Лейк Оливия - Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

Мне тебя называть Безумный Шляпник?

Она даже сделала селфи, правда, в темноте качество оставляло желать лучшего.

Если я скажу, что это не мое, поверишь?

Ева удивилась. Значит, Шон еще и опытный смсчик. Чатится и не палится.

Нет:-)

Шон тоже ответил смайликом, грустным и печальным. Это все, конечно, мило, но вернемся к основному вопросу.

Шон Пристли, ты мне должен!

Пусть знает, что теперь на крючке у нее!

Все что хочешь…

«Даже так» – подумала Ева.

И луну с неба?

Она тебе нужна?

Нет…

А что нужно?

Ева задумалась, что же ответить.

Ева?

Платье от «Прада». Я же говорила:-)

Идет!

Ева закусила губу. Он ведь не серьезно? Но уточнять не стала. Пора выбираться – кто знает, сколько мистер Хоук пробудет в гостях у зятя. Она подкралась к двери и осторожно приоткрыла ее: мужчин было не видно, – вероятно, отправились в столовую. Ева потихоньку выскользнула и на цыпочках начала подбираться к парадному входу. Голоса были приглушенными, но слышались отчетливо. Ева на секунду глянула в зеркало и увидела отражение Шона, он тоже поймал ее взгляд, о чем выдали дрогнувшие в нервной улыбке губы.

– Ужинаешь? – услышала Ева вопрос отца Эмили.

– Да, собирался. Присоединишься?

– Да можно.

– Я попросил домработницу приготовить что-нибудь, не хочу никуда идти. – Шон демонстративно цокнул. – Не знаю, правда, насколько это съедобно. Она и убирает-то так себе, а готовит, наверное, еще хуже.

«Ах ты гад! – про себя выругалась Ева. Она для него, а он! – Ну я тебе!..» Она поползла обратно: все-таки месть – ее любимое блюдо!

Пока Ева приводила в жизнь коварный план, Шон, не подозревая подвоха, повел будущего тестя в столовую. Единственное, о чем сейчас жалел, что не увидел лица Евы, когда говорил про ее кулинарные таланты. Хотя знал ведь, что готовит она хорошо – блины у нее были отменные! Стол был со вкусом сервирован на одного – если бы на двоих, у Маркуса могли бы появиться вопросы. Значит, Ева действительно не планировала задерживаться дольше, чем того требовало приготовление ужина. Это отчего-то расстроило. Вообще, мысль, что лично он Еве, в принципе, не нужен, и никаких коварных планов она не вынашивает, была странно неприятной. Шон успел убедить себя и привыкнуть, что все, что она делает, делает исключительно ради и для него.

– Что у нас тут? – произнес Маркус, сунув нос в рабочую зону. – Паста, салат – выглядит съедобно и пахнет неплохо.

Шон достал тарелки и приборы, разложил пасту и поставил большую миску со щипцами на стол. Паста с моллюсками и креветками в винном соусе была потрясающей. Салат простенький, но то что нужно к такому яркому по вкусу блюду. Мороженое приятно размягчилось в холодильники, и шоколад Ева сама натерла. Шон даже подумал, что ее реально неплохо было бы нанять в качестве домработницы. Жаль, что Ева ни за что не согласится. Он украдкой бросил время на часы – десять, время владения ею утекает сквозь пальцы, но он был настолько сыт и добр, что не хотел больше эксплуатировать ее.

Шон достал бренди и сигары. Он был доволен сегодняшним днем. Очень.

– Шон, покончив с мороженым, убрал салфетку Маркус, – по-моему, ты слишком строг со своей домработницей. Готовит она очень даже ничего.

Шон только задумчиво хмыкнул, раскуривая сигару. Он давно перешел на альтернативное курение, но иногда позволял себе старую-добрую дурную привычку. Да, он был строг к Еве, очень строг. Но сегодняшний день и прочие частности, всплывшие в их повторном знакомстве, заставили усомниться, что Ева такое уж зло. Нет, она определенно не белая и пушистая. Ева язвительная, неугомонная, бесит жутко, но она, возможно, только возможно, не дьяволица Лилит. А еще, возможно, что то, что произошло между ними – это какое-то жуткое стечение ошибок и обстоятельств. Шон вспомнил деда. Когда мать Евы вышла из его кабинета, тот ни разу не заговорил об этом происшествии. Шон даже не знал, поверил ли он ему. Поверил ли, что он никого не принуждал. Шон не знал и за разговором не лез, просто был благодарен, что дед не читал нотаций, не обвинял и родителям не рассказал. Да, с Евой вышло странно и сложно, но парадокс в том, что сейчас Шон спокойно курил и абсолютно не боялся, что она выпрыгнет из гардеробной, шокируя отца Эмили. Он просто был уверен, что она такого не сделает, но даже представления не имел, откуда взялась эта уверенность.

– Я, собственно, зачем пришел, – начал Маркус.

Шон внимательно на него посмотрел. Действительно, зачем?

