— Стелла, как поживаешь? — обратилась она к статной женщине средних лет с квадратным лицом. — Как твоя рука?

Стелла поморщилась:

— Ах, так все глупо получилось. Конечно, я знала, что жеребчик Соло с норовом, но была с ним недостаточно строга, и он, нахал, сбросил меня, ударив о дерево. Впрочем, сейчас рука в полном порядке и в прекрасной форме для завтрашней охоты.

Она еще немного поговорила о предстоящей потехе, о погоде, о состоянии гончих. Флора и Каролин слушали ее и кивали, в нужных местах улыбались, но, как только представилась возможность, тут же улизнули от этой одержимой.

— Замечательная женщина, — доверительно проговорила Флора, — но для нее на свете существует только одна вещь: охота!

Каролин улыбнулась. Флора ей нравилась. Она была живой и веселой и, похоже, в восторге от Синтии. Но все же создавалось впечатление, что некоторая дистанция тем не менее существовала, что закадычной подружкой Синтии она не являлась. Друзья Джейсона едва ли были друзьями его жены.

Каролин и Флора продолжали свой обход гостиной и приветствовали всех гостей, что давало возможность находиться подальше от Сомервилла.

Желание лорда Браутона соблюсти перед гостями все приличия и обставить все дело так, будто с Синтией у него все в порядке, раздражало Каролин. Всю вторую половину дня он оставался возле нее, брал ее под руку во время прогулок, даже с любовью улыбался ей. За последние несколько недель она привыкла к тому, что редко виделась с ним, но теперь чувствовала его присутствие постоянно: ощущала на своей коже тепло его тела, шуршание от прикосновения его одежды к своей, когда они стояли рядом, слышала его глубокий смех и, что хуже всего, видела на его лице фальшивое выражение любви. Она видела, что его глаза и губы улыбались ей, но знала, что за этим ничего не стояло, что все это был лишь маскарад, устроенный для гостей. Ложь во лжи, думала Каролин. Притворяться женой Джейсона и так было нелегко, но напяливать на себя маску обожания и вовсе оказывалось непереносимо. Каждый раз, когда он прикасался к ней, кожа ее начинала гореть, как бы поверхностно и незначительно ни было прикосновение. Это было ненормально! Джейсон ненавидел ее. Она его презирала. Надлежало помнить об истинном положении вещей. Каждый раз, когда он смотрел на нее или прикасался к ней, ей приходилось бороться с целым потоком воспоминаний о той ночи, когда Джейсон был пьян, а она отважилась проводить его в постель.

Как бы Каролин ни старалась подавить свои чувства, они все равно брали верх. Она вспоминала прикосновения рук Джсйсона к своей коже, его губы, жаркие и требовательные. Она не могла не признаться себе в том, что хотела его тогда, а посему для нее было облегчением оставить его, пока они с Флорой обходили гостей. Она слушала, как графиня разговаривала с ними, впитывала нужную информацию и старалась получше запомнить лицо каждого. Что ж, теперь Каролин сама могла поболтать с леди Резерфорд о ее внуке, знала, что полковник Холсби, с восторгом произнося слова «мой драгоценный Генри», имеет в виду бульдога, а не собственного ребенка.

— Синтия, моя дорогая!

Неожиданный звук голоса Джейсона и его прикосновение заставили ее вздрогнуть.

— Пришли Озборны.

— Что? Ах да!

Каролин глубоко вздохнула, и Джейсон повел ее к новым гостям. В изысканно убранном холле Каролин встретила мужчину и женщину средних лет, немного полноватых, с ними молодого человека лет двадцати пяти, довольно красивой наружности, но с этакой байронической миной: я, дескать, влюбленный романтик, из буйных. Джейсон официозно поздоровался с пожилой четой, но когда он обратился к молодому человеку, то тон его сделался абсолютно холодным. Впрочем, никакой враждебности он не проявил, только резко кивнул и сказал:

— Здравствуй, Симмонс.

— Здравствуйте, милорд, — так же чопорно ответствовал Симмонс, но когда он склонился к руке Каролин и его губы плотно прижались к ее пальцам, взгляд его как-то странно потеплел.

— Счастлив видеть вас, миледи, — задушевным шепотком произнес он.

— Здравствуйте, мистер Симмонс.

Кто бы такой мог быть этот необычный молодой человек? Наверняка не сын Озборнов. И что могло скрываться за его испытующим взглядом? Он задержал ее руку в своей несколько дольше, чем это полагалось по этикету, и Каролин твердо убрала свою ладонь.

— Я так рада представившейся мне возможности поболтать с вами, — обратилась вдруг миссис Озборн к Каролин, чем нарушила неловкое молчание. Обе женщины расположились на близстоящих стульях. Каролин, стараясь выглядеть самоуверенной, на самом деле почему-то боялась этого незнакомца. Что она скажет ему? Симмонс, словно собака, последовал за ними и, прямой как палка, встал подле стула Каролин.

— Ну, Марк! — пригрозила в шутку ему пальцем пожилая женщина. — Сейчас Синтия моя. Шанс поваляться у ее ног тебе представится чуть позже.

