– Хам!

– А если вам мало, то попробуйте эти гроши заработать. Хоть раз! – Тропилин нажал отбой и захотел выпить водки. Однако когда он спустился в винный погреб, рука его сама собой потянулась к бутылке коньяка.

«Вот она – таблетка от старости», – думал Тропилин, сидя на террасе с видом на озеро. Коньяк он прихлебывал прямо из бутылки. – «Солнце, жара, виноград, дубовые бочки – в результате волшебный эликсир. Отхлебнул, и полегчало».

* * *

– Раз, два, три, четыре. Три, четыре, раз, два. Веселее, дамочки! – Эти слова раздавались музыкой в Вериных ушах. Утренняя зарядка в клинике «Вечная молодость» при хорошей погоде обязательно проходила на свежем воздухе. И Вера обязательно делала эту зарядку вместе с пациентками клиники.

Утренняя зарядка являлась личной разработкой тренера, которого Вера переманила из пригородного фитнес-центра. Эта зарядка представляла из себя смесь элементов лечебной физкультуры с китайской гимнастикой «Ци гун». Никто не бегал, не прыгал и не напрягался, однако после зарядки весы всегда показывали существенное снижение веса. Тот же тренер занимался с пациентками днем уже в тренажерном зале, а вечером в бассейне. Все занятия были групповыми и пользовались большой популярностью. Вообще, после появления в клинике Шуриной клиентки Евгении, которую Ашраф упорно называл феей, «Вечная молодость» приобрела репутацию заведения модного и респектабельного. К осени практически все номера клиники были заняты и желающие записывались заранее. Плюс осенний наплыв любительниц косметологических процедур давал существенное пополнение бюджета. О таком Вера даже не мечтала. Наконец ее вложения стали постепенно окупаться. Конечно, до полной окупаемости было еще далеко, но Вера уже смогла принять на работу и дополнительных охранников, и целый штат поваров. Правда, рецептуру и закладку она строго контролировала сама.

Клиника занимала все время Веры, не оставляя ей ни одной свободной минутки. И, как раньше жизнь ее была посвящена мужу и сыну, теперь Верина жизнь была неотделима от клиники. И, как раньше в заботах о семье, заботясь о клинике, Вера совершенно перестала заботиться о себе. Иногда только Шура Животова ловила Веру где-нибудь в коридоре клиники, ругала её, затаскивала к себе в кабинет и чего-то колола ей в лицо. Наверное, благодаря этому и благодаря регулярным физическим упражнениям, Вера по-прежнему выглядела отлично. Вот только волосы. Они имели гадскую привычку регулярно отрастать на полтора сантиметра в месяц. Вместе с ростом волос вылезала седина, которую необходимо было закрашивать. Поэтому Вера по наводке от Шуры раз в месяц посещала салон красоты «Люкс Престиж» недалеко от Шуриного дома. У «Люкс Престижа» были неоспоримые преимущества перед другими салонами красоты – он находился в ближайшем к клинике «Вечная молодость» спальном районе и имел свою собственную парковку. Поездку в «Люкс Престиж» Вера всегда совмещала с поездкой в гипермаркет, где закупала необходимые приправы, вино для попивающих клиенток и гостинцы для Акбара. Основные продукты клиника закупала непосредственно у поставщиков, консервы, морепродукты и особый хлеб Ашраф возил из Финляндии на своей «Ниве».

В этот раз Шура буквально насильно загнала Веру в «Люкс Престиж». Даже сама её записала к Тане на окраску волос.

– Вера Алексеевна! У вас же глаза старые стали. Вы что не видите? – сказала она, разглядывая Веру. – Может, окраска волос и не спасет положения, но хоть встряхнетесь. Вы же никуда из клиники не выходите. Скачете тут, как привязанная. Нет, все-таки жить на работе вредно для женского здоровья!

Вера посмотрела в зеркало. Стараниями Шуры лицо было безукоризненным. Кожа матовая упругая, без морщин. А вот глаза, действительно…. Чего же это? Вера испугалась.

– Может, старость наступает? – поинтересовалась она у Шуры.

– Какая старость? Вера Алексеевна! В вашем возрасте еще только вторая молодость обычно у людей случается, – возмутилась Шура. – В крайнем случае третья.

– А вдруг я чем-нибудь заболела? Нехорошим? – Вера тихонько потерла глаза. Вдруг пройдет?

– Да, ну вас. На мой взгляд, у вас элементарный недотрахеит. – Шура все-таки была доктором, и все вещи называла своими именами.

– Это что такое? – не поняла врачебного юмора Вера.

– Сексом вы последний раз, когда занимались? – Шура тяжело вздохнула и посмотрела на Веру как-то очень жалостно.

Последний раз Вера занималась сексом со своим бывшим мужем, а вот когда это было, она припомнить никак не могла. Давно, очень давно, в прежней жизни, поэтому она на всякий случай решила уточнить у Шуры:

– С кем?

– Какая разница? – Шура легкомысленно пожала плечами.

– Как это, какая разница? Разве можно сексом с кем попало заниматься? – удивилась Вера, в прошлом верная жена и образцовая мать.

– С кем попало не надо ни в коем случае! – согласилась Шура.

– Так, а мне не с кем. – Вера развела руками и огляделась по сторонам.

– Тогда непременно надо кого-нибудь подходящего найти. Причем срочно. – Шура тоже покрутила головой туда-сюда. – Тут у нас вряд ли, – резюмировала она. – В город надо почаще ездить. Там кто-нибудь обязательно для секса найдется.

– Сказала тоже. Гаишник, что ли? – По дороге в город Вера обычно никого кроме гаишников не встречала.

– А хоть бы и гаишник! Это же таблетка от старости и есть.

Вера фыркнула, представив секс с гаишником:

– Ничего подобного, – сказала она. – Таблетка от старости – это любовь. Взаимная. Ты, кстати, последнее время чрезвычайно похорошела.

– Еще больше на маменьку похожа стала? То-то и оно. Секс! – Шура потыкала указательным пальцем в потолок.

– Любовь! – Вера тоже потыкала указательным пальцем в потолок.

– Я и говорю, – согласилась Шура.

В поездку до «Люкс Престижа» Вера решила надеть кепку, ведь перед окраской волосы мыть не рекомендуется, а уж на немытых волосах седина и вовсе сильно бросается в глаза. Да и вообще, согласитесь, немытые волосы – зрелище не из приятных. Вера, конечно, могла бы нацепить и пластиковую заколку, но после свирепого взгляда, которым одарила эту заколку Шура, заколку пришлось выкинуть.

За время их совместной работы Вера и сама не заметила, как привязалась к Шуре. Общение с ней практически заменило Вере общение с подругами. Однако Шура была намного младше Веры и её подруг, и Вера еще переживала за нее, как за своего сына Петрушу, с которым виделась теперь совсем редко. Некогда было. Конечно, больше всего Веру и Шуру объединяло общее дело. Шура оказалась для Веры тем самым соратником и сподвижником, которого еще недавно ей так не хватало. Вера всерьез подумывала о том, чтобы предложить Шуре должность главного врача и выделить долю в прибыли клиники. Вера считала это справедливым, ведь все проблемы возникающие у медицинского персонала, она решала только, посоветовавшись с Шурой. А кроме того практически все пациентки так или иначе попали в клинику благодаря Шуре.

В последнее время Шура находилась в расстроенных чувствах из-за того, что стала замечать, как с каждым днем становится все больше и больше похожа на свою мать Эльвиру Викентьевну. И не только блистательной внешностью, но и категоричными заявлениями. То есть, все то, что Шура, по её словам терпеть не могла в матери, постепенно проявлялось в её характере, как переводная картинка. Вере же, наоборот, нравились проступающие в Шуре властность и категоричность Эльвиры Викентьевны. Она считала, что таким и должен быть идеальный главный врач солидной клиники. Шура очень переживала эту свою похожесть на мать и жаловалась Вере, что всё это результаты свалившейся на Шуру красоты. Мол, раньше она была нормальным человеком, а теперь стала Эльвирой Викентьевной, только Сюсеньки не хватает. Вера смеялась над Шурой и говорила, что раньше Шура была гусеницей, а сейчас стала бабочкой. А вот безукоризненный вкус был у Шуры всегда. Не зря же она собиралась учиться на художника. Именно поэтому Вера всегда прислушивалась с большим вниманием к советам Шуры не только по медицинским вопросам, но и по вопросам оформления интерьеров клиники, одежды и, конечно, собственной внешности.

Кепку Шура одобрила. Однако, несмотря на это, Вера в кепке все-таки постаралась не попадаться на глаза знакомым и клиентам. Особенно с такими странными старыми усталыми глазами. С глазами надо было срочно что-то делать, хорошо, что Шура это заметила.

Благополучно преодолев расстояние от парковки до входа в салон, в холле «Люкс Престижа» Вера в кепке, конечно же, натолкнулась и не на кого-нибудь, а на своего соседа олигарха городского масштаба Ивана Тропилина. Тропилин был в элегантном синем костюме и при галстуке. Таким Вера соседа еще никогда не видела, она призналась себе, что костюм Тропилину определенно идет, и распереживалась за свой затрапезный, практически деревенский вид. Еще и в кепке.

– Вера? – поинтересовался Тропилин, заглядывая под козырек Вериной кепки.

– Ну, да. Это я. Здрасьте. – Вера на всякий случай слегка прищурилась, чтобы он не разглядел старость в ее глазах.

– Здрасьте. Вы сюда, а я отсюда. – Он погладил ежик седых волос на голове и, понизив голос, проурчал Вере в ухо: – Задолбали меня эти голубцы.

– Вы про что? – не поняла Вера.

– Ну, эти. Нетрадиционные. Он мою лысину больше часа стриг. И так, и этак, – громким шепотом, оглядываясь по сторонам, продолжал Тропилин. – Пока я не озверел и не рявкнул «Хватит»! Только тогда он и отстал.

Видимо Тропилин имел в виду Яна. Ян был недавним приобретением «Люкс Престижа» и работал в той же смене, что и Таня. Вера представила, как плавный задумчивый Ян стрижет Тропилина, и захихикала.

– А чего вы к нему тогда пошли? – поинтересовалась Вера.

– Случайно. Мой мастер, ну, который натуральный, что меня всегда стрижет, ушел в запой. А я оброс уже, как дикобраз. Еду на работу, смотрю «Люкс Престиж». Ну и зашел. А тут такой люкс, такой престиж! Я думал он меня еще и целовать начнет. – Тропилина слегка передернуло.