Люк Девениш - Тайная наследница

Она больше не улыбалась.

Сердясь из-за того, что ее отослали за прохладительными напитками именно в тот момент, когда жадное любопытство требовало, чтобы она находилась рядом с танцующими и могла и дальше слушать удивительный разговор, Ида, вернувшись, обнаружила, что Матильда и Сэмюель сидят на тюках прессованного сена, разложенных вдоль длинной стены, неподалеку от того места, где проведенная мелом толстая черта разделяла бальный зал на две части. Первая половина была отведена для представителей «местечковой аристократии», состоящей из банковских клерков, солиситоров, врачей, разнообразных гражданских служащих, почтальонов и владельцев магазинов, а также членов их семей. На второй половине лихо танцевали их слуги и прочий люд, испытывающий страстное желание однажды пересечь эту линию, но пока еще не имеющий для этого достаточных материальных средств. С точки зрения Иды разница между этими двумя группами была небольшой. Все разоделись в лучшие наряды и веселились от души.

Ида поднесла прохладительные напитки: Сэмюелю — пивную кружку бренди со льдом (в просторечье этот напиток был более известен как смэш), а Матильде — чашечку фруктового пунша.

— Ида, ты знакома с мистером Скьюсом?

Служанка вздрогнула, осознав, что ее хотят представить. Нервный молодой аптекарь сидел на тюке прессованного сена рядом с Матильдой — возле меловой черты.

— Да, мисс, я знакома с мистером Скьюсом.

Фармацевт почесал у себя под носом, прежде чем опять взглянуть на Сэмюеля. Прерванный разговор возобновился.

— Я вновь хочу выразить мисс Грегори соболезнования по поводу кончины ее сестры, — произнес Скьюс.

Ида догадалась, что, подобно ей, Сэмюель ненадолго отлучался, и, пока он отсутствовал, на сцене появился мистер Скьюс. Фармацевт выглядел так, словно предпочел бы находиться где угодно, лишь бы не разговаривать с обитателями Саммерсби. Он снова нервно потер у себя под носом и засопел.

— Соболезнований, которые вы выразили на кладбище, вполне достаточно, — сказал ему Сэмюель.

— А что произошло на кладбище? — удивилась Матильда.

— Мы встретили там мистера Скьюса, — произнес Сэмюель, — у могильного камня. Помните?

— Даже если не помните, ничего страшного, мисс Грегори, честное слово, — заверил ее Скьюс, снова громко засопев.

Ида заметила, что его глаза покраснели и слезятся. Она решила, что всему виной пыль, которая поднималась от тюков с сеном.

Нервный фармацевт явно не произвел на Сэмюеля особого впечатления.

— Ах да, конечно! — кивая Скьюсу, воскликнула Матильда. — Как мило с вашей стороны проделать столь долгий путь, чтобы почтить вниманием могилу моего отца.

— Разве они приходили не для того, чтобы навестить могилу покойной жены мистера Скьюса? — громко спросила Ида.

Матильда заморгала и повернулась к Сэмюелю.

— Мистер Скьюс сказал мне, что именно он обнаружил труп моей сестры. Это, должно быть, подействовало на него весьма удручающе.

Ида едва не ахнула, узнав такую потрясающую подробность, однако одного взгляда на лицо Скьюса было достаточно, чтобы усомниться: а правда ли это? Уж слишком испуганным он выглядел.

— Конечно, удручающе… — выдавил он из себя.

Сэмюель хранил молчание.

— Как она умерла, мистер Скьюс? — спросила Матильда.

Ида старалась сделать вид, будто не ловит каждое сказанное слово.

— Матильда, разве такой разговор уместен на балу? — произнес Сэмюель.

Покрасневшие глаза Скьюса встретились со взглядом Сэмюеля, но фармацевт все же ответил на вопрос Матильды:

— Полагаю, это была роковая случайность, мисс Грегори. Во всем этом трудно разобраться, честное слово.

— Как ни странно, прежде мне не приходило в голову об этом спросить, — задумчиво проговорила Матильда.

Ида видела, как Сэмюель покосился, чтобы убедиться в том, что мисс Грегори на него смотрит.

— Или я все время об этом спрашиваю? — поинтересовалась Матильда и, не дожидаясь ответа мистера Хакетта, обратилась к Скьюсу: — А что означает выражение «роковая случайность»?

Фармацевту, казалось, было нелегко подбирать подходящие слова:

— Ну… иногда человеческое тело просто отказывается жить дальше… Так бывает. За то время, что я работаю с доктором Фоулом, подобное случалось довольно часто… честное слово… Тем, кто остался жить, совсем непросто понять причину происшедшего…

Матильда кивнула.

— Человеческая жизнь — великая тайна, — заявил Скьюс.

Вытащив из жилетного кармана носовой платок, он первым делом вытер лоб и только после поднес платок к носу. В бальном зале было душно и жарко, и мужчина сильно вспотел. Он поскреб ногтем над верхней губой. Из-за того, что Скьюс постоянно чесался, его ноздри воспалено покраснели. Глаза беспокойно оглядывали зал, словно искали путь к спасению.

