допрыгнул, подтянулся… но в этом гипсе он не то что на стуле прыгать — два шага без посторонней помощи пройти не сможет.

Ри подбежала к нему, схватила за руку.

— Пойдем! — показала на шкаф. — Пойдем, там самолетик!

— Не могу, — вздохнул Рэй. Откинул одеяло, показал левую ногу, до колена закованную в гипс. — Видишь?

Прикусив губу, девочка с опаской тронула пальцем белый гипсовый кокон.

— Больно? — еще раз ткнула пальцем.

— Нет, так не больно. Но ходить я не могу.

Ри насупилась, посмотрела на него обиженно, будто он был в этом виноват; секунду поразмыслила, после чего подхватила стул и, сопя от усердия, поволокла его к шкафу.

Нет, ей не достать — маленькая слишком…

— Ри, не надо! Тебе все равно не дотянуться.

Делая вид, что не слышит его, она дотащила стул, поставила и взглянула вверх, примеряясь.

Сейчас еще упадет, расшибется!..

— Не смей туда лезть! — повысил голос Рэй. — Лучше иди сюда, сейчас мы еще чего-нибудь придумаем!

Ри остановилась, хмуро глядя на него, словно прикидывая, послушаться или продолжить задуманное.

— Иди-иди, — позвал Рэй. — Сейчас будем новый самолетик делать, и мне без тебя не справиться.

Да, придется еще один делать… Жаль, конечно — этот уж больно удачный получился!

Рэй полез в тумбочку, чтобы выбрать еще один лист бумаги, и в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла та самая молодая блондинка, которую он видел на мосту — на этот раз она была в длинном ярком халате.

При виде нее Ри метнулась к кровати, попыталась спрятаться за спинку, но не успела.

— Ах, вот ты где! — воскликнула женщина, подходя следом за ней к кровати. Рэя она едва удостоила взглядом. — Я уже с ног сбилась, целый час тебя ищу. Пойдем!

В ответ на это Ри обняла обеими руками стойку кровати, намертво прилипнув к ней, и, выпятив остренький подбородок, с вызовом посмотрела на женщину.

— Пойдем, Мэрион. Не упрямься, будь хорошей девочкой! — сказала та.

Ри молча следила за ней взглядом, личико было насупленным и сердитым.

— Ну пойдем же! — потеряв терпение, женщина схватила ее за плечо, попыталась отцепить от стойки.

Не стоило ей этого делать — девочка отреагировала незамедлительно: заорала так, что Рэй аж вздрогнул от неожиданности — на одной ноте, дико и пронзительно: «А-а-аа!»

Женщина отдернула руку, будто обожглась. Ри тут же замолкла.

— Ну что мне с тобой делать?! — сказала блондинка со злостью и чуть ли не со слезами в голосе.

— Не ругайте ее, мэм, — робко посоветовал Рэй. — С ней запросто можно по-хорошему договориться.

— Да она ничего не соображает, о чем с ней договариваться! — огрызнулась женщина. — И вообще, не лезь не в свое дело!

Вновь попыталась отцепить Ри — та снова заорала, будто ее режут. Не обращая на сей раз внимания на вопли, женщина сумела оторвать от стойки одну руку девочки, но стоило ей приняться за вторую, как первая вернулась на прежнее место. Блондинка чертыхнулась и выпрямилась, переводя дух.

— В чем дело, что с Мэрион?

Рэй заметил сенатора Рамсфорда в ту секунду, когда он, стоя в дверях, задал этот вопрос. За ним вошли еще двое, в том числе Джейстон — без пиджака, но в галстуке и с кобурой поверх рубашки. Сенатор, в светлых спортивных брюках, полосатой футболке и бейсболке, выглядел по сравнению с ним куда менее официально.

Услышав голос отца, Ри обернулась; едва он подошел ближе, отцепилась от стойки, обхватила вместо этого его ногу и запрокинула голову, глядя ему в лицо.

— Ну… что ты… — неуверенно сказал он и погладил ее по растрепавшимся кудряшкам.

— Мистер Рамсфорд, я почти час искала Мэрион по всему дому, — елейным тоном наябедничала блондинка. — А она, оказывается, была здесь, с этим… мальчиком, — интонация изобличала Рэя как нечто недостойное. — И сейчас капризничает, не хочет идти завтракать.

— Но, сэр, Ри не сделала ничего плохого! — вмешался Рэй.

— Что?! — Рамсфорд резко обернулся — так резко, что мальчик опешил, но все же попытался объяснить:

— Мы просто играли… пускали самолетики!

— Да нет, как ты ее назвал?!

— Ри… То есть я знаю, что ее на самом деле зовут Мэрион, но она мне сказала, что Ри, и я… — Рэй говорил все тише и неувереннее, не понимая, почему сенатор, да и все вокруг так странно смотрят на него.

Сенатор взглянул вниз, на дочь, и положил руку ей на голову, словно защищая.

— Она не могла тебе этого сказать! — Он покачал головой. — Зачем ты выдумываешь?

— Но я говорю правду! — Рэй сумел выдержать пронзительный властный взгляд и повторил: — Это правда, сэр!

Мужчина на миг закрыл глаза, вздохнул:

— Так… Всем выйти. — Отцепил от себя девочку. — Мисс Данкен, возьмите Мэрион и идите.

— Я бы не… — начал Джейстон, прикоснувшись к его плечу. Сенатор нетерпеливо стряхнул его руку.

— Ждите в коридоре, и пусть никто сюда не заходит.

Рэй не понимал, что происходит и что он такого страшного сказал. Внезапно ему очень, просто до жути захотелось в туалет, но шансов на то, что сейчас появится мисс Фаро и поможет ему добраться туда, теперь не было.

Блондинка, неся на руках девочку, вышла, за ней — люди, сопровождавшие сенатора. Джейстон в дверях оглянулся, но ничего не сказал, лишь смерил Рэя взглядом.

Все это время Рамсфорд стоял молча. Лишь когда закрылась дверь, он оперся рукой о спинку кровати и, наклонившись, заговорил:

— А сейчас, Рэй — тебя ведь Рэй зовут, правда? — голос его звучал мягко и вкрадчиво, но под этой мягкостью мальчик почувствовал нарастающую злость, — я хочу, чтобы ты рассказал мне все, о чем вы говорили с моей дочерью. Все — от первого до последнего слова!

— Да ни о чем особенном, сэр! — Может, они решили, что он учил Ри каким-то нехорошим словам?! — панически подумал Рэй. Да нет, он же не маленький, понимает, что можно, а что нельзя! — Я… я спросил, сколько ей лет, и Ри… то есть Мэрион, — нетерпеливым жестом сенатор дал понять, что Рэй может называть его дочку как хочет, — она сказала, что шесть. Потом предложила съесть пополам конфету — то есть это я ей предложил, вчера, а сегодня уже она…

Он торопился, пытаясь вспомнить поточнее, и сам видел, что бесполезно: все равно этот человек ему не верит — непонятно почему, но не верит. И злится, тоже непонятно почему, и разглядывает его, как какую-то неприятную диковину.

— Да, и еще она спросила, болит ли у меня рука…

— Довольно, — выпрямляясь, перебил сенатор.

Рэй замолк на полуслове. Рамсфорд глубоко вздохнул и заговорил с прежней пугающей мягкостью: