Карла Манглано - Тайный дневник Исабель

«Cherchez la femme», — советовал своим коллегам поручик парижской полиции Габриэль де Сартин, будучи уверенным, что во всех сложных случаях так или иначе оказывается замешанной женщина — иногда как причина преступления, иногда как сопутствующее обстоятельство… История подтверждает, что мсье Сартин не ошибся.

«Ищите женщину» — первая мысль, которая приходит на ум во время чтения романа «Тайный дневник Исабель» молодой испанской писательницы Карлы Монтеро Манглано. Почему именно эта мысль? Сейчас вы поймете…

Какие только женские образы не выводила на арену художественная литература! Но, согласитесь, наиболее привлекательной и желанной, яркой и запоминающейся всегда остается роковая женщина, la femme fátale. Она — Лилит, Саломея, Клеопатра, Мата Хари… Она — загадочная, умная, сильная, сексуальная, привлекательная, такая, что все окружающие мужчины мгновенно теряют голову лишь от одного ее взгляда… Но что чувствует она сама? Как ей удается (будто бы нехотя!) манипулировать мужчинами? Что заставляет ее иногда вести опасные и жестокие игры?

В представленной вам книге автор предприняла попытку приоткрыть завесу над тайнами роковой женщины. И сделала она это более чем искусно! В этом убедятся истинные ценители исторического, шпионского и романтического жанров.

Итак, немного об авторе. Карла Монтеро Манглано родилась в Мадриде 14 августа 1973 года. Пробы пера Карлы начались, когда ей исполнилось 20 лет. Тем не менее выбирать стезю литератора она не спешила, получив степень бакалавра делового администрирования, обзаведясь семьей и четырьмя детьми… Но около десяти лет назад у госпожи Монтеро Манглано возник замысел дебютного романа. Писательница мечтала создать современный бестселлер. И это ей удалось! «Тайный дневник Исабель» — книга, получившая в 2009 году премию Общества читателей романов. Именно она была выбрана лучшей среди более чем 150 произведений, написанных на испанском языке. Вдохновляющий пример для каждого из нас, не так ли?

О чем же повествует этот потрясающий роман, покоривший сердца европейских читателей? Безусловно, незаурядного в книге предостаточно!

Во-первых, форма — роман-дневник. Точнее, два дневника, адресованных некоему Ларсу. А кто из нас отказался бы от соблазна заглянуть в чужой дневник? Такова человеческая сущность — нас беспрестанно влечет к секретам!

Во-вторых, историческая эпоха — время перед Первой мировой войной, а также после ее завершения. Начало XX века — великая эра в европейской культуре. Дивное время заката аристократической Европы, увлечения Востоком, магией, мистицизмом и в то же время — расцвет науки! Тут читателя ждут интересные подлинные факты, мастерски переплетенные с мистификациями.

И, в-третьих, захватывающий сюжет. Деятельность тайной секты поклонников богини Кали-Камы и политические игры европейских лидеров, искусный шпионаж и мастерские перевоплощения, невинный флирт и пламенная страсть…

Перед вами не просто текст, а целый вихрь стремительно развивающихся событий, в центре которых — как легко теперь догадаться — роковая женщина, имя которой Исабель.

Эта история не оставила равнодушными тысячи читателей, выбравших именно ее! Погрузитесь в пучину шпионских хитростей Старого Света и ощутите аромат древней Индии!

Этот роман не стал бы таким, каким он стал, без критических комментариев всех тех людей, которые прочли мою рукопись. Всем им большое спасибо, а самое большое спасибо моему мужу — за терпение, которое он проявлял, вбивая в мое сугубо гуманитарное сознание немного точных наук, моему брату Луису — за то, что вдохновил меня побольше разузнать о том, какой застал Вену fin de siècle[1], и Мигелю Наверосу — за его ценные литературные подсказки.

Карла Монтеро

Замок Брихин, область Ангус, Шотландия, сентябрь 1911 года

Шпионаж — игра для мужчин. Он вспомнил об этом, взглянув на кэптена[2] Камминга. Он когда-то услышал эту фразу от него. Она пришла ему в голову, когда он, чтобы скоротать тяжкое ожидание, курил, сидя в дальнем углу помещения — в стороне от группы уже до смерти наскучивших ему мужчин, которые — каждый в каком-то смысле — тоже были шпионами.

«Мужчины и шпионы… Мужчины и шпионы…» — звучало в его мозгу, пока он выдыхал дым последней затяжки. В те времена он был полностью согласен с кэптеном, и ему потребовалось несколько лет на то, чтобы понять, что его начальник ошибался: возможно, это была и игра, но отнюдь не только для мужчин.

