Уэнди Маркем - Свидание вслепую

Он вздохнул и виновато пожал плечами.

Да, Мэгги все поняла. И это многое объясняло.

Например, то, почему у Чарли выработалось презрение к обязательствам. Почему он с таким скепсисом относился к разговорам о помолвках и свадьбах. Оказалось, что ларчик открывался просто! Однажды Чарли обжегся на собственной неудаче и с тех пор превратился в скептика и циника, стал рядиться в тогу закоренелого холостяка и убежденного противника брака.

– А почему она бросила тебя, Чарли? – осторожно спросила Мэгги, теребя пальцами ручку портфеля, лежащего у нее на коленях.

– Она заявила, что у меня чересчур много недостатков.

Чувство вины перед ним захлестнуло Мэгги от этих слов. Ей вспомнилось, как она сама скрупулезно заносила даже самые незначительные недостатки Чарли, среди которых были, к примеру, такие, как «неряшливый» (под номером один) и даже «слизывает арахисовое масло с ложечки и кладет ее потом обратно в горшочек с маслом» (под порядковым номером тридцать три), в свой электронный кондуит.

– Она считала меня неряхой, – нехотя признался Чарли.

Мэгги покраснела.

– Неужели из-за этого она не вышла за тебя? – возмущенно спросила она. – А нанять горничную ей в голову не пришло?

Впрочем, Мэгги тут же сообразила, что вряд ли это могло стать выходом из положения – слишком много недостатков было у Чарли, и притом самых разных.

Например, под номером шестнадцать в списке Мэгги значилось следующее:

«Принимая душ, имеет скверную привычку насвистывать или напевать мелодии из кинофильмов и при этом безбожно фальшивит».

Под номером двадцать четыре было записано:

«В сладкие каши, даже приторно-сладкие, добавляет еще сахара и уплетает эту гадость за обе щеки. Фу!»

Между тем командир авиалайнера сообщил пассажирам по громкой связи, что они взлетают.

Мэгги и Чарли посмотрели друг на друга.

– Похоже, мы все-таки полетим на Французскую Ривьеру вместе! – словно не веря в это, произнес Чарли.

Мэгги вздохнула и тепло улыбнулась ему.

– Как это так? Что вы такое говорите! Да я и слышать ничего не хочу о том, что не смогу улететь в Нью-Йорк раньше завтрашнего утра! – кричала Мэгги широко улыбающемуся продавцу авиабилетов в кассе терминала в Ницце. – У меня дома неотложные дела!

Жизнерадостный француз, судя по цвету кожи и специфическим чертам лица, уроженец Алжира, только кивал, явно не понимая и половины из того, что она пыталась ему растолковать.

– Похоже, что ему наплевать на твои проблемы, – сказал Чарли с ухмылкой.

Мэгги обожгла возмущенным взглядом Чарли, потом обдала презрением кассира и воскликнула, взмахнув руками:

– Да будет вам известно, я вообще попала сюда совершенно случайно!

Смуглокожий француз в ответ лишь пожал плечами: дескать, на курорте всякое случается, мадемуазель…

– Прекрати скандалить, Мэгги, – сказал Чарли, – на нас уже оборачиваются. Подумай сама, где ты находишься! Оглянись вокруг, посмотри, какая здесь красота! Это же Франция, Лазурный берег! Мы прошли таможню, получили багаж! – Он взял ее за локоть и подвел к окну, за которым плескалось лазурное море и сверкало ослепительно голубое небо, затмевая своей яркостью глаза Мэгги.

Она умолкла – но только на минуту. Потом, обернувшись к Чарли, проговорила:

– Хорошо. Все это действительно прекрасно. Но что, хотела бы я знать, с этой красотой делать мне?

– Наслаждаться ею! Вместе со мной, разумеется. Давай побыстрее снимем номер в отеле, разденемся и побежим на пляж. Ты, надеюсь, захватила с собой купальник?

– Еще чего! Я ехала сюда не развлекаться, а по делу! Я же была уверена, что это командировка, а не увеселительный вояж.

– Пустяки, это мы легко уладим. При гостинице есть магазинчик сувениров, там продают и купальники.

– Откуда ты знаешь? Ах, я совсем забыла! Об отелях по всему миру тебе известно вполне достаточно! Наверное, вы с твоей несостоявшейся невестой изучили все рекламные проспекты, каталоги и объявления в Интернете.

Чарли тактично промолчал, однако подумал, что когда-то он мечтал вовсе не о таком начале своего медового месяца. Теперешняя же ситуация сильно смахивала на фарс, чем, в сущности, она и являлась: ведь они с Мэгги не были молодоженами! Более того, она весь полет молчала, сложив на груди руки и устремив невидящий взгляд в одну точку.

Чарли пришла было в голову мысль открыть свой ноутбук и поработать, но без вдохновения делать это было бессмысленно.

Постепенно гнев его улетучился, а потом даже сменился некоторым оптимизмом. Все произошедшее с ним за последние сутки стало казаться ему какой-то космической шуткой. Одному провидению было известно, каким образом он, пытаясь улететь от Мэгги на самолете, очутился в салоне самолета рядом с ней. Ему еще только предстояло разобраться в этой поразительной истории. Но долго стоять у терминала и громко спорить не имело никакого смысла.

