Он обхватил подбородок.

– И агенты по продаже недвижимости – тоже неплохая мысль. А мы сможем брать с них процент с каждой заключенной сделки.

Джейн сложила руки и самодовольно улыбнулась.

– Видишь, я могу быть полезной.

Джаспер вдруг очнулся. Задача состояла в том, чтобы оттолкнуть Джейн, а не оказаться ее партнером. Он подался вперед и оперся локтем о колено. Передразнивая его, она приняла точно такую же позу и подвинулась еще ближе.

Она бросала ему вызов. Ее лицо было так близко, что он мог разглядеть каждую ресничку. Искушение поцеловать ее уже почти непреодолимо, и Джаспер уверен, что Джейн не станет противиться… Но он сумел овладеть собой. Не флиртовать, не поддаваться, отговорить ее, напомнил себе он. Из примыкающего к кабинету зала доносился стук костей и смех, хотя Джаспер заплатил рабочим солидную сумму за то, чтобы они дополнительно оббили стены. Он слышал легкое дыхание Джейн, и его собственные доводы против их брака начали казаться ему не такими уж существенными. Джейн изрядно удивила его. Может быть, союз с ней не таит в себе опасность, как он воображал? Она и вправду может помочь ему, и не только с переговорами, клиентами и свежими идеями.

Джаспер откинулся назад, создавая некий барьер между собой и этой соблазнительной хитрюгой. Одно дело – открыть Джейн, чем он занимается по ночам, и совсем другое – вовлечь ее в это нечистое дело, как когда-то сделал его дядя.

– Полагаю, мне пора проводить тебя домой.

– Но мы так ничего и не решили.

– Все прочее обсудим в карете. – Джаспер глянул в еще один глазок, прятавшийся в резьбе на двери, и проверил, пуст ли коридор. – Мы ведь не хотим, чтобы Филип обнаружил твое отсутствие.

Джейн наставила на него палец.

– Не думай, что ты так легко от меня отделаешься.

Она проскользнула мимо него и пошла вперед по коридору. Ее уверенность была так же сногсшибательна, как и аромат ее духов.


Джаспер провел Джейн обратно тем же путем, которым они вошли, и подсадил ее в уже ожидавшую карету, где она устроилась на удобном кожаном сиденье. У Джейн осталась последняя возможность переубедить Джаспера. Она заметила, как он заколебался, когда она предложила продавать в клубе драгоценности и нанять поверенного… и потом еще раз, когда наклонилась к нему ближе. Внешне Джаспер был все так же тверд, но Джейн чувствовала, что его решимость слабеет.

Он уселся напротив, стукнул в потолок, и кучер тронулся с места. Некоторое время оба молчали, между тем вскоре склад скрылся в темноте, затем доки уступили место узким улочкам, застроенным обшарпанными домиками. Через улицу-другую Джаспер зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Если ты позволишь мне управляться со всем самой, тебе почти не придется ничего делать, – заговорила наконец Джейн. – Сможешь спокойно спать до полудня. В отличие от других жен я возражать не стану.

– Ценю твое предложение, но меня категорически не устраивает, что ты будешь лгать своей семье, как я.

– Это нельзя назвать ложью. Я просто не буду рассказывать им определенные подробности. И совесть меня не замучит. В конце концов, Филип и Лора не обсуждают со мной свои личные дела и не советуются, принимая решения. Не понимаю, почему я должна волноваться о том, что они обо мне думают.

– Все не так легко. Я вынужден прибегать к невероятным ухищрениям, чтобы объяснить матери свою вечную утреннюю усталость, а отцу – почему я не могу назначать встречи в первой половине дня. Я бы съехал от них куда-нибудь, пока ведутся работы в моем собственном доме, но боюсь, это вызовет еще больше вопросов. Пока они считают мою непроходящую усталость последствием желтой лихорадки. Ты не представляешь, сколько раз мать хотела вызвать доктора Хейла и чего мне стоило ее отговорить! Они верят мне, жалеют меня, а я им лгу, и это буквально разъедает меня изнутри. А теперь эта ноша падет на тебя. Я не могу тебе этого позволить.

Сердце Джейн больно сжалось. Эти же самые слова он произнес в ночь праздника, устроенного в честь его отъезда. Они зашли в кабинет его отца, чтобы попрощаться, и Джейн неожиданно для себя выпалила, что чувствует к нему нечто большее, чем дружба, и будет ждать его возвращения. А Джаспер… Джаспер был очень тронут ее словами, но сказал, что не позволит ей тратить жизнь на ожидание, поскольку никогда не вернется.

Вот только он вернулся.

Джейн уставилась в запотевшее окошко. Большие капли стекали по стеклу, собираясь в ручейки. Не время вспоминать о прошлых обидах и разбитом сердце. Самое главное сейчас – обеспечить себе будущее. Будущее с Джаспером. Несмотря на все возражения и отказы, в это мгновение он был рядом. И верил ей настолько, что рассказал свою самую большую тайну. Это был гораздо более красноречивый ответ, чем его постоянные «нет» и «невозможно».

– Прости, что не писал тебе после отъезда, – проговорил вдруг Джаспер. – Я часто думал, как ты там, в Лондоне. Что поделываешь, как развлекаешься.

– Ничего примечательного за эти годы со мной не произошло. – Джейн тщательно разгладила юбку, пытаясь скрыть смущение, – извинения Джаспера ее тронули. – Конечно, были балы, и танцы, и пикники, и походы по магазинам, и званые ужины… и все мои подруги вышли замуж, но я никому так и не приглянулась. То есть приглянулась, но это скоро прошло.