То утро — хотя и слишком холодное для середины сентября — было ясным и солнечным. Затем небо постепенно покрылось жиденькими, похожими на клочки ваты облаками, которые к полудню стали плотными и скученными, пока, наконец, — уже с наступлением ночи — не разразились ливнем, как каким-нибудь непогожим ноябрьским днем. Таким уж был климат Шотландского высокогорья. Непредсказуемым, как охарактеризовал бы его шотландец.

Он снова удивился самому себе — а точнее, тому, что его так упорно тянет на размышления о прошлом. Это казалось ему странным… Человеческий мозг — в общем-то, довольно сложный по своему устройству — иногда изумлял его незатейливостью своих уловок: чтобы ослабить нервное напряжение, он начинал вспоминать о чем-то давнишнем. Он пребывал в состоянии нервного напряжения в течение всего сегодняшнего дня: его грудь терзало щемящее чувство, вызванное сомнениями в том, что он, приехав сюда, поступил правильно. Подобное состояние было, конечно же, отнюдь не характерным для него, считавшего себя хладнокровным человеком с железными нервами. Быть таким его вынуждала работа.

На кону стояло многое. Позади было уже несколько месяцев напряженной работы, требующей усилий дипломатов, тяжелых переговоров, рискованных ситуаций, при которых все едва-едва не заканчивалось провалом, причем главным образом из-за неуступчивости австрийцев. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: Австрия всячески показушничала перед Германией, своим естественным союзником. Именно поэтому вся эта возня с договором проходила в условиях строжайшей секретности.

Ему с самого начала не понравилось, что министр иностранных дел Австрии отказался расположиться в замке и — что было хуже всего — ужинать вместе со всеми. Австриец, конечно же, придумал для этого вполне приемлемую и даже правдоподобную дипломатическую отговорку. А вот он чувствовал бы себя спокойнее, если бы на шахматной доске стояли абсолютно все фигуры. И вот теперь ему с большим нетерпением приходилось ждать прибытия этого строптивого чиновника, бросая из окна библиотеки замка Брихин тревожные взгляды на посыпанную гравием широкую дорогу, тянущуюся до самого горизонта. Замок Брихин являлся резиденцией лорда Артура Джорджа Мола Рамсея, четырнадцатого по счету графа Далхаузи, который с величайшей любезностью предложил использовать это его владение в качестве места проведения столь важных тайных переговоров. Поступок, безусловно, великодушный, но он давал возможность еще больше обогатить историю старинного рода Рамсеев. Этот аристократический род сможет впоследствии причислить к множеству своих заслуг то, что его представители активно содействовали подписанию одного из самых важных в истории договоров.

В охваченной политическим кризисом Европе данный договор даст небольшую передышку и предотвратит развязывание всеобщей войны. С тех пор как он пришел к неутешительному выводу о том, что этот континент заражен вирусом войны — вирусом, находящимся в своего рода инкубационном периоде в ожидании какого-нибудь повода (пусть даже и абсолютно нелепого), позволяющего развязать войну, — он стал посвящать все свое время и все свои усилия минимизации возможных масштабов предстоящих вооруженных столкновений. В данном конкретном случае его личная цель заключалась в том, чтобы добиться заключения соглашения о ненападении между Австрией и Россией — двумя вечно враждующими друг с другом, но пока что спящими гигантами. Разбудить их означало бы бросить горящий фитиль в пороховой погреб. Соглашение о ненападении обяжет Россию воздерживаться от вмешательства в отношения Австрии с балканскими странами, взамен чего она, Россия, получит возможность делать все, что хочет, в Польше. Соглашение это, конечно, не даст никаких гарантий, но оно, по крайней мере, будет еще одним камнем в воздвигаемой им пирамиде собственных достижений.

Для него, однако, это было не просто обычное соглашение. Это было нечто такое, что ставило под угрозу его профессиональную репутацию, его собственное будущее и, в конечном счете, его жизнь. Он над этим уже много раздумывал, но все же был полон решимости идти дальше. Он должен был делать это ради мира во всем мире — и это, помимо всего прочего, означало, что в мире будут жить и его соотечественники. Результатом этой его решимости стало его согласие на то, чтобы его фамилия фигурировала на страницах данного документа рядом с фамилией какой-то русской дамы, с которой он почти не был знаком.

Его вывели из задумчивости, заставив вздрогнуть, два светящихся круга, слегка размытые завесой падающей с неба воды. На дороге, ведущей к расположенной напротив главного входа в замок ротонде, появился черный автомобиль. Он, стараясь перебороть свое душевное волнение, терпеливо наблюдал за тем, как автомобиль остановился и шофер, распахнув заднюю дверцу, раскрыл зонтик над выбиравшимся из машины пассажиром. Затем эти двое людей исчезли за входной дверью.