Лейк Оливия - Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

– Уже познакомились, – сухо констатировал Шон. Вот же ж – помяни черта!

Он подал шампанское, как они и заказывали, правда, Еву наградил убийственным взглядом. Так, он, случаем, убийство не задумал?!

– Яд? – иронично шепнула она, когда он помог ей устроиться за столом – джентльмен!

– На кончике твоего языка, – обжег шею дыханием Шон. Ева замерла, почувствовав, странную дрожь и колкие мурашки, лизнувшие тело и устремившиеся под платье. Чертовски неудобно иметь эрогенную зону в таком доступном месте! Даже противный тебе, совершенно несносный кретин может на шею подуть и все – соски, как солдаты, вытянулись по стойке смирно.

– Простите за опоздание! – услышала Ева и повернулась на голос.

– Натан! – воскликнула миссис Пристли. – Дорогой, ну где тебя носит?

– Прости мам. Эмили, – он протянул ей огромный букет желто-белых роз, – с днем рождения! Прости за опоздание, но я не мог прийти без лучших цветов: свежайшие, экологически чистые, в общем, все как ты любишь.

Все дружно засмеялись, даже Шон.

– Натан, у нас пополнение, познакомься – Ева Кьяри, наш свадебный организатор. Ева – это брат нашего Шона, – представила их миссис Хоук.

– Я, кажется, заняла ваше место, – смущенно произнесла Ева, отвечая на открытую улыбку. А брат у мистера кретина очень даже симпатичный. Видно, что Натан младший. Примерно ровесник самой Евы, но приятный: улыбка очаровательная, взгляд открытый, глаза серые, волосы темные. Они с Шоном были похожи, сразу видно – братья. Вообще, мужчины в этой семье определенно с великолепными генами. Кристиану Пристли, наверное, лет шестьдесят по паспорту, а на первый взгляд и пятидесяти не дашь.

– Ничего, – он махнул официанту – еще один стул организовали тут же, и сел Натан аккурат возле Евы. Ухаживал, поддерживал беседу, слушал внимательно. Хоть один из братьев галантный кавалер!

Два часа пролетели незаметно! Музыканты вовсю исполняли так любимый Эмили джаз. Гостей было человек семьдесят и всем нужно было уделить внимание, поэтому именинница после ужина переходила от одного стола к другому: общалась, принимала поздравления, пила за свое здоровье.

Ева же обрела в лице Натана Пристли постоянную компанию на этот вечер – они даже потанцевать успели. Он оказывал ей внимание, но границ не переходил – истинный джентльмен, не то что братец! Натан сильно удивился, узнав, что она из Нью-Джерси и еще сильнее, что из Принстона. Как же они умудрились не встретиться раньше!

– Я давно уехала оттуда. Сейчас только к родителям приезжаю, но не так часто, как должна бы – работа.

– Да я и сам как два месяца деда не навещал. Обычно мы к нему чаще наведываемся.

– Ты знаешь, что я – свадебный организатор, – решила сменить тему Ева, – а чем ты занимаешься?

– Семейным бизнесом.

– Тоже в «ГлобалКэпитал»?

– Каюсь, – он сокрушенно покачал головой. – Я на самом деле не весельчак, а скучный инвестор. Но у меня есть несколько козырей: мой отдел занимается развитием, инновациями, исследованием рынка инвестиций. Я ищу новые направления для финансовых вливаний. Так что, моя работа даже креативная, можно сказать! А вот Шон – стопроцентный финансист-зануда.

Ева не удержалась и звонко рассмеялась.

– Но считает он превосходно, как бог денег.

«Неудивительно!» – хмыкнула про себя Ева.

– Еще шампанского? – поинтересовался Натан, заметив, что ее бокал опустел.

– Да, пожалуй. Спасибо.

Она с улыбкой обернулась, рассматривая гостей. Вечер вопреки началу оказался очень приятным. И люди такие милые, и даже Шон больше не смотрел волком в ее сторону. Не успела Ева осмыслить это, как он появился прямо перед ней и, обвив длинными пальцами запястье, деликатно, но все же утащил в нишу с цветами. Как паук в свою паутину!

– Ты что удумала? – тихо прорычал он.

– О чем ты? – Ева попыталась вырвать руку – безрезультатно.

– Ты силки на кого расставила: на моего брата или отца? Обоим многообещающе улыбаешься.

