— Сколько лет вашему ребенку?

— Три года и один месяц. Мой муж еще не видел ее. Его ранили на войне, и он, когда поправился, заявил, что поедет на запад, обоснуется в Сан-Антонио и вызовет нас к себе.

— И он вызвал вас?

— Мы решили сами к нему приехать. Он уже там сейчас, начинает обживаться.

— Как его зовут?

— Элиас Джонсон, — ответила она без колебаний.

— И давно вы не имеете от него вестей?

— Мой Элиас не большой любитель писать письма. А чем занимаетесь вы, мистер Овертон?

— Я — игрок, — улыбнулся Дэн своей самой ласковой улыбкой. Сколько сердец завоевал он, улыбаясь вот так? Или разбил? Сколько рассудительных и осторожных людей теряли всякую бдительность и оказывались беззащитными под воздействием его улыбки! Но Рэйчел достаточно было одного взгляда в его жесткие карие глаза, чтобы почувствовать недоверие к Дэну.

— Где вы живете? У вас южный акцент, — поинтересовалась Рэйчел, обратив внимание на сходство их речи.

— Я родился в Батон-Руж, много ездил по стране, чаще всего по южным штатам.

Игрок, бродяга… Может быть, шпион или судебный исполнитель правительства северян? Она взглянула на худощавую фигуру, оглядела линялые парусиновые брюки, длинные ноги, вспомнила мускулистые руки, обхватившие ее сзади. Нет, то не были руки игрока, картежника. Значит, он ведет охоту за отцом!

— Вы были бы в большей безопасности, если бы не разводили костра и не привлекали к себе таким образом внимания проезжающих.

— Послушайте, мистер, вчера нам удалось уехать из Форт-Уэрта. Как-нибудь выживем, — ответила Рэйчел.

Дэн ехал рядом с ней. Девушка взялась за рукоятку кольта и не спускала внимательных глаз с Овертона. Тот бросил взгляд на нее, заметил руку у кобуры, и Рэйчел показалось, что Дэн чуть улыбнулся при этом.

— Где вы познакомились с мужем?

— Мы родом из Теннесси, — Рэйчел не без труда подбирала слова для ответа.

— Откуда именно из Теннесси?

Сначала ей захотелось уйти от ответа, но потом она передумала, решив, что меньше насторожит Овертона, если сделает вид, что вопрос не встревожил ее. Спрашивает ли он из праздного интереса, или же выведывает сведения об отце? Его вопросы о семье нервировали Рэйчел.

— Мы из Нэшвилла, а семья мужа из Атланты, что в Джорджии. Я перебралась туда после замужества. Когда в Теннесси разыгралась война, бежала в Джорджию. После падения Атланты мы переехали в Виксбург, на Миссисипи. После Луизианы мы путешествовали как и вы, наверное, да? Вы были в Шривпорте?

— Боюсь, что нет, — Дэн покачал головой, но его лицо осталось непроницаемым. — Я приехал в Форт-Уэрт из Индейской Территории.

Рэйчел опять насторожилась. Значит, он не случайно оказался возле фургона в Форт-Уэрте, а потом в салуне, и вот теперь вместе с ними в прерии. Либо он охотится за отцом, либо ему нужно что-то иное, и тогда он предполагает, что это у них есть.

Теперь их лошади шли совсем рядом. Рэйчел взглянула на руки Дэна, державшего поводья: пальцы длинные, руки сильные и красивые. По тыльной стороне ладони тянулся шрам. «Что могло приключиться с ним?» — подумала Рэйчел. Дэн перевел взгляд с лица девушки на руку, по-прежнему сжимавшую рукоять револьвера. Он снова усмехнулся.

— Я не собираюсь причинять вам вреда, а если бы хотел, то без труда справился бы с вами, поэтому почему бы вам не расслабиться?

— Со мной все в порядке, — резко ответила Рэйчел. Она понимала, что любой мужчина мог справиться с ней. Надо поскорее вернуться к фургону, но обгонять Дэна Рэйчел не хотела, ведь тогда он будет позади и она не сможет контролировать его действия. От Овертона надо обязательно избавиться, или хотя бы держаться от него подальше.

Дернув за поводья, Рэйчел вытащила револьвер. Дэн мгновенно подъехал к девушке вплотную, схватил ее за руку и направил ствол в небо.

— Не вздумайте стрелять, — строгим, повелительным тоном проговорил он. — Это привлечет внимание. Звук выстрела разносится здесь очень далеко, он встревожит ваше семейство. Дэн был в нескольких дюймах от Рэйчел, в его глазах сверкали искры. Напуганная, но разгневанная, Рэйчел попыталась вырваться. Дэн словно тисками зажал ей руку, его пальцы сомкнулись вокруг тонкого запястья девушки, как стальная пружина. Решительное лицо Овертона было твердым и беспощадным.

Он выхватил револьвер из руки Рэйчел. Бедро Дэна прижималось к ее бедру. Он держал ее за талию, лица почти соприкасались. Рэйчел ощутила борьбу противоречивых желаний, бушевавших в душе Дэна, и — нечто большее, напряженность особого рода, которая пробуждала в ней женское начало, заставляла чувствовать его близость. Дыхание Рэйчел остановилось, в сердце шла борьба, не имевшая ничего общего с путешествием по прерии.

Она взглянула на Дэна — и словно погрузилась в омут, в водоворот, бурный поток, увлекавший ее куда-то против воли. Дэн заморгал, на его лице появилось странное, непонятное выражение. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша.

