Глаза старика покраснели, в желудке поселилась мучительная боль. Но на мгновение надежда пересилила боль.

— Я не забыл свою прежнюю жизнь, дедушка. Я вспоминаю ее каждый день. Я сравниваю то, как я живу теперь, с тем, что я помню о Японии. Знаю, ты думаешь, что я позорю нашу семью, и мне стыдно за то, что я не могу… Коулу следовало бы быть твоим внуком, а не мне. Коул мог бы оправдать все твои надежды, а я не могу. Почему… почему так получилось? Мама поняла бы меня, почему ты не можешь? — почти кричал Райли.

Страдания внука тронули сердце старика.

— В жилах Колмена Таннера не течет моя кровь. Она течет в твоих, — мягко сказал Шадахару Хасегава.

— Тогда ты должен понять, почему я хочу остаться. Во мне течет и их кровь. Я — один из Колменов. Один из них. Я не хочу уезжать из Санбриджа. Пожалуйста, дедушка, не проси меня об этом.

В отчаянии Райли во второй раз, словно щитом, прикрылся именем Коула:

— Это несправедливо! Коулу не нужно всего этого, а мне нужно! Коул не уезжает, потому что… Но он не хочет принадлежать … Забудь об этом, дедушка. Ты устал …

— У меня был слишком длинный день, внук. Пожалуйста, помоги мне подняться по лестнице, я хочу выспаться перед вечерней церемонией. Под помощью я имел в виду, Райли, что ты пойдешь вслед за мной, — старик тяжело сглотнул. Если он притворится, что не слышал последних слов внука, то они не будут мучить его, разъедая изнутри, словно болезнь, поселившаяся в теле.

— Хорошо, дедушка, — уважительно ответил Райли, подумав, что за спиной деда он сможет скрыть свои слезы и, в свою очередь, не увидит слез старика.

* * *

На втором этаже Санбриджа царила тишина. Стараясь не шуметь, Райли бродил из утла в угол по своей комнате, постукивая друг о друга сжатыми кулаками. Это несправедливо. Годами Сойер пыталась вбить ему в голову, что жизнь — вообще несправедливая штука и ни у кого нет права ждать милостей от судьбы. Сойер сама представляла собой превосходный пример несправедливости жизни. Она влюбилась в Рэнда Нельсона, но ей пришлось отступить, когда тот полюбил ее мать, Мэгги. Сойер пережила это. Она пережила сложнейшую операцию и даже женитьбу Адама Джарвиса. Бабушка Билли перенесла смерть мужа и вышла замуж за Тэда. Мать Райли погибла по вине пьяного водителя. Это тоже было несправедливо, но они с дедушкой выстояли. Тетя Амелия перенесла операцию на сердце и много других ужасных событий. Коул. С Коулом все обстоит иначе. У него хватает проблем, но Коул всегда выходит из них с честью. Тете Мэгги, вероятно, досталось больше всех Колменов, а теперь она возглавляет семью, как когда-то ее мать. Они все из породы победителей. Почему же он не такой? Та же кровь течет в его венах. Райли уронил голову на руки. Недостаточно просто выиграть битву. Нужно победить в войне, а это не зависит от случая. Он сам должен верить в то, что является победителем, как все в этой семье.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Такого грандиозного вечера Техас не видел уже давно.

В честь Миранды гремел невообразимой красоты салют, какой возможен только в самом большом штате. И хотя создателем комплекса являлся Кэри Ассанте, люди пришли на праздник, чтобы поприветствовать и отдать дань восхищения всей семье Колменов.

Открытие библиотеки имени Джессики Колмен проходило без лишнего шума. Семья единогласно решила провести эту церемонию тихо, в частном порядке, и любопытная толпа вместе с прессой проявила уважение к их желанию.

Когда Колмены вышли из библиотеки и направились к большому бальному холлу, расположенному в Башнях Ассанте, пошел тихий снег.

— Начинается то, что я ненавижу, — пробормотала Билли. — Выставка клана Колменов.

— Улыбайся, дорогая, ведь это все ради Кэри и Амелии, — сказал Тэд, оглядывая толпу. — Боже, кажется, здесь собрался весь Техас.

— И все остальные сорок девять штатов, — хихикнула Билли. — Половина Сената здесь, и я заметила по крайней мере двадцать конгрессменов. Я предполагала, что появятся губернатор и вице-губернатор, но такой поворот событий… напоминает похороны на Капитолийском холме, только без тела. Если ты мне скажешь, что здесь сам президент, я умру.

— Не президент, но второй человек в стране, — ответил Тэд. — И я ничего не мог с этим поделать, — добавил он.

— Мама, я потрясена! Кто все это сделал? Я только что видела Генри Киссинджера, и, если не ошибаюсь, он разговаривал с Тэдом Коппелем!

Глаза Билли широко раскрылись от удивления:

— Коппель! Тэд, это правда? Где он?

— Внизу, детка, — рассмеялся Тэд. — Что же касается твоего вопроса, Мэгги, Кэри нанял репортеров, а Амелия отослала губернатору просьбу пригласить всех, кого он захочет. Они ведь все старые друзья, ты знаешь. Для губернатора это дело чести. Кажется, весь Сенат и Палата выстроились у нашего порога. Я, конечно, приглашал их всех, но не предполагал, что они откликнулся. Я, разумеется, счастлив, но я не думал…

— Тэд, впервые вижу, что тебе не хватает слов, — пошутила Мэгги. Тэд глупо ухмыльнулся.

— Сойер сказала, что играть будут Бич Бойз, а Коул сообщил, что приглашены Элтон Джон и Джон Денвер! — счастливо вскричала Мэгги. — Они, наверное, разыгрывают меня. Я знаю, Сойер и Коул всегда рады проколоть мой воздушный шарик.

— Мы все скоро узнаем, как только все соберутся внутри.

— Не знаю, как вы, а я намерена остаться здесь и поглазеть, — театрально прошептала из-под руки Сойер.

— Я тоже, — шепнула Мэгги. — Вы все идите в холл, а мы с Сойер сообщим вам позднее, что тут было. Со всеми подробностями.

Взгляд Билли потеплел. Она радовалась тому, что Сойер и Мэгги не просто мать с дочерью, но и хорошие подруги.

— На стоянке собралось «роллс-ройсов», «феррари» и «ягуаров» больше, чем в Саудовской Аравии, — зашептал Коул на ухо матери. — А еще я видел, как два шейха разговаривали с мистером Хасегавой. Наверняка старые друзья.

— Это даже круче, чем вручение Оскара, — хихикнула Сойер. — Кругом столько кинозвезд! Я чувствую себя так, словно мне шестнадцать.

— Тогда мне — девятнадцать, я же должна быть старше, — засмеялась Мэгги.

Мать с дочерью стояли в стороне, наблюдая за тем, как холеные женщины в шикарных туалетах, сшитых по последней моде, парадом проходят сквозь вращающиеся двери центрального входа.

— Этот бальный холл тянется на три квартала в ширину и столько же в длину, правда, мам? — спросила Сойер.

— Похоже на то, — лицо Мэгги неожиданно посерьезнело. — Насколько плохи дела в нефтяном бизнесе, Сойер? Ты все еще любишь Адама Джарвиса? — Мэгги в душе ужаснулась тому, что выпалила эти никак не связанные друг с другом вопросы один за другим.

— Да с чего вы все взяли, что дела настолько плохи? Конечно, они не блестящи, но у нас есть несколько вариантов, как их поправить. И да, я все еще люблю Адама. Ты только взгляни на эту норку! Ой, да это же Тэсс Букалев!

— Боже! И на Лейси тоже не хуже! И мне показалось, что ты сказала, что нефтяной бизнес отнюдь не процветает.

— Айви выглядит как бедная родственница, — высказалась Сойер. — Мне всегда нравилась эта девочка. Она даст сто очков вперед всем Букалевым, вместе взятым. А Кутс довольно симпатичный, как думаешь? Святые небеса! Посмотри на Митци Фанни, на ней русские соболя! А Билл ужасно элегантен.

Мэгги согласилась.

— Ну, с меня довольно. Давай войдем внутрь и полюбуемся на драгоценности и платья.

Сойер и Билли направились к семейному столику.

— Мам, — шепнула Мэгги, наклоняясь к Билли. — Ты не поверишь, но только посмотри вокруг! Галанос, Адольфо, все ведущие модельеры. И Ван Клиф, Тиффани, Картье! Зато у меня на шее твое колье от «Билли». Ни на ком другом я не заметила изделий твоей фирмы. Наверное, слишком дорогие.

Толпа все прибывала, пока не осталось ни дюйма свободного пространства.

Прежде чем попросить Коула проводить ее на танцевальную площадку, Сойер еще раз окинула взглядом бальный холл в надежде получше запомнить это восхитительное зрелище.

Коул оглядел сидевшую за столом семью. За любого из них он пошел бы на расстрел! Чувство принадлежности к «ним» охватило его. Коул подумал, а что случится, если он все бросит и уедет? От этой мысли сердце забилось чаще. Когда он решится уехать, если вообще решится, то лишь Райли сможет его понять. И еще, наверное, бабушка Билли. Она всегда говорила: «Не женись на бизнесе Колменов, строй свою жизнь сам». Как, интересно, он сможет это сделать?

— Коул? — Сойер подавала ему руку.

В ближайшие дни он непременно обсудит все с Сойер. Сестра — современная женщина восьмидесятых, во всяком случае, она сама любит так о себе говорить. Когда дела у нее или у него шли плохо, Коул и Сойер часто обсуждали свои проблемы друг с другом.

И у нее есть это чувство семьи. Пока Сойер в семье, солнце неизменно восходит над кланом Колменов. Она может быть твердой, как камень, и в то же время мягкой. С болезненной остротой Коул вспомнил, как все они дежурили в больнице, когда Сойер едва не умерла от опухоли мозга.

Чтобы быть Колменом, нужно иметь твердый характер. Коул не чувствовал в себе этой семейной черты. Слава Богу, он носит фамилию Таннер. В конце концов, может быть, это поможет ему пойти на разрыв с кланом Колменов.

Коул допил последние капли коктейля, который в большей степени состоял из воды, чем алкоголя. Ему захотелось выпить еще один.

— Пойдем же, братец, как насчет буги? — нетерпеливо спросила Сойер, вставая и беря его под руку.

— Да ты же оставишь меня калекой! Все знают, что у тебя обе ноги — левые. И как ты только управляешь «Колмен Авиэйшн», понять не могу! — добродушно проворчал Коул.

— Я — глава «Колмен Авиэйшн», потому что я — самый лучший авиационный инженер! Все эти Эм Би Эй и Эф Ди в аэродинамике значат не больше моего чиха, младший братец. Ты, конечно, можешь сказать, что моя деловая интуиция ничего не значит без дедушки и прадедушки. Но, — продолжала она надменно, — я и только я добилась сертификации самолета дедушки Мосса и, между прочим, патент приберегаю для тебя, неблагодарный! Ответ принят?