— Что? — спросила та, заметив, как изменилось выражение лица ее старшей подруги.

— Господи, Ида, он все знал! — воскликнула ошеломленная Агги.

— Мы только что об этом говорили, разве нет?

— Нет, я имею в виду, что он точно знал, за кем ухаживает и кому делает предложение, — прошептала Агги. — Это с самого начала была Маргарет. Он знал ее настоящее имя. Он вообще обо всем знал.

Ида прищурилась, не совсем понимая логику умозаключений своей подруги, хотя все они были сделаны на основании ее собственных слов.

— Когда мистер Грегори умер и нашу хозяйку забрали в Константин-холл, — попыталась объяснить Агги, — она начала протестовать, утверждая, будто она не та, за кого ее принимают. Она наверняка заявила, что ее имя Матильда, а ее сестра лжет, утверждая, будто она — Маргарет.

— Слово одной сестры против слова другой, — заметила Ида. — Удивляюсь, как кто-то мог во все это поверить.

— Вот именно! — схватив ее за руку, произнесла Агги. — Почему остальные поверили в эту ложь? А потому, что кто-то, чье слово имело вес, все подтвердил.

Еще некоторое время Ида недоумевала и наконец поняла, к чему клонит Агги.

— Неужели мистер Сэмюель?..

Горничная кивнула.

— Он лгал ради Маргарет… Он все знал.

Услышанное поразило Иду.

— Он бы ни за что на это не пошел!

— Ну, полагаю, он ее любил, — сказала Агги, — а еще, будучи секретарем мистера Грегори, он мог знать, что написано в завещании.

— Мистер Сэмюель знал, что Маргарет отправят в Константин-холл?

— Да. Возможно, это далось ему непросто, однако он пошел на обман ради любви к ней… — Подумав, Агги продолжила: — Или же решил не упускать свой шанс.

— Какой шанс? — спросила Ида, весьма расстроенная коварством мистера Хакетта.

Она уже сожалела о том, что заговорила об этом.

— Шанс обогатиться, — пояснила Агги. — Маргарет была только рада такому повороту событий. Чтобы самой не попасть в лечебницу, ей нужна была помощь Сэмюеля. Они разработали план и одурачили целый свет.

Ида думала о втором завещании, содержавшем откровение, согласно которому покойная Матильда была на самом деле не Матильдой, а Маргарет. Если то, что говорит Агги, правда, Сэмюель знал обо всем заранее и то, о чем сообщалось в завещании, не стало для него откровением. Значит, он притворялся во время беседы с Харгривзом Купером и после отъезда солиситора. Но как он смог все это выдержать?

Ида дрожала, обхватив себя руками за плечи.

— Я не верю в то, что мистер Сэмюель… Нет, Агги. Это мисс Маргарет была порочна, а не он. Его тоже обманули, как и всех остальных. В любом случае Маргарет приняла яд, мучаясь раскаянием. Ведь так? Именно это Баркер хотел мне сказать. Почему мистер Сэмюель не чувствует за собой вины? — спросила она. — Это доказывает, что он ни при чем.

Агги криво улыбнулась.

— Он преодолел долгий путь до Мельбурна ради того, чтобы освободить из Константин-холла бедную мисс Матильду. Разве это не свидетельствует о чувстве вины?

Рот Иды искривился.

— Я не знаю, как насчет тебя, — сказала Агги, — но лично мне все это очень не нравится. Я собираюсь как следует приглядывать за своей госпожой… за нашей госпожой… — Скрестив руки на груди, она спросила: — Ты мне поможешь?

Ида постаралась не отводить глаз, но не смогла. Отвернувшись, она кивнула.

— Разумеется, помогу. Как же иначе?

Вот только она не собиралась вредить Сэмюелю. Ида знала, что он ни в чем не виноват. Ее пытливый ум не хотел молчать, что бы на сей счет ни возражало ее доброе сердце.

Во-первых. Сэмюеля и Баркера связывает нечто, о чем она не знает. Может ли это быть тайной настоящей хозяйки Саммерсби?

Во-вторых. Когда Ида поведала Баркеру о том, что подслушала разговор о неслыханном обмане и втором завещании, камердинер не проявил эмоций. Было ли это следствием того, что он уже знал правду?

В-третьих. Может ли все вышесказанное объяснять, почему Баркер ведет себя с Сэмюелем столь непочтительно? Мог ли якобы преданный камердинер использовать эту тайну в своих целях?

— У вас всегда так плохо с памятью? — без особого такта поинтересовалась Ида.

Она разглаживала шелковую ткань бального платья, которое надела Матильда.

Услышав слова Иды, Агги проявила беспокойство, но порицания не высказала. Минуло четыре дня с тех пор, как между подругами состоялся важный разговор, и теперь они помогали Матильде собираться на бал.

Хозяйка взглянула на Иду в зеркало и ответила:

— Не помню.

Улыбка появилась на губах Иды прежде, чем она сумела овладеть собой.

— Должно быть, ужасно не помнить того, что случилось с вами в прошлом? — произнесла она.