Дэн опустил взгляд, посмотрел, как плотно грудь девушки обтянута тонкой блузкой. Ее соски стали упругими и заметно выступали под мягкой тканью. Рэйчел резко отвернулась в гневе и растерянности: ее бесила собственная реакция на близость Дэна.

— Успокойтесь, Рэд, — проговорил он. Его мягкий голос был хрипловатым и просительным. Дэн отпустил руку Рэйчел и чуть отъехал в сторону. Не отрывая взгляда от девушки, он взял ее револьвер за ствол и отдал ей.

Рэйчел сердито убрала оружие в кобуру. Она была недовольна собой, своей собственной слабостью, румянцем на щеках.

— Нам не нужна ваша помощь. Отвяжитесь наконец! — подстегнув лошадь, Рэйчел быстро поскакала вперед.

Склонившись к голове лошади, Она галопом направилась к фургону. Сердце бешено колотилось в груди. Обернувшись, она увидела, что Овертон не отстает. Однако он не делал попыток догнать девушку, наоборот, сдерживал лошадь. Рэйчел дрожала от волнения, будто ее преследовал сам дьявол: она помнила взгляд черных глаз Дэна, когда он обнимал ее, и сердце Рэйчел учащенно билось.

Рэйчел перешла на шаг, только когда морда лошади покрылась пеной и до фургона оставалось лишь несколько ярдов. Она оглянулась: вокруг — никого. Отец вопросительно взглянул на дочь, та покачала головой и пожала плечами.

Они поехали дальше и остановились только к вечеру. Не желая тревожить Абигейл, Рэйчел дождалась удобного момента и осталась наедине с отцом.

— Преследователи едут в нескольких милях за нами. Дэн Овертон — тоже. Он желает сопровождать нас, но я сказала ему, что его помощь не требуется.

— Следовало бы согласиться на его опеку, Рэйчел. Боюсь, что с каждой милей мы рискуем все больше, — в глазах отца Рэйчел прочла недоумение по поводу ее отказа от помощи. Она не хотела поступать против воли отца, но опасалась, что Дэн Овертон выслеживает отца, чтобы арестовать его.

— Отец, мы уже два дня в прериях, но ничего ужасного пока не произошло. Я ни на секунду не могу доверять Овертону.

— Поступай, как знаешь, — ответил отец и отошел разжечь огонь.

— Овертон сказал, что нам не следует разводить костер, — сказала Рэйчел.

— Кто сказал? Дэн Овертон? — Эб Кирни посмотрел на ворох припасенного сушняка и нарезанные ломти буйволиного мяса. — Ну, вероятно, ему виднее. Хотел бы я знать, неужели нам и после приезда в Сан-Антонио придется скрываться и убегать?

— Конечно, нет. Там мы окажемся далеко от Миссисипи и всех тревог, никому и в голову не придет искать нас там, — твердо заявила Рэйчел, хотя уверенность ее тона противоречила холодному страху, не оставлявшему девушку после разговора с Овертоном. Ведь он не просто так прилип к ним.

— Надеюсь, что ты права, Рэйчел. — Отец повернулся к фургону. Он шел сгорбившись, его каштановые волосы поседели, и в душе Рэйчел шевельнулась жалость к отцу и острая боль за него. Эб выглядел побитым, разочарованным, потерявшим волю к жизни, и девушка очень хотела защитить его от волнений и опасностей. Голубые глаза отца больше не сверкали, как прежде, и теперь он всегда предоставлял Рэйчел принимать решения. Девушка надеялась, что сделала правильный выбор — вырваться из Форт-Уэрта, уехать одним, без попутчиков, отказаться от защиты Овертона. Она все больше убеждалась, что поступила правильно, решив уехать подальше от Миссисипи на запад, где люди не задают вопросов и где им можно будет начать все с самого начала.

— Мама, отнеси меня, — проговорила Лисси и потянула Рэйчел за рукав. Девушка улыбнулась и взяла ребенка на руки. Эта девочка была дочерью ее кузины Кэролайн.

— Ну, как чувствует себя сегодня моя маленькая? — спросила Рэйчел и поцеловала девочку в щечку. Крошечные пальчики Лисси теребили бахрому на шляпе Рэйчел.

Потом девочка надела шляпу себе на голову и засмеялась. Отец Лисси Элвуд Парсонс был убит на войне, а мать, Кэролайн Бентон Парсонс, умерла шесть месяцев спустя. Бабушку и дедушку Бентонов война разбросала кого куда, и найти их пока не представлялось возможным. Дядя Пол Бентон погиб, его жена, тетя Нола, бежала от военных действий, и никто не знал, что случилось с ней и с другими родственниками. Родители Элвуда отказались кормить еще одного иждивенца, пусть даже и собственную внучку.

Рэйчел прижала девочку к груди. Ей было приятно, что Лисси считала ее своей мамой, ведь девочка была слишком мала, чтобы помнить Кэролайн. Рэйчел души не чаяла в Лисси и желала сделать все возможное для счастья девочки.

— Вы только взгляните на шляпу Лисси! — воскликнула Абигейл и рассмеялась, а Лисси надула губки. Абигейл взяла ребенка на руки.

— Дайте ей возможность походить на собственных ногах, — недовольно проворчал Джош, жевавший яблоко.

— Кто бы говорил! — возразила Абигейл. — Ты таскаешь девочку на руках больше всех остальных.

— Может быть, — усмехнулся Джош. — Иди-ка сюда, Лисси, я угощу тебя яблоком.