Сесили Зигесар - Так — мне нравится!

«Йель». — Блер прекратила вращать кольцо, ее губы изогнулись в улыбке. — «Йель».

Ну конечно.

В отсутствии Блер ничто не мешало Серене пригласить Нейта в гости.

«Привет», — сказал он, когда она встретила его на пороге. Было довольно странно видеть Серену в привычной обстановке. Но все же приятно.

«Привет». — Она чмокнула его в щеку и помогла снять промокший тренч, бережно повесив его в шкаф для верхней одежды. Его серая футболка Аберкромби выглядела ношеной и мягкой, и Серена не могла дождаться, чтобы забраться под нее.

«Извини, все вышло из-под контроля на вечеринке», — произнесла она. Теперь, думая об этом, она не могла понять, почему не поцеловала Нейта тогда, в Сан-Вэлли, после того как он спac ее из канавы, а она уже была голой, и все такое.

Так что мешает раздеться опять?

«Да ладно». — Нейт, казалось, ждал чего-то, вроде пояснения, почему она вызвала его сюда.

Она сделала шаг в его сторону босыми ногами по холодному паркету. На ней были лишь тонкая белая майка и джинсовая мини-юбка, и она дрожала отчасти от холода, отчасти от нервов. Нейт потянулся и потер ее голые руки.

«Нейт?»—протянула Серена, прижимаясь к нему. Она чувствовала его дыхание на своем лице. О Нейти, — «Знаешь, мы всегда были такими клевыми друзьями, и понимаем друг друга с полуслова, и всегда помогали друг другу, когда все было совсем не понятно…»

«Ага», — хрипло ответил Нейт, все еще потирая ее руки.

«Так почему нам просто не быть вместе?»

Нейт прекратил тереть. Невозможно было представить, что можно отказать самой прекрасной девушке во всем мире, особенно, когда она уже была твоей лучшей подругой и практически вешалась тебе на шею. Возможно, если он ее немножко поцелует и мягко скажет, что им не суждено быть вместе… Он нагнулся и поцеловал ее очень нежно в губы. Милый, невинный поцелуй.

Но Серене не нужны были милые и невинные поцелуи, ей нужна была настоящая любовь, и она ответила страстно, как тот, кто ждал этого долгое, долгое время. Она схватила его за руку й затащила в свою спальню.

«Эй», — произнес Нейт, остановившись в дверях. — «А Блер все еще тут?»

«Эй», — ответила Серена, отпуская его руку. Как это могло быть настоящей любовью, если он влюблен в кого-то другого? Она вздохнула и упала на кровать, грустно улыбаясь в потолок. — «Блер вернулась домой».

«О», — Нейт подошел к ней и сед рядом. Он положил руку на ее плечо. — «С тобой все в порядке?»

Серена усмехнулась. Даже если он и не был ее настоящей любовью, все же он был ее пупсиком. «Блер и Эрик не дошли до конца пути», — сказала она, потому что знала — он хочет это услышать.

«Ты откуда знаешь?» — жадно спросил Нейт. Он помнил, что Серена и Блер поссорились.

Серена перекатилась на живот и зарылась лицом в ладони, как маленькая девочка. «Я у него спросила», — пробормотала она. — «Он мой брат, знаешь ли».

Нейт ничего не ответил. Он почувствовал облегчение, но не собирался говорить ей об этом.

Она приподнялась на локтях. «Ты знаешь, я тебя люблю, Нейти. Но, думаю, мы оба знаем, кого ты хочешь целовать на самом деле».

Нейт кивнул и повернул голову к залитому дождем окну. Большая птица присела на крыше музея искусств Метрополитен. Он задумался, не сапсан ли это, из тех что летают над Центральным парком и удивляют людей, оказываясь не голубями. Сапсаны были красивыми и элегантными и каким-то образом вселяли надежду.

Он лег рядом с Сереной и по-братски обнял ее. «Я тоже тебя люблю», — прошептал он ей на ухо.

Серена улыбнулась и закрыла глаза. Она представляла, как они с Нейтом будут точно так же лежать в общежитии колледжа, где бы они не учились. Они никогда не будут парой, но время от времени будут встречаться, обниматься и целоваться, точно так же, как сейчас. Это всегда будет совершенно безобидно, а Блер никогда не узнает. И в конце концов они завяжут с этим, когда Серена найдет наконец настоящую любовь

Если когда-нибудь это случится.

Когда Ванесса пришла домой, Руби, Габриэла и Арло собрались у телевизора, жуя сырые соевые бобы и потягивая теплое саке.

«Что происходит? Я думала, вы сегодня уезжаете». — Ванесса поставила на пол свою тяжелую сумку с оборудованием и сняла жакет. Она попала под ливень и промокла насквозь.

«Они скоро уедут». — Руби выключила телевизор, они втроем выдали самые фальшивые улыбки, которые Ванесса когда-либо видела. — «Как прошел день, дорогая?»

«Они скоро уедут». — Руби выключила телевизор, они втроем выдали самые фальшивые улыбки которые Ванесса когда-либо видела. — «Как прошел день, дорогая?»

Ванесса развязала шнурки на своих Докторах Мартинсах и стащила их. Из угла гостиной попугай Руби, Тофу, влетел в свою клетку, будто предупреждал ее. Что-то не так! Что-то не так!