Симмонс приложил немалые усилия к тому, чтобы удалиться, не уронив своего достоинства. Он обосновался у камина, грациозно облокотившись о каминную полку, и посылал Каролин пламенные взоры. То, что она наблюдала, являлось, на ее взгляд, случаем безрассудного обожания. Ничего особенного не было в том, что молодой человек питал безответную любовь к замужней даме. Это попахивало романтикой, рыцарями, трубадурами, столь популяризуемыми в последнее время. Его притягательность состояла исключительно в том, что молодой человек мог быть влюбленным и в то же время развлекаться не только с избранницей, но и с прочими особами женского пола. Телячьи глаза Симмонса раздражали ее, и она делала все возможное, чтобы, оставаясь неприступной, не замечать его.

— Это мой племянник, — проговорила миссис Озборн и кивнула головой в сторону молодого человека, хихикнув. — Просто по уши в вас влюблен. Впрочем, если сегодня его сердце разбито, он думает, что всю жизнь пребудет несчастен, а завтра он снова примется танцевать и флиртовать с девушками. Однако бессмысленно говорить ему, что через некоторое время у него все пройдет!

— Я рада, что вы не принимаете это всерьез.

Краем глаза Каролин видела племянника, не сводившего каменного взгляда с веселых, непринужденно смеявшихся и болтавших людей.

— Боже, не волнуйтесь так из-за таких пустяков. Я знаю, что вы вовсе не стараетесь увлечь бедного мальчика. Во всяком случае, у него нету никаких неприятностей, он только пишет сонеты о ваших глазах и все такое. Мы очень надеемся, что через годик-другой он женится на дочери Эккингемов. Сейчас ей только шестнадцать, но уже почти вполне подходящая пара. Что же будет, когда подрастет?! Знаете, на юге их земли граничат с нашими. Пару раз Фостер уже намекал на это Эккингему. Старик глуп как пробка, но все же и он понял, к чему клонит Фостер. Похоже, план последнего одобрен. Знаете, поскольку у нас нет собственных детей, Марк должен унаследовать все деньги Фостера и земли.

Тут миссис Озборн остановилась, но только для того, чтобы, переведя дыхание, пуститься в пространнейшее описание всех прелестей и талантов Мэри Доры Эккингем. Карелии старалась проявлять хотя бы тень заинтересованности. Вскоре ей стало ясно, зачем Джейсон пригласил эту скучнейшую особу и ее вполне заурядного мужа. Когда Сара Озборн коснулась темы лошадей и охоты, Каролин убедилась в ее нелюбви как к одному, так и к другому. Выходит, она приглашена была только для того, чтобы поддержать Синтию, также никогда не разделявшую охотничьего энтузиазма. Каролин едва могла подавить вздох. Теперь она не сможет насладиться даже охотой, которой ждала с таким восторгом и нетерпением.

Вечер наконец завершился. Каролин скрылась у себя в комнате, чтобы переодеться. Присцилла поправила ее прическу, помогла облачиться в бледно-зеленое платье из мерцающей тафты. Потом она удалилась, чтобы помочь тем женщинам, которые не захватили с собой служанок. Каролин слегка сбрызнула запястья и грудь лавандовыми духами и застегнула жемчужное колье на шее. Две небольшие, с жемчугом же, серьги, кремовый пергаментный веер, расписанный сценками из сельской жизни, и тонкая кружевная шаль, наброшенная на плечи, — все это завершило се наряд.

Вернувшись в гостиную, Стелла Резерфорд вовлекла Каролин в разговор о достоинствах некоторых скакунов, одного из коих надлежало выбрать. Каролин рассеянно слушала ее и наблюдала, как в гостиную стекаются и остальные гости. Марк тоже вошел, занял свое обычное место у стены и уставился на нее. Каролин бросила на него слегка нахмуренный взгляд и повернулась к леди Резерфорд. «Этот молодой человек делает из себя посмешище», — подумала девушка и удивилась тому, что Марк сам этого как будто и не замечает.

— А! Артур Бизли, — воскликнула Стелла и внезапно встала. — Я должна повидаться с ним. Леди Честер сказала мне, что он собирался купить того сивого мерина, о котором я вам только что говорила. Простите, но я вас ненадолго покину.

Прежде чем Каролин успела опомниться, Марк Симмонс уже занял место леди Резерфорд на тахте подле девушки.

— Почему ты так мучаешь меня? — спросил он тихо, но явно раздраженно, причем на лице появилась недовольная гримаска.

— Прошу прощения? — недоуменно вскинула брови Каролин.

— Нечего попусту прикидываться, ты прекрасно знаешь, о чем я. Какого черта ты называешь меня мистером Симмонсом, будто я вовсе чужой тебе? Может, ты сердишься, что мы не приехали раньше? Я пытался уговорить тетю с дядей выехать вечером или по крайней мере на рассвете, ты же знаешь, Харнек-Хилл — это далеко, но они ни за что не согласились. Я едва не задушил дядюшку Фостера, когда он приказал конюху пожалеть лошадей. Я хотел стремглав броситься к тебе!

В порыве чувств он выхватил ее ладонь и нежно сжал в своих руках.

Каролин немедленно освободилась.

— Но мне совершенно все равно, когда вы выехали и когда прибыли. Вы не должны обращаться со мной столь, фамильярно!

— Не должен?.. — вытаращил глаза Марк. — Ты что, хочешь убить меня? Именно это может сделать со мной твоя холодность! Синтия, ты не можешь, — только не говори, что твои чувства ко мне переменились, — ты не можешь забыть того, что было между нами в тот райский день на пруду.