Агги держала в руках шпильки, намереваясь заняться прической госпожи. Ида видела, что Матильда обдумывает ее слова. Кажется, в большинстве случаев отсутствие воспоминаний не особенно тревожило мисс Грегори. Она просто не знала, как это, когда ты помнишь о своем прошлом. Ида догадалась, что с точки зрения Матильды нет вообще ничего, о чем легко можно было бы вспомнить.

— Вы помните, как впервые приехали в Константин-холл? — спросила Ида.

— Нет, — покачав головой, ответила Матильда. — Не помню.

— А как насчет вашей сестры и мистера Сэмюеля? — не отступала служанка, приподняв брови и глядя на Агги. — Вы помните, что они были помолвлены?

Агги нахмурилась, но ничего не сказала Иде. Ей хотелось услышать ответ Матильды. Женщина принялась закалывать красивые волосы хозяйки.

На лице леди появился испуг. Так было всякий раз, когда у нее в голове все перемешивалось.

— Однажды Матильда ездила на бал, — произнесла она.

Агги и Ида сочувственно переглянулись.

— Это вы Матильда, — мягко уточнила Агги.

— Я помню, что было на ней надето! — воскликнула мисс Грегори.

— Что было надето на вашей сестре, мисс, — заметила Агги, но Матильда вдруг вскочила с изящной резной табуретки и ринулась к столику, стоящему у ее кровати.

— Ваша прическа, мисс! Осторожно! — крикнула ей вдогонку Агги.

Матильда схватила инкрустированную шкатулку, выполненную в мавританском стиле, и поставила ее поверх сложенных стопкой книг. С помощью рычажка она открыла крышку и вытащила оттуда фотографию, которая так удивила Иду.

Девушка была еще больше озадачена, когда оказалось, что под снимком лежит кое-что еще. Она увидела какие-то бумаги и…

— Видите… видите, вот… — пробормотала Матильда и уронила шкатулку на кровать.

Она протянула зажатую в руке фотографию.

— Вот что на ней было. Правда, мило?

Ида и Агги с интересом смотрели на портрет.

— Красиво, — произнесла Агги.

Она перевернула фотокарточку. Обе служанки смогли разглядеть надпись, выведенную красивым каллиграфическим почерком: Матильда, 1884.

Леди вновь перевернула фотографию.

— Именно в этом она была на балу.

Но Агги больше интересовала обратная сторона снимка.

— Вы узнаёте этот почерк, мисс?

Матильда вгляделась в надпись.

— Это писала я, — наконец ответила она.

Агги кивнула.

— Вы написали свое имя и дату на обратной стороне фотографии более двух лет назад, незадолго до того, как умер ваш отец и вас отправили в Константин-холл. Вдруг это поможет вам вспомнить… — Она снова повернула фотографию так, чтобы Матильда ее видела. — Это же вы, правда?

Мисс Грегори неуверенно разглядывала красивое лицо.

— Разве?

Подняв взгляд, она увидела, как Агги и Ида ей кивают.

— Это вы, мисс, — сказала Ида. — Должно быть, это вы ездили на бал.

Немного приуныв, Матильда уселась на прежнее место.

— Я прошу у вас прощения, мисс, — закалывая госпоже волосы, сказала Агги. — Прежде вы говорили мне, что Матильда ездила на бал, а я возразила, что вы ошибаетесь и, должно быть, вы имели в виду мисс Маргарет, но теперь я понимаю, что вы имели в виду себя. Что еще вы помните?

Ида наблюдала за Матильдой. Служанке было любопытно, какие образы пытаются пробиться в сознание мисс Грегори… Быть может, ножки в танцевальных туфельках с туго завязанными на лодыжках лентами… пальцы на клавишах рояля… мужчина со скрипкой… просторный зал, в котором витают ароматы летнего вечера…

— Месье… и мисс Робертс, — вдруг произнесла Матильда. — Они давали нам уроки танцев… Матильде и… — Она помолчала, но затем продолжила: — Мне и моей сестре.

Ида повеселела.

— Это было частью вашего светского воспитания?

Матильда кивнула, также повеселев.

— Мы ездили в Кастлмейн, — сказала она. — Месье и мисс Робертс приехали из Мельбурна. Они давали уроки в помещении церкви. Обучали нас кадрили, вальсу, балморалу и менуэту…

Девушка задумалась.

— Папа очень хотел, чтобы мы научились танцевать. Он знал, что для молодой леди это так же важно, как вежливое обращение, элегантные манеры и сердечность.

Ида могла бы поклясться, что Матильда мысленно вернулась в прошлое. Слышала игру на пианино, наслаждалась комплиментами окружающих…

— Я не помню, чтобы достигла многого, — призналась леди. — Мне нравилось танцевать, но сестра оказалась более способной и старательной. Ее часто хвалили…

Взглянув на Иду и Агги, она заметила на их лицах легкое удивление.

— Что такое? — поинтересовалась Матильда.

— Я рада, что к вам возвращается память, — сказала Агги. — Полагаю, жизнь в отчем доме пойдет вам на пользу.