– Пошли, Мэгги! – Чарли подхватил ее тяжелый портфель, в котором у нее почему-то не нашлось места для купального костюма, взял в другую руку свой легонький саквояж и направился к стоянке такси.

Мэгги, презрительно фыркнув, последовала за ним.

Не прошло и двух минут, как машина уже мчала их вдоль лазурного моря к гостинице, расположенной на самом берегу, той самой гостинице, куда Чарли должен был прибыть со своей невестой. Этот отель славился не только чудесным видом, открывающимся с балкона номера для новобрачных, но и отличным обслуживанием. Заказанные и оплаченные апартаменты и сейчас могли быть предоставлены в их с Мэгги распоряжение. И Чарли предвкушал тот эффект, который произведет на его спутницу роскошная спальня.

– А зачем Джулия и Доминик затеяли всю эту авантюру? – спросила Мэгги, глядя в окно. – Что за таинственные интриги они плетут? Какую цель преследуют?

– Они изображают сватов и хотят нас поженить, – не задумываясь брякнул Чарли и тотчас же пожалел об этом. – Понимаешь, они пытаются нам помочь…

Мэгги возмутилась:

– Ничего у них из этого не выйдет! И актеры они никудышные!

– Как и мы с тобой. – Выдав очередной ляп, Чарли прикусил язык и мысленно приказал себе помалкивать.

Однако спохватился он поздно.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурилась Мэгги.

– Только то, что Доминик и Джулия совершенно не подходят друг другу. Они даже интригу толком сплести не способны. О каком же супружестве тогда может идти речь?

– Но при чем здесь мы, Чарли? – не унималась Мэгги.

Чарли вздохнул и устремил взгляд в окно.

– Возможно, им захотелось сделать нам приятное, – сказал он, чувствуя сверлящий взгляд Мэгги.

– Нет, Чарли, я спрашиваю совсем не об этом! И не притворяйся, что ты меня не понимаешь, актер ты действительно неважный.

– Так вот и я о том же, Мэгги! Мы с тобой оба плохие притворщики. И мы уже должны прекратить убеждать себя, будто нам надо расстаться! – неожиданно для самого себя сказал Чарли и замолчал, ожидая от Мэгги любой реакции – от обвинения его в безумии до взрыва истерического хохота.

Он уже понял, что Мэгги непредсказуема, особенно в вопросах, касающихся любви.

– Знаешь, а я ведь тоже пересмотрела свои взгляды, – тихо и проникновенно промолвила она.

– Это правда? – спросил Чарли. – Но как же нам быть с теми твоими принципами и пристрастиями, которые трудно принять мне? – Он затаил дыхание в ожидании ответа.

– Я не отрицаю, что предпочитаю придерживаться своих твердых принципов в жизни и стараюсь удовлетворить свои амбиции. Но согласись, Чарли, что и ты дорожишь своей свободой!

Чарли кивнул. Однако неожиданно для себя он вдруг задался вопросом: а зачем ему, собственно, нужна свобода? И что он понимает под этим словом? Право иметь свой диван бежевого цвета, без цветастых подушечек? Право напиваться в баре по воскресеньям и потом мучиться похмельем? Или право разгуливать с видом уголовника – героя сериала «Полицейские»? Да такая свобода, если хорошенько подумать, и гроша ломаного не стоит! Чарли с шумом вздохнул.

– Видишь ли, Мэгги, – сказал он, – свобода свободе рознь, настоящая свобода предполагает ответственность за свои поступки. Нельзя только брать и ничего не давать взамен, идти по жизни, срывая цветы удовольствия и оставляя за собой пустырь…

– Но ты ведь сам говорил мне, что не веришь в долговременные обязательства и не принимаешь супружества, – напомнила ему Мэгги.

Почему ее голос вдруг обрел эту шершавость? От недосыпания? Или сухого воздуха в салоне самолета? А может быть, от сильных эмоций? Так или иначе, этот голос с хрипотцой напомнил Чарли радостные выкрики Мэгги в казино, когда она срывала банк, и позже, когда она страстно и бесстыдно предавалась в гостиничном номере сладострастным играм.

Он сглотнул ком. Их поездка в такси по побережью подошла к концу, машина подъезжала к роскошному отелю.

– Ты права! – поспешно сказал Чарли. – Я утверждал, что разочаровался в супружестве. И говорил, что мы с тобой не созданы друг для друга. Но согласись, ведь я действительно абсолютно не похож на тебя.

– Вот именно! И в этом главная проблема! – живо подхватила Мэгги.

Такси наконец остановилось.

– Нет здесь никакой проблемы! – возразил Чарли. – А вот решение ее есть!

Шофер распахнул для них дверцы, затем достал из багажника саквояж и портфель.

– Я тебя не понимаю! – выбравшись из машины, сказала Мэгги.

Чарли сунул в руку шофера несколько банкнот и улыбнулся Мэгги.

– Не торопись, сейчас ты все поймешь. Я все тебе объясню.

Выбежавший из отеля шустрый лакей подхватил их багаж и понес в вестибюль, швейцар с поклоном распахнул дверь для дорогих гостей. Но Чарли, сделав ему упреждающий знак рукой, увлек Мэгги к скамейке под раскидистым деревом, в тени которого и продолжил свой монолог: