Поднимаю руку и тру замерзший нос промокшим рукавом пальто. Моё пальто, как губка. Мокрое, тяжёлое и холодное.

Сэкономить утром на такси было дерьмовой идеей, но ведь экономия - это моя жизненная философия.

Когда вижу дом Славика, хочу реветь от счастья. Что тут же и делаю.

Уже темно. Я очень надеюсь, что они с Немцевым не свалили на холостяцкие тусовки.

А если свалили?

Набираю на домофоне три тройки и жду, шмыгая носом.

Пожалуйста, Немцев, будь дома…

На сегодня уже достаточно разочарований...

- Да? - знакомый голос звучит глухо.

Зажмурив глаза и до боли закусив губу, мысленно шепчу: “Спасибо”.

- Открой… - говорю хрипло.

Замок щёлкает через пару секунд.

Волоку чемодан по лестничной площадке и двумя руками выкатываю его из лифта.

Дверь в квартиру Славика открыта нараспашку. Прислонившись плечом к косяку и сложив на груди руки, в проёме стоит Макс.

Для выражения его лица тоже есть подходящее слово. Оно “ледяное”.

Замерев и сглотнув, смотрю в его глаза.

Он одет так же, как и сегодня утром: в джинсы и футболку.

Опустив лицо, тащу чемодан к двери. Он не двигается с места, чтобы мне помочь.

Отлично.

Спасибо.

- Дай пройти... - бормочу, глядя в пол.

Макс поворачивается боком, всё также сложив на груди руки.

Протискиваюсь мимо, споткнувшись о порог.

Его рука мгновенно впивается в мой локоть, поддерживая и толкая в квартиру. Вздрагиваю от хлопка закрывшейся двери. Он не собирается выпускать мою руку, а перехватывает её повыше, дёргая меня, как куклу, пока поворачивает замок.

Я не пытаюсь сопротивляться, спокойно осматриваясь. Но я рада, что он бешеный. Рада, что испортила ему день так же, как он мне!

Внутри приглушенный свет. По телевизору трансляция хоккейного матча. Я знаю, что Немцев не фанат хоккея. И вообще командных игр. Он даже в этом одиночка.

На диване примятая подушка и больше ничего.

Он лежал тут один и смотрел хоккей, который терпеть не может.

Так ему и надо!

Славика я не наблюдаю, как и ключей от машины на тумбочке.

Поворачиваю голову и смотрю на Макса, гордо задрав подбородок.

Он смотрит на мой чемодан, сжав зубы. Пока он смотрит, я успеваю досчитать до десяти. Надеюсь его гениальным мозгам хватило времени, чтобы сделать выводы о моих реальных планах на эту поездку.

Сощуренные глаза медленно перемещаются к моему лицу.

Его стальная лапа всё также удерживает моё тело на удобном для себя расстоянии. Чтобы можно было спокойно смотреть на меня сверху вниз и давить габаритами.

Его глаза блестят, впившись в моё лицо. На щеках светлая щетина, в волосах бардак, футболка измята.

Но засранец всё равно выглядит потрясно. Боюсь даже представить, как выгляжу я. Судя по всему - отстойно, потому что его ноздри раздуваются, когда стягиваю с головы насквозь промокшую шапку и провожу по лбу дрожащей от холода рукой.

- Где ты, блядь, была? - цедит, наконец-то.

- Гуляла, - заявляю сипло, но гордо, не желая вдаваться во все идиотские подробности сегодняшнего дня.

- Это что? - кивает на пол.

- Чемодан… - говорю, передёргивая от холода плечами.

Заметив это движение, свирепеет.

- Ты в нём жить собралась? - рычит по слогам, выпуская мою руку и дёргая на себя за борты пальто.

Со злостью вцепившись в пуговицы, быстро начинает расстёгивать их.

- Ты в него не влезешь… - говорю, подняв на него глаза.

Он вскидывает на меня свои. Острые, как бритвы.

Смотрю на него исподлобья, гордясь своим заявлением.

Сжав мои любимые губы в тонкую линию, поднимает подбородок, глядя свысока.

- Что с телефоном?

Молчу, думая, как ответить, и наблюдая за слаженной работой его длинных татуированных пальцев.

- С телефоном что, я спрашиваю? - повторяет резко, стягивая с моих плеч мокрое пальто.

- Сдох, - говорю рассеянно, не собираясь ничего объяснять.

Громко всхлипнув, обнимаю себя руками.

Он сжимает ладонями мои плечи, а потом резко тянет к себе.

- Холодная вся, пиздец…

- Замёрзла… - по-детски капризно булькаю я, пряча ладони на его груди.

Его руки блуждают по моей спине. Вверх и вниз. Снова смыкаются, сдавливая то сильнее, то слабее.

- Я думал, ты уехала, - говорит хрипло над моей головой.

- Ты… просил не уезжать… - утыкаюсь лбом в его грудь.

- Я думал, что ты уехала, Жень, - повторяет с нажимом.

- И что… обрадовался? - бормочу я.

- Не пори херни.

- Почему я должна думать по другому?! - упираюсь в его грудь ладонями, подняв голову.

- Потому что ты не дура, чтобы так думать, - отвечает вкрадчиво.

- Знаешь что, Немцев! Я, видимо, дура! Нужна я тебе или нет?

- Я тебя сам позвал. Нужна ты мне или нет? - злится он.

