Когда девушка подняла голову, Колин решил, что она увидела его через стекло, но глаза ее имели странное мечтательное выражение, и он понял, что она видела не его, а что-то такое, что существовало лишь в ее воображении.

Теперь он мог лучше рассмотреть ее лицо. Она была симпатичной. Не красивой, как его подруга Джин, не божественно прекрасной, как его кузина Сара, но милой. Колин подумал, что эта девушка выглядела так, словно… словно библиотека — самое подходящее для нее окружение. Так должна выглядеть девушка, которая ходит в церковь по воскресеньям и по пятницам готовит жаркое в горшочке.

Что поразило Колина больше всего, так это то, что он никогда в жизни не видел человека, который бы выглядел таким… ну, таким счастливым. Если бы Колина попросили описать, как, по его мнению, выглядит человек, занятый тем делом, для которого создан, то он бы указал на нее. Доведись Шеймасу нарисовать ее портрет, он назвал бы его «Удовлетворенность». А может, «Уместность». Или еще: «Своевременность».

Хмурая мина сошла с его лица. Именно такую картину он себе представлял, когда его мать впервые заговорила о том, чтобы нанять кого-то, кто занялся бы изысканиями, связанными с историей их семьи.

Улыбнувшись, он повернул ручку и отворил дверь. Как ни жаль, но ему придется потревожить ее мечты…


Легкий шум в дверях вспугнул Джемму и вывел из забытья. Она взглянула на крупного импозантного мужчину, стоящего в дверях.

Рубашка, которая была ему чуть тесновата. Ей подумалось, что этот мужчина с густыми бровями и таким большим телом часто внушал людям если не страх, то некоторые опасения.

Только не ей, Джемме. Странно, но она сразу же восприняла его как своего, как старого знакомца. Удивительным образом рядом с ним она чувствовала себя вполне комфортно. Гораздо комфортнее, чем в обществе миссис Фразьер с бриллиантами в ушах.

Поднявшись на ноги, Джемма улыбнулась ему, и эта улыбка действительно шла от сердца.

— Здравствуйте. Вы здесь, чтобы доставить меня на ленч? — Она посмотрела на часы. Они показывали половину второго. — О Боже. Я его пропустила, да?

— Все съели без вас, — сказал Колин, закрывая за собой дверь, и кивком указал на открытые коробки на полу. — Нашли что-нибудь интересное?

— Любовь, трагедию и кое-что, что, как некоторые считают, является волшебством.

Он опустился в просторное кресло у застекленной двери.

— Вы обнаружили все это за столь короткое время?

Повернувшись к нему спиной, она потянулась за коробкой. При этом просторные брюки ее чуть натянулись, и Колину лучше удалось разглядеть ее стройный силуэт. По этим ножкам не скажешь, что она целыми днями просиживает штаны.

— Пока я ничего не могу сказать наверняка, — вздохнула она, — но думаю, что здесь может быть спрятано настоящее сокровище. — Она снова взглянула на него. — Вы один из сыновей миссис Фразьер?

— Я самый старший, Колин. — Он наблюдал, как она аккуратно раскладывает бумаги на полу в стопки и складывает на полки. В ее движениях не было суеты, и ему это нравилось.

— А я Джемма. И кажется, я совершила непростительную грубость, пропустив ленч. Айла и Кирк никогда бы…

— Они слишком заняты подсчетом столового серебра, чтобы заметить, кто присутствует, а кого нет, — сказал Колин.

Обернувшись, она посмотрела на него с удивлением.

— Вы довольно прозорливы, да?

— He-а. Я всего лишь бывший футболист. Большой и тупой.

Она понимала, чего он добивается своими легкомысленными замечаниями. Он кое о чем хотел ее спросить, и она готова была дать ему ответ.

— Это вы-то — большой? — сказала она. — Вы шутите? Меня официально назначили наставницей университетской футбольной команды, и рядом с двумя моими учениками холодильные шкафы с двойными дверьми кажутся Дюймовочками.

Колин усмехнулся:

— Надо бы им познакомиться с моим маленьким братишкой. Он все еще растет, и мы боимся, что вскоре он станет напоминать «хаммер».

— И вам придется снабдить его опознавательными номерами и техпаспортом?

— Едва ли, но иногда ему все же приходится включать габаритные огни.

Они засмеялись одновременно.

Колин собирался сказать что-то еще, когда зазвонил его мобильник. Он сунул руку в карман брюк, достал телефон, взглянул на экран, и лишь затем ответил.

— Вы ведь еще не закончили ленч? — Он замолчал, слушая, что ему говорят. — О, конечно. Сюда? Сейчас? Нет, на самом деле я… Я еду в город, там и перекушу. — Он взглянул на Джемму, слушая абонента. — Извини, мама. Увидимся за ужином.

Колин завершил вызов.

— Они все едут сюда. Я уезжаю. Хотите поехать со мной и перекусить в городе?

— Я бы с удовольствием, но, боюсь, и так оскорбила вашу маму, поэтому, думаю, мне лучше остаться. Хотя спасибо за предложение. — Джемма обвела взглядом комнату, проверяя, все ли убрала на место. Обернувшись, она посмотрела на Колина, который по-прежнему сидел в кресле. — Вам бы надо поторопиться с побегом, я слышу их приближение.

