– А Розалия… – начал было объяснять Доминик.

– Можешь не продолжать, – прервала его Мэгги. – Я знаю, что она в положении и не может таскать тяжести. Так и быть, я заберу у Вонга твои вещи, но только при одном условии…

– Каком условии? – спросил Доминик, с явным интересом разглядывая проходящую мимо них молодую даму с походкой и фигурой супермодели и в роскошной меховой шубе.

Поймав на себе его масленый взгляд, красотка призывно улыбнулась и еще энергичнее завиляла бедрами.

Выждав, пока она скроется в толпе прохожих, Мэгги закончила, четко выговаривая каждое слово:

– При условии, что ты не станешь возражать против того, чтобы я помогла тебе найти достойную жену. И не такую, как эта вертихвостка!

– А какую же? – с искренним удивлением спросил Доминик.

– Неужели не понятно? Порядочную! Тебе нужна надежная подруга жизни, Доминик. А вовсе не легкомысленная блондинка вроде тех, кого ты, как я знаю, предпочитаешь. В общем, тебе нужна такая женщина, как я!

– Как ты? – Доминик посмотрел на Мэгги так, словно увидел ее в первый раз. – К чему ты клонишь?

Щеки Мэгги стали пунцовыми; сообразив, что дала маху, она вскричала:

– Не прикидывайся полным идиотом, Доминик! Я имела в виду вовсе не то, о чем ты подумал. Я хотела сказать, что тебе нужно найти женщину, похожую на меня, но в отличие от меня способную почувствовать к тебе влечение. Ты меня понимаешь? Перестань ухмыляться, я говорю серьезно!

– Премного благодарен тебе за доброту и заботу! – Доминик шутливо поклонился. – А я-то уж было раскатал губу…

Мэгги с досады притопнула ногой.

– Прекрати ерничать, Доминик! Ты же знаешь, что между нами ничего нет и быть не может. Но где-то совсем рядом бродит твоя суженая, будущая миссис Чиккалини. – Она мечтательно посмотрела на небоскребы, окружающие их, и добавила: – Мой долг – помочь тебе поскорее разыскать ее, дурачок.

– Ну что ж! – пожал плечами Доминик. – Я не возражаю. Только не забудь забрать из химчистки мой костюм!


А в это время где-то в Гринич-Виллидж…

– Ты просто волшебница! – воскликнул, облизнув перепачканные шоколадной начинкой губы, Чарли Кеннелли.

Произнести трудно выговариваемое название десерта, которым они с Джулией Пурелло лакомились, он даже не пытался. Она до сих пор еще не простила ему, что два месяца назад он исковеркал название французского новогоднего торта.

– Ой, правда? – Джулия обрадованно улыбнулась. – А мне показалось, что крем получился чересчур жирным и сладким.

– Мне нравится насыщенный вкус, – сказал Чарли и протянул ей бумажную салфетку. – Оботри щеку, она у тебя в чем-то белом.

– Как? Опять? – Джулия жалобно вздохнула.

– Да не правую, левую щеку, прямо под очками. Нет, лучше позволь это сделать мне.

Толстушка зажмурилась и подставила ему лицо. Стряхнув остатки взбитого яичного белка и сахарной пудры салфеткой, Чарли в очередной раз задался вопросом: отчего он до сих пор не влюблен в эту очаровательную пышку? Ведь если верно утверждение, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, то им уже давно следовало бы пожениться.

Вообще-то против женитьбы Чарли не возражал, просто опасался вновь наступить на те же грабли, что и в недавнем случае с Лаурой.

Справедливости ради он должен был признать, что официально они с ней в браке не состояли. И, строго говоря, от алтаря Лаура не убегала. Однако же она вынудила его потратиться на добротный смокинг для свадебной церемонии и на два авиабилета до Французской Ривьеры.

Несколько недель в запасе у Чарли пока имелось, и он еще мог воспользоваться услугами авиакомпании. Но если бы не помощь подружки Джулии Даны, работающей агентом в бюро путешествий, то плакали бы его денежки. И хотя вернуть их все равно не представлялось возможным, однако Дана выхлопотала для него годовую отсрочку.

Но даже если бы Чарли и решил жениться, Джулия вряд ли годилась бы на роль невесты, потому что она была не в его вкусе. Ему нравились томные и пылкие брюнетки, с нежной белой кожей, чувственным ртом и пышными формами, с ранней юности бередящие его воображение. Но ни одна из одноклассниц и сокурсниц Чарли, к его огорчению, не соответствовала этому идеалу, хотя и были среди них очень милые и романтичные девушки. Зрелые же черноволосые жрицы любви, которых ему доводилось знать, были излишне корыстны и практичны. Расшвыривать на них деньги Чарли не позволяли как его моральные убеждения, так и финансовые возможности.

– Ну, ты стер с меня эту белую пакость? – спросила Джулия, коснувшись ладошкой щеки.

– Да, все в порядке, – успокоил он ее и бросил салфетку в корзинку для мусора, стоящую в двух шагах от столика на кухне крохотной квартирки Джулии на Манхэттене.

Чарли обитал точно в такой же каморке через лестничную площадку.

Салфетка упала на пол. Очередной конфуз! Джулия наклонилась, чтобы поднять ее, и Чарли виновато буркнул:

– Я как раз собирался сделать это сам.

