Больше всего на свете хочу жестко отодрать ее прямо на офисном столе, как последнюю шлюху, какой она и является. Строит из себя невинную овечку, но я точно знаю, что стоит за этим ангельским фасадом. У меня даже имеются доказательства. Ох, некоторые из картинок в ее блокноте я бы повторил!

Опускаю руку к ее бедру и нагло забираюсь под платье. Я должен проверить. О, да, дрянь потекла. Кладу ладонь на ее трусики, сильно сжимая, на что мелкая распахивает свои огромные глаза-малахиты. Мы больше не целуемся. Стоим нос к носу и пожираем друг друга взглядом. От нашего частого дыхания становится жарко, от искр между нами воздух просто раскаляется. Она бесстыдно трётся о мою ладонь.

Как же я хочу ее.

— И он, короче, все время называет кофе "эКспрессо", я уже задолбалась его переучивать! — в кабинет входят две девчонки со стратегического развития товаров. Благо они настолько поглощены разговором, что не замечают, как мы с мелкой отскакивает друг от друга.

— Идем, — я хватаю Мышку за запястье и тяну за собой. Нужно закончить то, что мы начали, сейчас же. Но та яростно вырывает руку и, больно наступив мне на ногу, выбегает из кабинета.

Я остаюсь стоять посреди кабинета маркетинга с адским стояком в штанах, устроившим шалаш в моих брюках. Сажусь на рабочее место, чтобы скрыть казус и пытаюсь отдышаться. Очень медленно в мозг снова начинает приливать кровь, и он возобновляет свои прямые функции. Меня, наконец, накрывает реальность — мы с мелкой только что…

Вот черт! Ведьма, настоящая ведьма, сожгу ее к херам!

Спустя пятнадцать минут кабинет вновь наполняется сотрудниками и рабочей болтовней. Мой член уже улегся в забытье, оставив лишь отголоски неприятных ощущений от неудовлетворенной потребности. Но мелкая так и не появляется. Довела меня и сбежала? Как это типично для нее!

Погружаюсь в работу над очередными маркетинговыми исследованиями, искренне проклиная час, когда я согласился на эту работу. Более тупых служебных обязанностей не сыскать. Но скоро все изменится. Как только я заполучу место главного специалиста, буду делать только то, что по-настоящему мне интересно и с теми с кем хочу. А от мелкой я избавлюсь. Воодушевившись этой мыслью, не замечаю, как за соседним столом вновь появляется Мышка.

Она прячет покрасневшие глаза за рабочими очками. Какой цирк, какое представление! И все ради меня, я даже польщен! Но не верю ни единому ее взгляду, ни единому ее слову, ни одной слезе. Я точно знаю, какая она.

Вечером мне на хвост цепляется Настёна, предлагая сегодня скоротать время в приятной компании. Смотрю на ее нескромный вырез, прижимающийся к моей руке и соглашаюсь. Отличное же предложение! Несколько часов прострации и снятие тяжёлого неудовлетворения, мне обеспечены.

Мы едем к ней, ужинаем шикарными блюдами из ее любимого ресторана, а потом жёстко трахаемся под Баха — ее личный фетиш. И пока я беру ее сзади, наматывая блондинистые волосы на кулак, представляю перед собой совсем другую девушку. Маленькую, мягкую, идеальную дрянь. Сильнее оттягиваю волосы девушке и сильно бью ее по ягодице. Она кричит от удовольствия, а я не могу остановиться, вбиваюсь в нее сильнее и сильнее, шлепая белую кожу до красных пятен.

— Ну ты сегодня и зверь, — удовлетворенно произносит Настёна по завершению. Она откидывается на постели и немного шипит.

— Слишком? — спрашиваю не перегнул ли, потому что откровенно говоря, это сейчас был скорее акт возмездия, а не удовлетворения.

— О, мне зашло, — улыбается блондинка и идёт в ванную.

Да, я почувствовал, как ее накрыло, но сам практически не получил удовольствия. К финалу прийти пришел, но того, что жаждало мое тело не получил. И так теперь будет всегда? Русоволосая бестия не отпустит меня из своих цепких лап, пока не исчезнет из моей жизни?

Иду в душ за Настёной, и затеваю там второй раунд, желая доказать самому себе, что мелкая надо мной не властна. Но итоговый счет сегодняшнего вечера — 2:0 не в мою пользу.

По возвращении домой сразу тянусь к блокноту, который стал моим вечерним чтивом. Почти все листы в нем разрисованы. Всего несколько несвязанных слов и предложений на нескольких страницах и множество зарисовок меж ними.

Увидев их впервые, я прошел все стадии принятия действительности: от отрицания до смирения. Интересно, сама мелкая осознает, кого изображает в этих набросках? Интересно, фантазирует ли она вечером в своей постели так же, как на страницах этого блокнота днём?

Я непременно это выясню. И, знаешь, мелкая, прежде, чем уволить тебя, я осуществлю несколько фантазий из этого списка!

Глава 8

"Отчаянием и болью был наполнен вечер того дня…" — почему-то всегда вспоминаю эти строки, стоит жизни сойти с колеи "нормально" на "полный трындец". Не так, чтоб я прям убивалась из-за того, что чуть не произошло у нас с чертовым Че прямо на рабочем столе — час рыданий и самобичевания в туалете на этаже не в счёт — но осадок отвращения к самой себе голосил до самой ночи.