— Пожалуй, я немного повременю. Вы действительно хотите получить эту работу?

— Вы даже не представляете, как сильно я ее хочу!

— Тут вы ошибаетесь. Я понимаю. Знаю, что такое чего-то хотеть.

— И вы получили то, что хотели?

— Да.

Джемма понимающе улыбнулась ему, но в душе не верила, что он способен ее понять. Ему, с его деньгами, точно не приходилось сводить концы с концами, а для нее эта работа была прежде всего средством для выживания.

Услышав визгливый смех Айлы, Джемма обернулась. Через стеклянную дверь, выходящую в сад, она увидела миссис Фразьер, идущую к дому в сопровождении Айлы и Кирка. Ни дать ни взять троица стародавних друзей. По всей видимости, миссис Фразьер была иного мнения о соискателях, чем ее сын. Увы, именно она принимала решение о найме на работу.

Джемма шагнула к двери, но Колин оказался там раньше и распахнул перед матерью дверь.

— Колин, — удивленно сказала миссис Фразьер. — Я думала, ты едешь в город на ленч.

— Мне не удалось уговорить Джемму оставить на время работу, и потому я решил подождать, когда и она проголодается.

— Да? Вы уже подружились?

— Ее интересуют только твои скучные старые бумаги, — сказал Колин и открыл вторую створку двери для спутников матери.

— Еще раз привет, — жизнерадостно улыбаясь, сказала Айла, обращаясь к Колину. Послушать ее, так можно подумать, что она знает его не первый год. — Джемма, дорогая, ты пропустила поистине изумительный ленч. — Айла подошла к ней и поцеловала в щеку.

У Джеммы расширились глаза. Они не были близко знакомы и, уж конечно, никогда прежде не обменивались поцелуями.

— Джемма, — сказал Кирк, тоже поцеловав Джемму в щеку. — Как тут чудесно! Ты не находишь?

— Да, — ответила Джемма.

— То, что вы сделали с этим домом, поистине изумительно, — сказала Айла, обращаясь к миссис Фразьер.

— Я приобрела кое-что из того, что принадлежало семье моего мужа.

— Мама, ты приобрела все, чего могла касаться рука первого Фразьера, — уточнил Колин.

— Шеймас, — заметила Джемма, и все повернули головы, уставившись на нее.

— Да, мой младший сын, — подтвердила миссис Фразьер. — Я не знала, что вы с ним встречались.

— Восхитительный молодой человек, — сказал Кирк. — Я восхищен его талантами.

— Я думаю, Джемма имела в виду другого Шеймаса, — возразил Колин. — Одного из первых жителей Эдилина.

И снова все посмотрели на Джемму, которая только кивнула. Она так нервничала, что едва могла говорить. Она боялась сказать что-то не то и все испортить. На кону стояла работа, которая была так ей нужна!

— Кто вам о нем рассказал? — спросила миссис Фразьер.

Джемма глубоко вдохнула.

— Его имя фигурировало в статье, размещенной на сайте города и в родословной вашей семьи. Мне было интересно, что такого могло произойти, что после него образовался пробел в хронологии длиной в целое поколение. В результате поисков в Интернете я узнала, что дом был выкуплен в конце восемнадцатого века сыном американских поселенцев Шеймаса и Пруденс Фразьер. Но затем фамилия была вновь изменена на Ланкастер, и больше упоминаний Фразьеров нет. Чем объяснить разделение семьи? Тем ли, что Англию и Америку разделяют многие тысячи миль, или разрыв был вызван иными причинами?

Лишь закончив свою небольшую, но пылкую речь, Джемма заметила, что миссис Фразьер, Айла и Кирк смотрят на нее как-то странно. Колин, державшийся на заднем плане, тоже смотрел на нее, и в глазах его был озорной огонек, словно все это его немало забавляло.

Джемма опустила глаза.

— Простите. Я не хотела совать нос в чужие дела. Мне просто было любопытно, вот и все.

— Ну о чем же мы? — сказала миссис Фразьер, обернувшись к Айле. — Ах да, вы интересовались обстановкой. Я не прибегала к услугам дизайнера по интерьерам.

— Но создается ощущение, что здесь поработал профессионал экстра-класса. Вы не станете возражать, если мы еще раз посмотрим жилую комнату? — Айла смерила Джемму презрительно-жалостливым взглядом, словно говоря ей, что она, бедняжка, только что потеряла последний шанс получить эту работу.

— Конечно, — ответила миссис Фразьер и вышла из кабинета. Айла поспешила следом.

— Ну что, вляпалась? — сказал Кирк, обращаясь к Джемме, и вышел следом за миссис Фразьер и Айлой.

Когда в комнате, кроме нее и Колина, никого не осталось, Джемма подняла глаза на старшего сына хозяйки.

— Язык мой — враг мой! Что мне стоило спросить что-нибудь о ковре или о письменном столе?

— Ничего. Просто вам наплевать на ковер и стол.

— Верно, но я могла бы притвориться… — Джемма замолчала, задумавшись. — Ну что же, я не сдамся. Попытаюсь заставить вашу мать поверить в то, что я не такая невежа, какой могу показаться. — Джемма остановилась в дверях. — Быстро скажите мне, что ей нравится.