Права все-таки сестра, называя его тюфяком. Джулия рассыпчато рассмеялась и метко швырнула скомканную салфетку в цель. Чарли не смог сдержать улыбки, глядя на нее: какая женщина! Сколько в ней обезоруживающей непосредственности! Не говоря уже об уме и красоте…

– Должен тебе сказать, Джулия, – произнес он, прежде чем снова приняться за угощение, – что ты станешь идеальной женой.

Джулия перестала взбивать в миске белки и уставилась на случайно попавший туда кусочек скорлупы. Гость, которого она пригласила в качестве подопытной морской свинки, чтобы опробовать на нем один из рецептов выпечки, используемых обычно ко Дню святого Валентина в кондитерской, где она заведовала пекарней, не переставал удивлять ее своими предсказаниями и рекомендациями.

– Женой? Но чьей? – спросила она, выковыривая скорлупку кулинарной метелочкой.

– Неудача с Жаном не должна тебя останавливать! – с энтузиазмом воскликнул Чарли. – Нельзя прятаться в свою скорлупу от окружающего мира. Нужно снова попытаться с кем-нибудь познакомиться! И как можно скорее!

– Он не Жан, а Жан-Луи! Неужели так трудно запомнить? – с укоризной поправила его Джулия.

И дался ей этот аферист с французскими корнями! Надо же ей было вбить себе в голову, что раз она работает в модной кондитерской на Парк-авеню, то и кавалера ей следует завести из «аристократов». Куда разумнее было бы сблизиться с обыкновенным Джо с рабочей окраины! Да, с простым парнем, похожим на него самого. Но только с той разницей, чтобы его к ней влекло, чтобы сыпались искры, когда они случайно соприкоснутся, чего между самим Чарли и Джулией, к его огорчению, не происходило.

– Послушай, Джулия, – вкрадчиво сказал он, – неужели только из-за того, что этот Жан Лафут коварно разорвал вашу помолвку…

– Не Лафут, а Лафитт, Чарли! Ну ты и тупица!

– Ну Лафитт, велика ли разница? Все эти лягушатники – мерзавцы, которым нельзя доверять.

Джулия звонко рассмеялась.

– Жан Лафитт – это знаменитый французский пират и контрабандист. А моего горе-женишка звали Жаном-Луи. Впрочем, теперь это не имеет значения.

– Французы, пираты, контрабандисты… – Чарли тяжело вздохнул и горестно покачал головой. – Выбросила бы ты их всех из головы, такая компания тебя до добра не доведет. Пора бы забыть этого обманщика, даже если он и подарил тебе пару незабываемых мгновений. Когда вы с ним расстались? Несколько месяцев назад?

– Не месяцев, Чарли, а недель, – вспыхнув от смущения, поправила его Джулия.

Судя по тому, как она заерзала на стуле, француз действительно сумел произвести на нее неизгладимое впечатление. Борясь с желанием спросить, какими любовными рецептами он с ней поделился и каким амурным секретам обучил, Чарли поинтересовался:

– И сколько же именно недель прошло с момента его исчезновения? – Он посмотрел на нее изучающим взглядом.

– Уже семь, – выдохнула Джулия. – Он покинул меня в декабре, незадолго до того, как мы познакомились с тобой. Надеюсь, ты помнишь день, когда это произошло?

Разве мог он забыть их первую встречу!

Она безутешно рыдала над корзиной с грязным бельем, даже не разобранным по цвету, в углу общей прачечной для жильцов их дома. Сам еще совсем недавно побывавший в аналогичном положении, Чарли сумел успокоить и утешить обманутую в своих лучших чувствах женщину и вселить в ее разбитое сердце искру надежды, а в пышное тело, скованное горем, – живость и гибкость.

Так завязалась их дружба.

– Разумеется! – сказал он, мягко улыбнувшись. – Это случилось почти два месяца назад. Срок уже приличный. Потому-то я и говорю тебе, Джулия, довольно распускать нюни, пора вернуться к нормальной жизни!

– К нормальной жизни?! – воскликнула она. – Да я и нормальных людей-то практически не вижу. Все менеджеры нашего заведения женаты, официанты поголовно гомосексуалисты, а…

– Достаточно! – перебил ее Чарли. – Тем более ты должна попытаться вырваться из этого порочного круга! Нельзя же общаться только с извращенцами. Так можно и свихнуться.

– А что прикажешь мне делать? Спозаранку, когда все нормальные люди спят, я бегу на работу. А когда для других наступает время общения, мне хочется спать. Только и остается, что иногда по-соседски поболтать с тобой, угостить тебя кофе с кексом… Ты же вольная птица, на службу не ходишь.

– Я не бездельник! – возразил Чарли. – Я работаю дома, как все свободные литераторы. По-твоему, легко сочинять статьи для модного женского журнала? Это не каждому дано, тут нужно вдохновение…

– Короче говоря, – прервала тираду уязвленного журналиста Джулия, – мне остается надеяться только на чудо. И если в один прекрасный день мистер Идеал сам не объявится здесь…

– В этом я могу тебе помочь, – сказал Чарли, проглотив очередную порцию шоколадного крема.

– Помочь? И как же ты можешь мне помочь?

– Элементарно, моя прелесть! Считай, что твой идеальный жених уже здесь. Я найду тебе настоящего принца, а не какого-то мерзкого лягушатника!