Ирина Дегтерева - Танец с тенью

Неожиданно Женя услышала стук открывающегося окна над головой, звон стекла и испуганный возглас Никиты. Чуть согнув колени, почти без удара Алекс мягко приземлился рядом с ними. Она подняла голову и успела заметить в открытом окне второго этажа мелькнувшее лицо Олега. Кажется, там библиотека. Они слышали весь монолог Никиты!

Алекс выпрямился, пристально посмотрел ей в глаза и, крепко взяв за локоть, решительно передвинул в сторону. В черных джинсах и футболке, с разлившейся синевой под глазами и уже явно проступившей щетиной на щеках, все еще немного пьяный, он стоял босой на промерзшей земле и, перекатываясь с пяток на носки, напряженно изучал замершего Никиту. В этот момент Женя вдруг совершенно ясно поняла, насколько дорог ей этот мужчина. Она знала, что он ей нравится, подозревала, что влюблена в него, но глубина чувства, охватившего ее сейчас, испугала ее до потери речи.

– Шеф, вы его убьете. – Обстановка была так накалена, что появления Олега никто не заметил. Алекс едва заметно расслабился и кивнул. Затем размахнулся и залепил уже пришедшему в себя Никите звонкую пощечину.

– Убирайся отсюда. – Олег выступил вперед и с отвращением взглянул на него. Тот низко опустил голову и быстро зашагал прочь.

Алекс снова посмотрел на Женю и сделал шаг назад. Она гордо вздернула подбородок и ровно произнесла:

– Я уезжаю домой. Пока.

– Пока. – Не двигаясь с места, он не отрывал от нее глаз. Женя горько поджала губы и повернулась к Олегу.

– Отвези меня домой, пожалуйста.

Он бросил суровый взгляд на босса и, подхватив ее сумку, направился к гаражу.

– Пойдем.

tc «Глава 27»

Она и не предполагала, что размолвка с Алексом так здорово выбьет ее из колеи. Даже проклятая гордость наконец-то заткнулась. Видно, с испугу. Она не чувствовала себя униженной и обиженной. Ей было просто больно, очень больно. И эта проклятая боль раздирала ее на части. Иногда к ней примешивалось недоумение: почему? А что бы ты сделала на его месте? – вспоминала она обычный вопрос Алекса. И не находила ответа. На самом деле она понимала – почему. Она поставила его перед выбором, очень неприятным выбором. И теперь очень сомневалась, что он принял верное решение. Чего нужно ожидать от человека, который всю сознательную жизнь зависел лишь от себя? А теперь, когда от него зависели чужие жизни, что он мог чувствовать? Причем это не были жизни его бойцов, которые сами могли постоять за себя. Две слабые женщины, и лишь он мог спасти их. Она от всей души сочувствовала ему и сознавала, что ощущает не только свою, но и его боль. Ну почему все именно так должно было закончиться?

Она и к работе стала относиться иначе, практически силой заставляя себя думать, разговаривать, принимать решения.

Петя Демьянов уже выбивался из сил, пытаясь то шутками, то преднамеренным хамством вывести ее из безразличного ступора. Даже Эдичка проникся к ней сочувствием и теперь ежедневно пытался накормить ее шоколадом и выпытать, что же все-таки произошло. Женя вяло отшучивалась и тихо радовалась, что хоть избавлена от чрезмерного внимания неугомонной Царевой, которая выпросила на несколько дней отпуск и укатила навещать очередную партию родственников.

Однако с Инкой Матвиенко такие номера не проходили. Моментально вычислив, что подруга теперь пребывает дома в печали и гордом одиночестве, она примчалась в тот же вечер с бутылкой шампанского и огромной шоколадкой. Женя даже нашла в себе силы, чтобы пошутить:

– С чего бы это меня все пытаются накормить шоколадом?

– Вид у тебя больно кислый, милочка. – Инка уже отломила кусок принесенного лакомства и принялась дегустировать. – К тому же шоколад прочищает мозги и добавляет адреналину.

– Чего-чего, а адреналину мне добавлять не нужно. – Женя безуспешно пыталась достать пробку из бутылки. – Слушай, раз ты уже подкрепилась, может, вскроешь эту тару?

– Легко. – Подруга облизала пальцы и решительно взялась за шампанское.

Через двадцать минут пустая бутылка была отставлена в сторону. Инка разочарованно взглянула на пустые бокалы и протянула:

– Ну вот. То ли ты наконец научилась пить, то ли с бутылкой они что-то намудрили. Схожу-ка я в магазин.

Не обращая внимания на слабые попытки Жени ее остановить, Инка молча оделась и выскользнула за дверь. На этот раз она вернулась уже с двумя бутылками вина и пакетиком конфет.

– Значит, по старой русской традиции будем заливать свое горе живой водой, – спокойно прокомментировала Женя.

– Живительной влагой, – поправила подруга. – Вот что, раз уж мы немного уже расслабились, давай колись: что там у вас вышло. Уже можно собираться колотить олигарха или это ты характер показываешь?

– Просто не сложилось. – Женя пожала плечами и нахмурилась. – Думаю, нам нужно просто подумать, все взвесить…

– А я думаю, что взвешивать скоро будет нечего. И некого. Сама глянь. – Инка кивнула на зеркало. – Значит, все-таки это ты характер показываешь…

– Да как сказать. – Женя сделала глоток из своего бокала и приступила к изложению недавних событий. Инка же, в начале ее рассказа рассеянно вертевшая в руках конфету, теперь неподвижно сидела и не сводила напряженного взгляда с лица подруги.

– Ну знаешь, Ярославская! – изумленно пробормотала она, когда Женя закончила свою историю. – Да ты у нас, оказывается, просто леди-терминатор: огонь, вода, медные трубы…

– Это не я терминатор, это Алекс под Бэтмена косит.

– Ты олигарха-то не ругай. Он, безусловно, большой молодец. И даже у Бэтменов бывают срывы. Он расстроился, ты разобиделась – все еще утрясется, вот увидишь.

– Да как же ты не понимаешь, если бы не я, его сестра была бы сейчас здорова!

– Во-первых, это не факт. А во-вторых, парень он, как я поняла, опытный, кого первого спасать, сам решал. Думаю, ты просто чего-то не знаешь. И вот еще что. Я тут давеча с нашим майором столкнулась…

– Столкнулась? – Женя нашла в себе силы улыбнуться.

– Не придирайся к словам. В общем, мы встретились и немножко поболтали. Разумеется, слегка поспорили…

– Слегка…

– Ладно, дело не в этом. Сергей сказал, что он сразу немного настороженно к тебе относился. Оно и понятно – ты влезла в самую гущу аферы, перемешала всем вокруг планы, еще и умудрилась дать себя похитить.

– Признаться, я очень старалась…

– Не ерничай. К тому же бравому майору вовсе не понравилось, что его боевой друг в твоих руках вдруг становился то ласковым котенком, то разъяренным зверем, когда кто-то пытался тебя обидеть или отобрать у него. Как он сказал, Тор был обязан думать о деле, а он думал о тебе. Я, конечно, объяснила ему, что, по моим данным, их война вроде как окончилась, сейчас мирное время и, извини за каламбур, самое время расслабиться и получить удовольствие. Майор, само собой, указал на некоторую сомнительность такого удовольствия. Ну а я, кхм… попыталась его переубедить. Потом Сергей признался, что просто не привык видеть друга в таком состоянии. И ты на самом деле совсем неплохая барышня. И если уж кто подходит в подруги его дорогому Тору, так это ты. И добавил, что на его памяти лишь к одному существу женского пола твой Алекс относился так же нежно и трепетно – некой Маргарите. Причем этот гад наотрез отказался объяснять, кто это. Думаю, ты сама разберешься при случае.

– Спасибо, Инка. Как майор?

– Он мне нравится. С ним хорошо и спокойно. Но еще ничего не понятно. Знаешь, я тут неожиданно подумала и пришла к странному выводу. Ничего удивительного, что мужики такие собственники. Ведь, дай нам волю и позволь посматривать на сторону, мы начнем их сравнивать. И все. У них больше не останется времени ни на что, кроме как доказывать, что они лучшие.

– Интересно, и что это навело тебя на такие мысли?

– Неважно. Он мне нравится. Чем кончится – посмотрим.

– Держи меня в курсе. И удачи, что ли…

– Тебе она тоже не помешает. Прекращай-ка хандру, Ярославская. Вот увидишь, все еще устаканится.

Неожиданно для себя Женя почему-то ей поверила. И правда, что за вселенская печаль? В конце концов, скоро Новый год, праздники. А если до того времени все не уладится, она сама решит, что ей со всем этим делать. И вот тогда берегись Ромашов!

Алекс пытался использовать свое обычное испытанное средство против ненужных мыслей и эмоций. Вот уже второй час он истязал себя на тренажерах, но упрямый маятник в груди, присутствие которого он почувствовал сразу после отъезда Жени, упрямо продолжал его изводить.

– Паршиво выглядишь. – Голос Сергея Гончаренко прозвучал настолько неожиданно, что Алекс едва успел перехватить вырвавшуюся штангу. – Совсем плохой стал. Ты и правда даже не слышал, как я вошел?

– Правда. Хочешь поиздеваться?

– Хочу. Но не буду. Скажи мне, Тор, где твои мозги?

– Сережа, лучше уйди, от греха… – Алекс легко поднялся на ноги и отошел к окну.

– А то что? Ты меня поколотишь? Давай. Хотя в твоем теперешнем состоянии ты даже мячик отбить не сумеешь.

– На твою долю сил хватит. Что ты хочешь?

– Алекс, я твой друг, помнишь?

– Помню. Поэтому я тебя прошу: уходи.

– Я-то уйду, а ты что делать будешь? Выдавливать себя по капле?

– Это я ее чуть не убил, понимаешь? Не Бес, не сектанты – я!

– Полагаю, мы говорим о Евгении. И что теперь? Ты был молодцом, она – тоже. А теперь, ребята, получите главный приз – расставание навсегда.

– А вдруг когда-нибудь…

– Ты ударишь по дереву, с него упадет яблоко и ударит по ней, да?

– Это глупо.

– Вот именно! Слава богу, дошло!

– Ладно, дело не только в этом.

– Я знаю, Тор. И знаю, что, сколько я тебя помню, ты избегал этого. Я понимаю – страшно. Но у тебя уже нет выбора. Во-первых, ты никогда не был трусом и не простишь, если изменишь себе. Во-вторых, ты уже другой и не сможешь жить по-прежнему. И в этом виновата она. Честно говоря, я жалею об этих переменах, но понимаю, что это неизбежно.