Матильда снова кивнула, что-то обдумывая. Сэмюель взял ее за руку, намереваясь поднять с тюка.

— Давайте выйдем на свежий воздух, — предложил он.

— Думаете, моя сестра покончила жизнь самоубийством? — спросила мисс Грегори.

Сэмюель замер.

— Вы так думаете? — настойчиво повторила она.

— Матильда, пожалуйста… — начал Сэмюель, оглядываясь по сторонам.

Ида вдруг осознала, что не только она ловит каждое слово. Оказалось, что обитатели Саммерсби интересовали многих.

Матильда повернулась к фармацевту.

— На самом деле все было именно так, мистер Скьюс? — произнесла она, оставаясь на прежнем месте. — Учитывая ваш опыт в подобного рода печальных делах, как вы считаете, могла ли моя сестра свести счеты с жизнью так, чтобы это выглядело как роковая случайность?

Лицо Скьюса посерело. Он неловко заерзал на тюке.

— Ну… честное слово, мисс Грегори… Я малосведущ в подобных делах.

— Ну а я так не думаю, — произнесла Матильда.

Ида задержала дыхание.

Бидди почувствовала, что лежит на каменных плитах пола. Ее голова покоилась на коленях у мисс Гарфилд. На лбу было мокрое полотенце. Бидди очнулась, но не до конца. Она ощущала, что каждый вздох дается ей с трудом, и слышала, как плачет испуганная Сибил.

— Что такое? Что случилось с Бидди?

Миссис Маршал попыталась что-то сказать, но ее речь была невнятной.

— Она потеряла сознание, — прозвучал напряженный голос мисс Гарфилд. — Я нашла ее в кладовой, вытащила оттуда, но она никак не приходит в сознание.

Сибил подошла к подруге сбоку и ухватилась за безвольную руку.

— Бидди… Бидди… — Она терла ей пальцы и ладонь. — Ты должна очнуться, Бидди! Ты всех нас очень напугала.

Но компаньонка продолжала неподвижно лежать.

— Мы должны послать за доктором, миссис Маршал! — взмолилась Сибил.

Бидди чувствовала, что экономка дрожит, но не может произнести ни слова.

— Я уже отправила батрака в город на двуколке, он привезет врача, — сообщила мисс Гарфилд.

Сибил расплакалась.

— Прошу тебя, очнись… Это совсем не смешно…

Ресницы Бидди дрогнули.

— Бидди! — крикнула миссис Маршал, обретя наконец дар речи.

Она взяла полотенце из рук мисс Гарфилд и принялась вытирать им щеки девушки.

— Ну же… очнись… приди в себя…

Бидди застонала и еле слышно проговорила:

— Моя голова…

Она приоткрыла веки и тотчас же снова зажмурилась. Ей стало невыносимо больно от яркого света, льющегося из окон.

— Ну, ты… это… лежи неподвижно, — приказала миссис Маршал.

— Розмарин… это был розмарин…

— Что ты сказала? — спросила экономка. Слова давались ей с трудом.

— Да… это было розмариновое…

Бидди разомкнула веки и увидела на лице экономки странное выражение. Так выглядит человек, у которого дежавю.

— Миссис Маршал! Вы хотя бы…

Экономка схватила Сибил за руку, а затем и сама грохнулась в обморок.

Когда смятение улеглось, а обеих пациенток осмотрел привезенный из города врач, миссис Маршал кивком головы выразила согласие с тем, что ей и Бидди необходимо соблюдать постельный режим — несколько дней, а может и целую неделю. В присутствии врача экономка вела себя кротко. Свой обморок она объяснила приближающейся менопаузой. Врач оказался приятным человеком, и им легко было манипулировать. Бидди он уделил гораздо больше внимания. Его заключение по поводу ее обморока было неопределенным.

— Просто организм созревает…

На большее врач не сподобился, тактично умалчивая об очевидной причине — о хлебе, испеченном миссис Маршал. Бидди знала, что опытный кулинар легко может определить, прелая ли рожь. Люди, съевшие хлеб, испеченный из испорченной муки, могут впоследствии страдать галлюцинациями или чем-нибудь похуже. У миссис Маршал была безукоризненная репутация, однако невысказанное обвинение повисло в воздухе. Экономка сказала, что сама избавится от ингредиентов, из которых пекла хлеб… на всякий случай…

Когда доктор уехал и в Саммерсби воцарился покой, миссис Маршал встала с постели и спустилась по лестнице на первый этаж. Очутившись в пустой кухне, экономка выскользнула через заднюю дверь и оказалась на огороде. Она торопливо зашагала по тропинке к дальней стене ограды, отворила калитку и, заслонив ладонью глаза от дневного света, взглянула на коттедж, в котором жили слуги, работавшие за пределами главного дома. Экономка направилась в ту сторону. Идти было недалеко. Подол ее платья, развеваясь, цеплялся за траву.