Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя

— Да, только это.

Беннет в замешательстве смотрел на девушку. Теперь он уже не понимал, как относиться к ней. Разве она не поняла, от чего отказывалась? Ведь в этом ее упрямстве не было никакого смысла…

Ему хотелось увести ее от окна и заставить объясниться. Нет, не совсем так. Хотелось, чтобы она почувствовала себя с ним хотя бы в относительной безопасности и по доброй воле рассказала ему все. Но увы, они оба уже сожгли свои мосты дотла…

— Но должно быть что-то еще… — пробормотал майор.

— Да, возможно, — кивнула Мари. — И все же лучше скажите, когда мы отправляемся.

— Послезавтра.

— Вот и хорошо. Значит, я еще успею зайти к кузине Фатимы. И еще скажу Ашилле…

— Нет-нет, никто из ваших домашних не должен знать, когда мы уедем.

В прошлый раз кто-то выдал их, и поэтому он настоял, чтобы они обсуждали свои планы здесь, в посольстве, а не в доме Мари.

Она расправила плечи и, повернувшись, посмотрела ему прямо в лицо.

— Я доверяю моим людям, майор.

— А я — нет.

Мари возмутилась:

— Похоже, вы вообще никому не доверяете!

Он пожал плечами:

— Случается и такое. Мне пора, Мари. Надо собрать кое-какие вещи.

Внезапно в дверь постучали, и тут же вошел посол.

— Как ваше планирование?

— Все в порядке, — ответил Беннет.

Даллер помолчал, потом спросил:

— Когда вы отправляетесь?

Майор медлил с ответом.

Мари затаила дыхание. Ведь если ей запрещено говорить, когда они должны отправиться, то и Беннет не должен был говорить об этом.

— Очень скоро, — ответил наконец майор.

Мари с облегчением вздохнула, а Даллер, нахмурившись, проворчал:

— Но я подчеркиваю, что требуется действовать быстро.

Беннет кивнул и подошел к карте, лежавшей на столе.

— Да, понимаю. Но это будет очень сложное предприятие. Я полагаю, потребуется неделя или даже две.

Посол поправил манжету рубашки.

— Недели было бы вполне достаточно. А вы уже оправились после того, как были нездоровы, мисс Синклер?

Вопрос поставил ее в тупик. К счастью, тут же вмешался Беннет:

— То была всего лишь головная боль, как я вчера и говорил. К утру она уже оправилась.

Черт бы побрал этот ее неожиданный побег с бала! Не подозревал ли Даллер, что именно стало истинной причиной побега? Майор покосился на кузена, но его лицо ничего не выражало, кроме вежливого безразличия.

Даллер же кивнул и, взяв из табакерки щепотку табака, проговорил:

— Что ж, отлично. Тогда я вас оставляю. Держите меня в курсе.

— Да, непременно, — сказала Мари.

Посол улыбнулся и снова кивнул:

— Вот и хорошо, мисс Синклер.

В дверях появился слуга.

— Милорд, к вам прибыл посыльный, — сообщил он.

Посол тут же вышел, Мари с облегчением вздохнула.

— Похоже, вы его не очень жалуете, — заметил Беннет.

— Причина очевидна. Ведь он угрожал мне…

— А он клянется, что это была не угроза.

Мари с удивлением подняла бровь.

— Я не склонна ему верить. Угрозы, как мне кажется, приняты в вашей семье.

Беннет процедил сквозь зубы:

— Но я же предлагал освободить вас от этого задания. Да, предлагал. И это его предложение ошеломило ее.

Но что оно означало? Беспокоился ли он за нее и не хотел, чтобы ей что-то угрожало? Или он просто подумал, что без нее будет легче?

И почему же она не приняла это предложение?

Но в любом случае Беннета нельзя было сравнивать с его кузеном — уж в этом-то она не сомневалась.

— Думаю, что и вам не нравится ваш кузен, — заявила Мари. — А мне он не понравился сразу же, еще до того, как стал угрожать мне. И я ему не нравлюсь.

Беннет задумался.

— А как же его фраза о «разбитом сердце» вчера на вечере? Кажется, он что-то такое говорил…

Мари усмехнулась:

— Три месяца назад он вроде бы ухаживал за мной.

— Даллер?! — изумился майор.

Мари кивнула:

— Да, так мне показалось. Возможно, он бегает за каждой женщиной в городе, однако… Он заезжал ко мне дважды и даже несколько раз присылал цветы. Я дала ему понять, что он меня не интересует, и тогда… В общем, что-то в его поведении мне показалось странным…

— Может, приданое? — спросил майор.

Мари тотчас же вспомнила о намерении Исада оставить ей свое состояние. Но Даллер же не мог об этом знать… Или мог?

Накануне, когда Талат расспрашивал Беннета, он на что-то подобное намекнул. А в прошлом году Талат и посол стали близкими друзьями…

В следующее мгновение в комнату ворвался Даллер. Лицо его пылало от гнева. Глядя на Мари, он закричал:

— Как паша узнал?!

— Ты о чем? — спросил Беннет.

Лицо посла покрылось красными пятнами.

— Она прекрасно знает, о чем я говорю! Где вы прятались? За шторами? Под столом?

Мари невольно отступила на шаг. Беннет же, напротив, шагнул к кузену, и сейчас майор казался еще более высоким и внушительным, чем прежде.

— Сэр, в чем именно вы нас обвиняете? — спросил он.

— Не вас, а ее! — заорал посол.

— Так в чем же проблема? — осведомился майор.

— Люди Исада-паши сегодня рано утром двинулись на расположение бандитов.

— И что же? Нападение было успешным?

У Даллера от ярости раздувались ноздри.

— Да, вполне успешным!

Мари с некоторым облегчением вздохнула.

А Беннет, скрестив на груди руки, осведомился:

— Так в чем же дело? Что в этом плохого?

Даллер шагнул в сторону, чтобы лучше видеть Мари.

Но она смело встретила его взгляд.

— Дело в том, что она добралась до секретной информации! Она — шпионка! — заявил посол.

— И шпионит в пользу Англии, — напомнил кузену Беннет.

Посол промолчал. Немного успокоившись, пробормотал:

— Да, действительно… Простите. Но вы должны понять, что от меня требуется строжайшая секретность. Как и от вас, Прествуд. Вы вчера находились в той комнате, мисс Синклер?

Мари наконец-то вышла из-за спины Беннета.

— В какой комнате?

Даллер сделал шаг к девушке, затем взглянул на Беннета и отступил назад.

— В кабинете, мисс. Я разговаривал там с Прествудом и Талатом. Где вы прятались?

Мари с невозмутимым видом ответила:

— Нигде я не пряталась. Я не была там, где вы разговаривали.

Усы Даллера подергивались, как у крысы, вынюхивающей съестное.

— Но вы покинули суаре сразу же после того, как я поговорил с Талатом. А этим утром ваш паша воспользовался засекреченной информацией, о которой я говорил накануне.

— Кто доставил вам эту информацию? — спросил Беннет.

Даллер смутился.

— Простите…

— Кто передал вам информацию о бандах?

Даллер задумался.

— Ну… местный доносчик.

— Значит, информация не была засекречена. Паша мог получить ее самыми разными способами.

— Да, но…

— Мисс Синклер не было в той комнате, Даллер.

— Ну хорошо… хорошо. — Посол попытался улыбнуться. — Нам бы не хотелось потерять одного из наших лучших агентов.

— Так я теперь еще и агент? — спросила Мари.

Посол ухмыльнулся:

— Прошу извинить меня, мисс Синклер. Просто я так выразился.

Беннет взглянул на кузена и сказал:

— Нам еще надо поработать над нашими планами, сэр. У вас все, Даллер?

— Да-да, конечно. Прошу прощения за то, что помешал вам.

После ухода Даллера Беннет молчал. Мари же пыталась сосредоточиться на карте, лежавшей перед ней, но не могла. «Он не выдал меня, не выдал», — мысленно твердила она.

И она не знала, поцеловать ли Беннета или дать пощечину — за вмешательство. Конечно, она бы могла сама о себе позаботиться, но все же было приятно, что это сделал кто-то другой.

Мари скорчила гримаску, отгоняя последнюю мысль. Она все равно не будет доверять майору — не дождется!

Но все-таки она была ему благодарна.

— Спасибо вам, Беннет.

Он молчал, глядя на карту. И казалось, что его лицо было высечено из камня.

Что ж, хорошо, что она больше не доверяла ему.

И не доверяла своему сердцу.

Мари мысленно выругалась и потерла плечо мазью из хны. Как она и боялась, растение окрашивало кожу в несчастливый темно-коричневый, а не в оранжевый цвет, который нес бы удачу браку Сейды.

Она взглянула на дверь, ведущую в другую часть дома. Было почти невозможно заниматься делами, зная, что Беннет находится по ту сторону двери. Но было бы в десять раз хуже, если бы он сейчас смотрел на нее.

Впрочем, зачем ему на нее смотреть? Ведь он практически уже всю ее видел два дня назад. И даже ласкал.

Мари закрыла глаза, вспоминая те ощущения. Ох, какая же она развратная! Ведь даже сейчас ей хотелось тех же ощущений…

Мари нахмурилась, протирая мазь сквозь сито. К несчастью, ни одна баночка с краской не оказалась подходящей, а у нее не было опыта в этом деле, и она не умела определять время, когда мазь будет готова.

Предполагалось, что невесту следовало украсить первой, поэтому руки у Мари должны были оставаться чистыми. Немного помедлив, она приподняла подол платья и подтянула вверх штанину своих шаровар. Мазь оказалась прохладной и прилипала к ноге, когда Мари нанесла на нее рисунок — виноградные лозы и цветы.

За дверью вдруг послышались мужские голоса, и Мари насторожилась. Кто бы это мог быть? Ведь ее отец уехал с визитом к своему новому приятелю, с которым познакомился на суаре…

Тут дверь распахнулась и вошел Нейтан, разодетый, как процветающий торговец.