- Ты позвал на выходные! - возмущаюсь я.

- Потому что по-другому ты хрен бы поехала! Почему не сказала про чемодан?!

Смотрим друг на друга зло.

- Потому что откуда я знаю, чем ты эти полтора месяца занимался?! И с кем! - выпаливаю я в сердцах.

- Женя, - угрожающе рычит он. - Я тебя трахаю, не вынимая, двое суток! Чем я тут занимался, по-твоему?!

- Не знаю я! - психую, топая ногой.

Я не должна всё знать и понимать!

- Так спроси!

Дышу рвано, глядя в его глаза. Он смотрит на меня в упор, сжимая ладонями плечи. Облизнув дрожащие пересохшие губы, сипло спрашиваю:

- Хочешь, чтобы я осталась?

- Я хочу, чтобы ты осталась, - чеканит слова.

- На… диване?

- По фигу где. Это решаемо. Переживём.

С этим я, чёрт возьми, согласна!

- Любишь меня? - спрашиваю, успокоившись.

- О, твою мать… - закатывает он глаза, а потом опускается передо мной на корточки и хватает мою ногу, сдёргивая с неё мокрый ботинок. Отшвыривает его в сторону. Трогает ладонью мою стопу в полосатом носке. Она ледяная и мокрая.

- Пиздец… - шепчет, снимая второй.

Чтобы не упасть, хватаюсь за его плечи.

Выпрямляется и берется за пуговицы на блузке. Расстёгивает быстро и ловко. Стаскивает с бёдер джинсы вместе с трусиками, но я чувствую, что весь этот стриптиз не имеет никакого отношения к сексу, поэтому сама снимаю лифчик, вжав голову в дрожащие плечи. Макс резко стаскивает с себя футболку, дёрнув за ворот на затылке, и подхватывает меня на руки, ветром неся в ванную. Ставит внутрь, открывая кран и проверяя температуру воды.

- Айййй! - ору, прижав локти к груди и шарахнувшись в сторону, потому что ноги ошпарило кипятком.

Немцев сбрасывает джинсы и трусы, запрыгнув следом. Обняв меня руками и прижав к себе спиной, включает душ.

- Горячо - визжу, но он безжалостно толкает нас под воду, сдавив меня своими руками.

Поджимаю ноги, чтобы они повисли в воздухе.

- Кудряш! - орет Макс, покачнувшись.

Опускаю стопы, но… уже не так печет.

Не знаю, сколько мы так стоим. Мои силы смывает в канализацию вместе с водой. Я таю как свечка, прямо на глазах.

Выключив воду, он помогает завернуть мои волосы в полотенце. Насухо вытирает себя и меня. Снова подхватывает на руки и несёт на диван. Покорно одеваю его свежую футболку и тёплые носки. Мне опять холодно, и я трясусь, пытаясь расправить клетчатый плед и накрыться им. Макс исчезает в соседней комнате и возвращается с нормальным синтепоновым одеялом, одетым в черный атласный пододеяльник.

Славик…

Макс набрасывает на меня одеяло и укладывается сзади, натянув белые боксёры. Просунув руку под подушку, сжимает мою талию, положив подбородок на мою ещё влажную макушку. Прячу свои стопы между его икр, закрывая глаза от усталости и блаженства.

Хоккей по телеку превратился в баскетбол.

- Максим? - шепчу, чертя кружки на его предплечьи под одеялом.

- Ммм?

- Я не хочу больше заниматься сексом здесь… ну… знаешь… на чужом диване… когда кто-то может услышать… или увидеть...

- Согласен… - устало отвечает он. - Снимем свою квартиру. Обещаю.

Вздохнув, кусаю губу, и спрашиваю:

- Ты меня любишь?

Я буду спрашивать, пока не надоест. А мне не надоест. Он может соврать. Я не против.

- Да.

Закрываю глаза, улыбаясь, как лиса.

Глава 40. Макс

- Здесь гардеробная. Счетчики тоже здесь. Дополнительно к основной цене придется оплачивать электричество и интернет. Никаких животных и детей.

- Угу, - киваю, листая почту в телефоне.

Ни того, ни другого.

Нахожу нужное письмо и останавливаю ленту. Пробегаюсь по нему ещё раз, чтобы убедиться в том, что я нифига не перепутал. В последнее время у меня передоз информации, и я пытаюсь научиться усваивать её быстрее.

Если не научусь, можно брать Женьку и валить восвояси. Подыхать неудачником. Мне через неделю двадцать, подыхать я не хочу.

-  Вот тут стиральная машина, она останется.

Быстро сворачиваю почту и набираю в мессенджер:

Я: “Где ты?”

Убираю телефон в карман куртки и осматриваюсь.

Застывшая на пороге ванной риэлтор ждёт моих реакций, посматривая на мои руки. Когда начал набивать тату, не планировал такой размах. Само получилось. Сейчас не помню свой “первый раз”. Мне пятнадцать было. И я бухой был в хламину. Тоже, кстати, в первый раз. По ощущениям - всё это очень далёкое прошлое. Будто не со мной. Хотя нет. Со мной. Теперь уже не важно, но и забыть я не смогу. Память у меня долгая и хорошая. Спасибо отцу за этот ген, пригодился.

Знакомая горечь на секунду давит горло, но отсекаю её легко и просто, потому что получаю ответ на своё сообщение.