– Я знаю, что ты выбрал уже кольцо для Эмили, но возьми вот это, – он достал из кармана бархатную коробочку. – Это кольцо моей бабушки. Аманда долго носила его. Теперь, надеюсь, и дочь будет.

Шон взял его, отчего-то стыдясь открывать. Возможно, причина в том, что в его доме была другая женщина, или в том, что эта женщина методично отвоевывала себе место в его мыслях и желаниях.

– Конечно, – только и ответил Шон.

Через четверть часа, выпив по бокалу бренди и раскурив по сигаре, он с тестем распрощался.

Шон понимал, что скорее всего Ева успела улизнуть – лисица хитрая! – но в глубине души надеялся, что она все же решила остаться. Ведь полночь еще не наступила. Он даже готов был расщедриться на спасибо, ведь ужин действительно был отличным. Щелкнул выключателем и секунду просто смотрел, прежде чем рассмеяться. Ну Ева, ну зараза!

Он подошел ближе, рассматривая ее творческий подход к пакостям. На большом зеркале алой губной помадой было написано:

Шон Пристли, ты несносный кретин!

И много сердечек разного размера. Шон достал платок, но подумал, что если бы можно было оставить – он бы оставил. Начал вытирать – ничего не вышло. И чем это она написала?! Черт!

– Ну сучка! – выругался он, но улыбаться не перестал. И где у него всякие моющие средства?

***

Тем же вечером Ева договаривалась о записи Эмили к свадебным визажисту и стилисту – необходимо сделать пробный макияж и определиться с прической. Они как раз согласовали время, когда запищал домофон. Признаться, Ева опасалась, что за испорченное тинтом зеркало – оттереть можно, но нужно приложить старание – Шон заявится и убьет ее, но это оказалась всего лишь курьерская служба.

Ева расписалась на бланке, удивленно поглядывая на шикарную бледно-розовую коробку с атласной белой лентой. Что же это? Открыла сразу, как осталась одна. Черное шелковое платье с бантом, ассиметричное и расшитое по лифу сияющими кристаллами. Ева глупо хихикнула. Это как так?! На дне коробки лежала карточка:

В расчете

Подписи не было, но она и ни к чему. Ниже был вполне говорящий постскриптум:

P.S. Я тебя убью

Ева звонко рассмеялась и прижала карточку к груди. Это просто потрясающе! Да, иногда признания в желании причинить физический вред с летальным исходом – окрыляли. Жаль только платье оставить нельзя. Она вздохнула. Но примерить-то можно!

В престижном салоне-ателье «Nordstrom Local West Village» Ева придирчиво рассматривала плоды своей фантазии, положенные на ткань и одетые на подружек Эмили. В принципе, очень даже неплохо. Фасон необычный для свадьбы – слишком эффектно и стильно, но Эмили не стала следовать традиции «невеста – блистает, подружки – страдают» и одела их прилично. Асимметричное шелковое платье с одним открытым плечом, второе же – пышный рукав-буф; юбка скроена так, что одна нога обнажена до середины бедра, по другой струится шелк до самого пола. Цвет решено было взять розовый, но у каждой был свой оттенок: королевский розовый, жемчужно-розовый, пыльная роза. Такого же оттенка будут платки в нагрудный карман для шаферов: какая у него дама – такой и платок. Для Шона – молочно-белый, как подкладка у наряда Эмили. Платки Ева заботливо упаковала в конверты с логотипом ателье и положила к себе: им еще ехать к жениху и Ко – смотреть, как они справляются со смокингами.

Все шло отлично, пока не дошла очередь до главной фрейлины. Младшая сестра Эмили – Одри – училась за границей, в Великобритании, и мерки скинула по мессенджеру. А когда соизволила лично прилететь – семестр закончился в середине июля, а уже август вообще-то – оказалось, что девочка поправилась в талии и бедрах. Не критично, конечно, но это, черт возьми, шелк! Здесь даже трусики лишние – по большой скидке модистка разрешила надеть бесшовные. Но когда у тебя ляжки обтянуты розовым, что аж швы трепещут – извините, это не главная подружка невесты, это поросенок на вертеле.

– Это никуда не годится, – щелкнула языком Ева. – Это нужно расшить и подогнать.

– А по-моему, хорошо, – Одри покрутилась, вильнув аппетитными бедрами. – Не так уж много я набрала.

Ева промолчала, хотя хотелось сказать: жрать надо меньше! Нет, она за красоту в любом проявлении, и Одри действительно выглядит очень даже секси, но есть одно большое, просто огромное «но»! Когда горят дедлайны – любая аппетитная задница превращается в кусок свиной туши. Кто вообще перед свадьбой набирает?! Худеть надо! Хуже только если Эмили потолстеет за оставшиеся три недели.

– Одри, пройдись, – с улыбкой попросила Ева. Пусть эта фиш энд чипс на ножках сама поймет, где нормально, а где «о май гад!».

Шаг, два – платье поползло вверх. Пять – и некрасиво собралось на бедрах, оголив одну ногу почти до промежности.

– М-да, – скептически заметила миссис Вандо, хозяйка салона, лично обслуживающая свадьбу такого масштаба.