Джорджия Ли - Тайна брачного соглашения

– Ни один? А если я тебя обыщу? Я очень, очень внимательно осмотрю каждый дюйм твоего тела. – Джейн обвела пальцем линию его подбородка.

Он сжал ее руку.

– Даже в таком случае ты ничего не найдешь.

Она прикусила губу, и он прочел в ее глазах то же предвкушение, что жгло его самого.

– Что ж… посмотрим. Сегодня ночью.

Зрители засмеялись, и Джейн тут же переключилась на спектакль. Джаспер держал ее за руку и упивался ее восхищением. Джейн с одинаковым воодушевлением следила и за тем представлением, что шло на сцене, и за тем, что разыгрывала публика. Ее возбуждение напомнило ему, как ликовал он сам, когда только что сошел с корабля и перед ним предстала Саванна. Впервые Джаспер вспомнил о городе что-то хорошее, вместо того чтобы денно и нощно проклинать его, и случилось это только благодаря Джейн. Ее жизнелюбие и неизменная вера в то, что все будет прекрасно, были необыкновенно заразительны. Возле нее Джаспер во всем видел благоприятные возможности, а не прах и руины.

«Мне следовало сказать ей, чтобы она ждала меня, писать ей и не губить то, что зародилось в ее сердце в наш последний вечер». Потом, став старше, она могла бы приехать к нему в Саванну. Возможно, с ее помощью он сумел осознать, как дурна и безнравственна его жизнь, и бросил бы все еще тогда. Или она была бы рядом в самые черные дни.

Джейн засмеялась вместе с остальными зрителями. Ее глаза искрились весельем. Нет, хорошо, что она не приехала к нему. Он сошел бы с ума, если бы ее чело навсегда омрачила печаль, как у всех, кто пережил то ужасное лето. Джаспер вздохнул, удобнее устроился в кресле и положил ногу на ногу. В конце концов, он приехал в театр, чтобы посмотреть спектакль. Несколько ночей подряд он провел в игорном доме, но сегодня останется у себя, в постели с Джейн. Джаспер сжал ее руку, а она сверкнула улыбкой в ответ, и, как всегда, его тягостные раздумья тут же развеялись.

Он оглядел зрительный зал. В одной из лож, расположенной несколькими уровнями ниже королевской, сидели леди Фентон и ее старший сын с бледным, изнуренным лицом. Джаспер выпустил ладонь Джейн, взял бокал с шампанским и сделал щедрый глоток. У него не было оснований считать, что лорд Фентон вдруг вознамерится разобраться с долгами своего второго сына, но расслабляться тоже не стоило. Кто знает, что на самом деле замышляет граф или бывший капитан Кристиансен? И пока кто-то из них не нанесет удар, он вынужден пребывать в тревожном ожидании.

Сзади зашуршала портьера, и в ложу вошел лакей.

– Сэр, вам только что пришла записка.

Джаспер взглянул на сложенный клочок бумаги, и его удовольствие от вечера мгновенно померкло. Записка была от мистера Бронсона, и он призывал Джаспера немедленно явиться в игорный дом.

– Я очень нужен мистеру Бронсону. – Джаспер скомкал бумажку и сунул ее в карман. – Если уж он просит меня приехать, значит, произошло что-то очень плохое. Буду дома так скоро, как только смогу. – Джаспер встал и поцеловал жену в лоб.

Джаспер стоял напротив лорда Фентона на первом этаже склада. Мистер Бронсон настоял на том, чтобы граф обождал здесь, и Джаспер счел это правильным. Чем меньше он знает об игорном доме, тем лучше.

– Чем обязан такой честью, лорд Фентон? – спросил Джаспер, хотя, разумеется, догадался об этом и так.

– Я желаю обсудить долги своего сына. Насколько я понимаю, он оставил здесь приличную сумму.

– И оставил бы еще больше, если бы я не заставил его уйти.

– Содержатель игорного дома, у которого есть сердце. Как чудесно и удивительно, – фыркнул лорд Фентон.

– Граф, проделавший немалый путь, чтобы обсудить долги взрослого сына. Какая не менее удивительная отцовская любовь.

– Советую вам следить за тоном. Само существование этой дыры вызывает во мне брезгливость. Стоит мне шепнуть пару слов нужным людям, и ваше заведение закроется навсегда.

Мистер Бронсон через плечо лорда Фентона бросил на Джаспера испуганный взгляд.

– Стоит мне дать пару взяток другим нужным людям, и я уверен, мы сможем продолжать работать с клиентами, которые стоят на более низкой ступени и никак не могут заинтересовать лорда. Мне совсем не хочется, чтобы вы пачкали руки, имея дело с простыми торговцами.

– Я не допущу, чтобы на имя Фентонов легло пятно из-за того, что какой-то притон отнял у моего сына значительную часть его будущего наследства. Я хочу, чтобы мне немедленно вернули две тысячи фунтов, которые он проиграл.

Вряд ли лорд Фентон осмелился бы войти в клуб на Сент-Джеймс и потребовать, чтобы ему вернули проигрыш, мелькнуло в голове у Джаспера. Однако он совершенно бессовестно заявился сюда и велит отдать ему деньги.

– Ваш сын прекрасно понимает, что такое долг чести, милорд, и он заплатил свой, как и подобает благородному джентльмену.

– Он играл не на свои средства, – возразил лорд Фентон, как будто это могло что-то изменить.

– Полагаю, это уже касается только вас и его.

– Вы отдадите мне деньги! – Лорд Фентон гневно стукнул тростью о пол, видимо считая, что Джаспера можно напугать аристократической яростью. Это было далеко не так.