Как я могла такое допустить? Это же совершенно…совершенно… аномально! Невообразимо! Астрономический тупизм! Ромашкина, блин, как ты могла поддаться этому мерзавцу? Вот, просто, как? Где твои хвалебная выдержка и хладнокровие? Где покер-фейс? О, да, мое лицо оставалось совершенно бесстрастным, когда гад трогал мои трусики, а уж как я была неприступна, когда он совал свой язык мне в глотку, ммм!

Черт. Черт. Черт.

— Машунь, пошли, уединимся, — говорит мне Разумовская, едва явившись на работу. — Дело есть.

Я послушно встаю и иду за ней. Думала, мы спустимся за кофе, как иногда делали, когда она ещё была младшим специалистом. Но вместо этого мы направляемся к кабинету начальника, который скоро станет ее.

Там нас ждёт уже сильно беременная Летунова, которая на днях освободит кресло руководителя маркетингового отдела в пользу своей подруги. Мы усаживаемся за стол такой странной компанией, и я ничего не понимаю.

— Короче, — начинает Инна. — Все дело к ночи, Маш! У нас завелся крот.

— Что? — не понимаю я. Из уст Разумовской "крот" может означать что угодно, даже реально того самого слепого вредителя.

— Кто-то сливает наши мерчи, презы и коммы конкурентам. Уже третий раз за несколько месяцев у нас уводят клиентов с полностью скопированной концепцией, но на порядок дешевле.

Я смотрю на нее с недоумением. Это серьезная тема. Неужели, я под подозрением?

— Успокойся, Ромашкина, тебя не подозреваем, — Инна смотрит на меня насмешливо. Неужели у меня все написано на лице?

— Мы хотим заручиться твоей помощью, — подаёт голос Летунова.

— Ка-какой? — я волнуюсь от таких новостей.

— Ну, знаешь, одна пара глаз хорошо, а две лучше…

— Ничего странного или подозрительного не слышала последнее время? Может, были необычные телефонные переговоры или выходящее из обычных рамок поведение?

Я трясу головой, мол, нет, ничего такого. Не признаваться же, что я в совершенстве отточила навык отключения от окружающего мира, когда работаю. К тому же, последнее время была сильно отвлечена на фактор Че.

— Маш, у нас несколько основных кандидатов на "крота", и нам нужна твоя помощь, чтобы убедиться…или опровергнуть наши предположения.

— Эм, да? И…как я могу помочь? — не хочется, совершенно не хочется в это влезать.

— Скоро маркетинговая конференция. Поедешь туда с одним из кандидатов. Не спускай с него глаз, наблюдай с кем он общается, старайся услышать на какие темы, понимаешь? — Инна смотрит в мои глаза с надеждой, а я уже предчувствую про какого кандидата речь. Вот просто пятой точкой чую! И нет, я не согласна, категорически не согласна!

Но…

— Че, пляши, — с порога громко заявляет Разумовская. — В этом году ты счастливчик, который едет на конференцию всея Руси, отстаивать честное имя нашей конторы и перенимать передовой опыт маркетинговых гигантов! — высокопарно заканчивает она.

— О'кей, — Руслан откидывается в кресле и улыбается как Царь горы. Вокруг слышатся поздравления девчонок, потому что почти все в свое время там уже побывали и знают, как там круто. Почти мини-отпуск по системе "все включено".

— Поедешь с Ромашкиной, — тут же отрезвляет его Инна.

— А она там с какого… — следуют жесткие слова.

Из состояния полного расслабона до критического неприятия ситуации он разгоняется за доли секунды. Его черты лица ожесточаются, взгляд темнеет, хотя куда уж темнее, верно? А в голосе столько злости, что я удивлена, как с его резцов ещё не капает яд.

— С такого! — ставит его на место Разумовская. — И вообще, Ромашкину мне не обижать, холить, лелеять, в целости и сохранности обратно доставить, понял Че?

Он молчит, прожигая взглядом Инну. Но она, в отличие от меня, совсем его не боится.

— Накажу, Че. Вот серьезно, будешь выпендриваться, накажу, — разворачивается на каблуках и идёт к своему рабочему столу, бросая через плечо. — Я ему тут место в конференции с полным пансионом, а он…

— Не бла-го-дар-ный, — шепчу я, усаживаясь на свое место.

И он все слышит. Слышит и пыхтит, как огнедышащий дракон, перед тем, как спалить жертву до тла. Я привычно игнорирую его, запуская рабочие инструменты на компе, надо добить этих дурацких апельсинов/бананов, чтоб в этот раз без правок обошлось!

Но коварный Че не оставляет эту ситуацию так просто, без внимания. Он придвигается вместе со своим креслом аккурат ко мне и шепчет в затылок:

— Я знаю, что ты задумала, Мышка.

Меня вмиг бросает в жар. Я раскрыта, раскрыта еще до начала своей сверхсекретной миссии. Надо попросить Инну заменить меня, я не справлюсь. Одно дело — противостоять мерзавцу в его дебильных провокациях, а другое — шпионить за ним! О чем я только думала, соглашаясь на эту авантюру?!