Габриэла встала и расправила складки на своем розово-фиолетовом кимоно. Ее серые волосы были завязаны на макушке в конский хвост.

«Так что вы тут делаете до сих пор?» — спросила Ванесса. — «Я думала, вы уезжаете домой сегодня».

В ответ ее отец громко высморкался. На нем был красный свитер, явно женский, так как рукава в три четверти были собраны фонариками на плечах.

Ванесса покосилась на него и подошла. Его лицо было пятнистым, а глаза красными. «Пап, тебе нездоровится?»

Арло Абрамс покачал головой и высморкался еще раз. Свежие слезы покатились по его щекам.

«Ш-ш-ш, солнышко», — прошептала Габриэла хоть и не понятно кому.

«Это все твои фильмы», — наконец выдала Руби. Она никогда не умела молчать. — «Я показана им твои фильмы».

Простите?

Ванесса глянула на старшую сестру, слишком злая, чтобы произнести хоть что-нибудь. Арло снова высморкался, а его грудь тряслась от всхлипов. Ванесса испугалась, что у него случится инфаркт или еще что.

«Пап?»

«Мы просто понятия не имели, что ты такая… творческая», — промямлила Габриэла. — «Понятия не имели».

Не совсем комплимент, но Ванесса не была особой охотницей за комплиментами. Ее фильмы были мрачными и странными, едва ли они могли кому-нибудь понравиться.

Арло схватил пульт и опять включил телевизор. Они смотрели интерпретацию сцены из Войны и мира, которую она сняла с участием не кого иного, как Дэна. Камера следовала за куском грязной газеты гонимой ветром по парку Мэдисон-Сквер на закате, а потом остановилась на лице Дэна, бессильно лежащего на лавочке. Его лицо приблизилось, и сердце Ванессы ушло в пятки.

«Мы можем это выключить?» — взмолилась она. Но никто не обратил внимания.

«Ты не просто рассказываешь историю», — выпалил завороженно Арло. — «Ты создаешь ее, как художник». — Он повернул свои мокрые, красные глаза к Ванессе. — «Ты всех нас посрамила».

«Ее, кстати, в нью-йоркский университет взяли заранее, потому что она такая офигенно крутая», — гордо трещала Руби.

Ванесса залилась краской: «Заткнись». Габриэла осторожно обняла ее за плечи. «Мы так тобой гордимся, Баклажанчик», — прошептала она, называя ее ласкательным прозвищем, которое Ванесса не слышала с детства.

К ним подошел Арло с заплаканным лицом и обнял их обеих. Руби подтянулась и похлопала его по спине, и вскоре все четверо были заключены в групповое объятие, которое вряд ли бы удалось даже самым хипповым хиппи. Это было совершенно не в стиле Ванессы, но, в конце концов, ее же не снимали на пленку.

«Джорди собирается приехать к нам этим летом. Это ничего?» — пробормотала Габриэла, пока они по-прежнему обнимались.

Руби фыркнула: «Не думаю, что ее волнует, чем вы занимаетесь с Джорди».

«О, я думала, он тебе нравится», — сказала ее мать.

«Нравится», — Ванесса заикнулась. И Джорди был милым, когда был. — «Просто…»

«Ей нравится этот Дэн, ее приятель из фильма, немного больше», — перебил ее Арло, будто читая мысли. — «В нем таки что-то есть».

Руби хихикнула, и Ванесса дала ей по обтянутой кожей заднице.

Да, у Дэна однозначно что-то было, и она была вполне уверена, что именно.

Она.

ЭЙ, НАРОД!

Разве не чудесно вернуться домой? Разве не чудесно вернуться домой и по-прежнему нe знать, где мы будем в следующем году? Разве не чудесно вернуться домой, когда наши жизни находятся в равновесии, а мы сами сходим с ума? Что ж, вот кое-что, что вас развеселит:

Вы знаете, вы хотите меня, и вот вам возможность. Завтра — первый школьный день, погода ожидается теплой и приятной. Как только закончатся уроки, вы найдете меня на красном покрывале, купающейся в солнечных лучах на Овечьем лугу. Можете свободно присоединяться, а также свободно приносить снеки и напитки. Никаких крендельков или Гаторадов, пожалуйста. Извините, девочки, вход только для мальчиков. Они никогда не были такими терпеливыми, как мы, а вы знаете, лучшее достается тем, кто умеет ждать.

Дорогая Сплетница,

Помнишь ту сумасшедшую, которую Н встретил в рехабе? Так вот, я живу с ней на одной улице, и мы вместе учились в Гринвич-Сентс, пока ее не выперли. Короче, я слышала от своих родителей, что ее посадили в тюрьму в Сан-Вэлли за непристойный вид, а ее мама тогда была в Южной Америке и понятия не имела, что она там вообще. Так что родителям этого Ч пришлось вытягивать и ее, хотя они ее даже не знают.

— Коннгёл

Дорогая Коннгёл,

Пожалуй, это многое объясняет. И должна признать, родители Ч заслужили медаль за щедрость. Хотя лично я думаю, она бы только выиграла от нескольких лишних ночей в обезьяннике. Но вот что меня волнует больше всего — что ей дали одеть за решеткой??