– Наш разговор подошел к концу. Доброй ночи, лорд Фентон.

Фентон с яростью сжал ручку трости.

– Вы об этом пожалеете.

Он развернулся и быстро вышел из здания склада.

– Эти лорды обладают невероятным шармом. – Мистер Бронсон достал красный носовой платок и отер лоб.

– И не выносят скандалов. А еще они не любят, когда в светском обществе узнают об их долгах. Особенно когда у них сын, которого еще предстоит женить, и он мот. Возможно, он поразмыслит над этим получше и перестанет нас беспокоить.

– Надежда довольно слабая.

– Вы правы, но больше нам надеяться не на что.

Доски над их головой дребезжали от шагов. Джаспер посмотрел вверх, в темноту. Клиенты играли, пили, смеялись, огорчались – словом, жили на полную катушку, не задумываясь о будущем. Но он понимал, как переменчива судьба. Джаспер знал, что падение поджидает человека на каждом шагу. Болезнь не достанет его здесь, в Лондоне, и не сломает ему жизнь, но это могут сделать его собственные ошибки и слабости. Однажды он уже пережил полное крушение. Второй раз ему этого не вынести.

Щелчок дверного замка пробудил Джейн от глубокого сна. Она перекатилась на спину, не вполне понимая, где находится, но уперлась взглядом в позолоченный столбик кровати, освещенный тусклым мерцанием углей в камине, и наконец пришла в себя. С удовлетворенным вздохом она повернулась на бок, чтобы получить от Джаспера то, чего их лишил его срочный отъезд из театра, но не нашла его рядом.

Он стоял у окна и смотрел во тьму. Беззаботный повеса из театра исчез; его место занял мрачный, серьезный мужчина, который рассказывал ей о Саванне.

Джейн села.

– Джаспер? Все хорошо?

Он повернулся к ней спиной и принялся развязывать галстук.

– Тебе не о чем беспокоиться.

– Но я в самом деле беспокоюсь! Ты бросил меня в театре, а теперь вернулся домой, и лицо у тебя просто ужасное.

Он резко дернул из-за пояса рубашку.

– Если я сказал, что беспокоиться не о чем, значит, не о чем!

Джейн вцепилась в простыню, широко раскрыв глаза. Раньше Джаспер никогда на нее не кричал!

Он швырнул рубашку на кресло и взъерошил волосы, скорее смущенно, чем раздраженно.

– Прости, у меня выдалась та еще ночка. Пришлось разбираться с делами, которые я мог бы уладить и раньше, но отвлекся и упустил подходящее время.

«Отвлекся на меня». Опять она принесла в дом какое-то несчастье. Только на этот раз не в родительский, а в свой собственный. Боже мой, зачем же она докучала Джасперу! Джейн знала, что может быть ужасно упрямой, когда хочет добиться своего, и доставить окружающим немало неприятностей, – и вот она получила очередное доказательство!

– Тогда ложись в постель, и я помогу тебе забыть обо всех трудностях.

Она приспустила с плеча сорочку, открыв одну грудь. Но Джаспер не соблазнился. Более того, он снова повернулся к ней спиной и стал снимать сюртук и жилет.

– Это была очень долгая и тяжелая ночь. Мне нужно поспать.

Джейн поправила сорочку, обескураженная и уязвленная. Он не колебался, когда рассказывал ей об игорном доме, хотя и считал, что это отвратит ее. Но сегодня Джаспер не желал говорить о своих делах, и это было неправильно. Джейн хотела, чтобы он доверился ей, но не могла заставить его сделать это. Она вспомнила себя – чем настойчивее ее расспрашивали, тем меньше ей хотелось отвечать. С Джаспером наверняка будет то же самое.

Она снова легла. Джаспер продолжал раздеваться. Оба молчали; тишину нарушал только шорох ткани. Джейн очень устала, и он, конечно, тоже. Последние ночи были прекрасны, но сна им почти не досталось. Им обоим требовался хороший отдых. Может быть, позже Джаспер станет более разговорчивым.

Наконец муж улегся в постель рядом с ней. Он поцеловал ее в лоб, но не с нежностью, а так, будто желал быстрее от нее отделаться, и повернулся на бок. Опять спиной к ней.

«Может быть, дело во мне. Может, он жалеет, что женился на мне». Сомнения, терзавшие ее перед свадьбой, вернулись. Она недостойна привязанности и теплых чувств. Эта мысль была непроглядно-черной, как предрассветная темнота. Джейн собралась с силами и прогнала ее. Ни одно слово, ни один поступок Джаспера после венчания не давал ей оснований для таких подозрений. Исключая его поведение сегодня ночью. В конце концов Джаспер, конечно же, все объяснит, но терпение не входило в число добродетелей Джейн.

Она закрыла глаза. Какой ледяной кажется постель без его объятий. Джейн вдруг подумала, что еще не раз Джаспер вот так отстранится от нее, не примет ее утешений, и ей стало необыкновенно горько. Она ворочалась в постели, пока не взошло солнце. Заснуть ей так и не удалось. Начался новый день, и пора было приниматься за работу.

Джейн сидела в гостиной за позолоченным письменным столом и просматривала чеки и письма от поставщиков и мастеров, связанные с клубом. Через несколько дней должны были доставить новую мебель. Ее заказал для себя некий лондонский торговец, но резко упавшая цена на кофе заставила его отказаться от покупки. Джейн перекупила прекрасный, элегантный комплект, состоящий из множества предметов, и заплатила за него просто смешную цену. Скоро все это окажется в клубе.