– Мне очень жаль, что Милтон обошелся с тобой так ужасно.

– Не стоит. Мне нравился не столько он, сколько мысль о том, что друг детства станет моим мужем.

«И продолжает нравиться», – призналась себе Джейн. Настолько, что ее совершенно не тянуло на романы с противоположным полом. Ей не нужна любовь, если она будет женой Джаспера, своего лучшего друга.

– Меня удивляет, что Филип одобрил вашу помолвку. Уж он-то, как никто, должен был знать, что Милтон слаб и рассчитывать на него нельзя.

– Он говорил мне об этом, но я не слушала. – Джейн не обращала внимания на недобрые знаки и предупреждения друзей до того самого утра, когда Милтон ее бросил. – А что было с тобой? Ты завоевал сердца всех леди в Саванне, и молодых, и старых?

Он схватился за ремень над окном.

– Я… неплохо повеселился.

– О… в самом деле? – Ей было не просто любопытно. Джейн неожиданно осознала, что ревнует.

Горькая улыбка тронула его губы.

– Я пытался приударить за дочерью одного оптового торговца табаком, но она указала мне на дверь в ту же секунду, как узнала, что я не лорд и принадлежу к тому же сословию коммерсантов, как и ее отец.

– И как, удалось ей позже получить желанный титул?

– Нет. Она умерла во время эпидемии. – Джаспер отвернулся и уставился в окно, на проносящиеся мимо еле освещенные улицы; в его глазах словно сгустилась тьма, и Джейн чувствовала, как по спине пробежала ледяная дрожь. – Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти в Саванне.

В его голосе слышалась смертельная усталость. Это ощущение было знакомо ей слишком хорошо. Изнеможение, окутывающее тебя тяжелым черным плащом, сковывающее движения, не дающее дышать, жить. Впервые Джейн узнала его в те две недели, когда умерли ее родители. Затем оно возвращалось каждый год, в одно и то же время. Она протянула руку и крепко сжала пальцы Джаспера.

– Теперь все уже кончилось.

Он чуть заметно вздрогнул от ее прикосновения, но руки не убрал. В ответ он обхватил ее ладонь.

– Нет, не кончилось. Прошлое не отпускает меня. И иногда оно кажется таким же настоящим, как и ты, сидящая сейчас в карете напротив. – Джаспер замолчал, отпустил ее руку и потер лоб. – Когда эпидемия только начиналась, никто особенно не обращал на нее внимания, каждое лето в тех краях случались отдельные вспышки желтой лихорадки. Но позже стало ясно, что в этом году что-то пошло не так.

– Но вы не знали что.

– Не знали, пока Желтый Джек не добрался и до нас. – Невидящим взглядом Джаспер продолжал смотреть в окошко; он находился очень далеко, за океаном, в прошлом. – Все, кто мог, бежали на свои плантации, но смерть следовала за ними по пятам. Ввели карантин, и я, как и еще несколько тысяч человек, оказался заперт в городе.

– Боже мой, как ужасно!

Джейн мучительно хотелось обнять его, прижать к груди, утешить, как утешал ее он каждую годовщину смерти родителей. Но по тому, как решительно он сжал губы и выдвинул вперед подбородок, она догадалась, что он не нуждается в ее сочувствии. И Джейн прекрасно его понимала – она и сама не нуждалась ни в чьей жалости.

– Поначалу все было еще не так плохо. Люди валили к нам толпами, чтобы успеть развлечься, пока за ними не явилась смерть. И в этом безумном угаре я веселился вместе с ними. Видишь ли, если человек уже переболел желтой лихорадкой, а я перенес ее в легкой форме, он не может заразиться ею снова. И все равно тебя терзает постоянный страх. Мы пускали всех желающих до тех пор, пока власти не закрыли все публичные места. К этому времени все уже распадалось на части. Люди или болели, или умирали с голоду. Никакие деньги или связи не могли помочь раздобыть еду. В первый раз в жизни я оказался не способен накормить себя или близких мне людей.

– Ты хочешь сказать… дядюшку?

Джаспер кивнул.

– Я никак не мог его спасти, и мне едва удавалось доставать ему какие-то жалкие крохи съестного. Вот почему я открыл игорный дом, когда вернулся. Желтый Джек здесь, конечно, не появится, но я видел, что бывает с людьми, которые впадают в нищету. Я больше не хочу – ни за что в жизни – оказаться в положении, когда не смогу обеспечить тех, кто мне дорог. – Он печально улыбнулся. – К сожалению, азартные игры – это единственное ремесло, которым я владею.

– Понимаю. Считается, что леди не должна хотеть иметь собственное дело, но, если у меня не будет мужа, а с моим наследством что-то случится, мое дело – единственное, что сможет меня прокормить. Я не хочу быть старой девой, но уж бедной старой девой – нет, увольте.

– Ты не станешь бедной старой девой. Для этого ты слишком умна.

Желала бы Джейн быть о себе столь же высокого мнения, но… У Джаспера есть игорный дом, а когда-нибудь будет и свой клуб. А она состарится в одиночестве. И все же ее терзания – ничто по сравнению с тем адом, что довелось испытать ему. Джейн искренне восхищалась его силой и мужеством и мысленно поклялась себе стать похожей на него. Джаспер не сдался перед лицом болезни и смерти. И ее не сокрушит пара неудач.