– Да ты бредишь! – воскликнула она, не сдерживаясь. Он что, ополоумел!

– Мне, наверное, в бреду видится, как ты глазки всем мужчинам моложе ста лет строишь?

– А ты меньше глазей на меня, тогда и видится всякая чушь перестанет! – прошипела она.

– Ты пришла сюда, чтобы спонсора найти?

Ева аж задохнулась от такой вопиющей несправедливости! В вопросах инвестиций и финансовых вложений Шон, возможно, и был профессионалом, но в вопросах человеческой натуры – полный болван!

– А если и так! – вызывающе вскинула подбородок Ева. Черт ее за язык дернул, но доказывать этому двухметровому кретину, что она никакая не Мата Хари и логово Белого червя тоже мимо – просто ниже ее достоинства!

– Шон, позволишь пригласить юную леди на танец.

Ева даже нервно хихикнула: к ним действительно подошел довольно пожилой мужчина.

– Простите, министр, но леди обещала этот танец мне.

Ева полыхнула на него глазами – ничего она ему не обещала! Но Шон, галантно подав ей руку, требовательно и скоро увел ее в середину зала. Музыканты как раз заиграли вступление, и с импровизированной сцены донеслось чистейшее сопрано – партия Кристины из «Призрака оперы».

– Ева, – спокойно начал Шон, уверенно закружив ее в полувальсе – а он неплохо двигался! Уроки танцев можно отменить! – Мне все равно, чем ты занимаешься в свободное от организации моей свадьбы время, но рядом со своей семьей я тебя видеть не желаю. Вон, если хочешь, деда забирай, – он кивнул на престарелого министра, так и не нашедшего себе такой же, как Ева, молодой партнерши. – Думаю, он будет щедр, когда получит доступ к твоему великолепному телу.

Ева вздернула бровь. Она не ослышалась – Шон считал ее великолепной?!

– Я умею критически мыслить, – с усмешкой пояснил он. – Если ты не нравишься мне, то это не значит, что и другие мужчины считают тебя непривлекательной.

Ева, собрав в кулак остатки самообладания, таки смогла удержать прежнее выражение лица, но последний выпад Шона достиг цели. Было обидно. Очень. Не то чтобы Ева хотела с ним сблизиться или, упаси боже, заставить его наконец заметить и влюбиться в нее, но все равно неприятно слышать, что мужчина, твой первый мужчина, первая сильная влюбленность, считает тебя настолько неприятной.

Она смахнула с его плеча несуществующую пылинку и мило улыбнулась:

– А зачем мне дед? – грациозно пожала обнаженными плечами. – Вы с братом очень похожи, и партия он выгодная. – Шон сильнее стиснул ее талию. – И я, мне кажется, понравилась ему.

Через тонкую ткань платья Ева ощутила, как его горячие пальцы впиваются в бок и тихо ахнула:

– Шон, мне больно.

– Прости, – он ослабил захват. – Ты меня так бесишь, что я контроль теряю!

– Думаешь мне легко сдерживать желание двинуть тебе каблуком под коленку?!

Странно, но сработало: градус напряжения немного спал, и последние двадцать секунд они станцевали мирно и слажено.

– Мы поняли друг друга, Ева? – спросил Шон, когда доиграли последние аккорды.

– Мы никогда не поймем друг друга, Шон.

Он хотел удержать ее, вроде как лично сопроводить к кавалеру на этом празднике, но Ева ловко освободилась от его опеки – дорогу она и так знает!

За следующие полчаса Ева поняла две вещи: первая, ей ни в коем случае нельзя оставаться с Шоном наедине, причем «наедине» не в смысле приватно, а даже в относительном тет-а-тет; второе, что она не ошиблась, сказав, что Натан испытывает к ней симпатию. Он практически не отходил от нее, что автоматически решало первую проблему: на людях Шон ненавидел Еву исключительно молча.

– Держи, – Натан подал ей тарелочку с кусочком шоколадного торта. – Как ты просила: побольше мусса, поменьше мастики.

– Спасибо, – улыбнулась Ева, облизнув ложечку. Вкусно! Она стрельнула глазами в брата своего заклятого клиента-жениха и призадумалась. Натан определенно испытывал к ней симпатию, но как-то без искры что ли. Да и она сама, чувствуя к нему искреннее расположение, понимала, что не смогла бы лечь с ним в постель. Ева всегда примеряла мужчину по критерию: как быстро у нее упадет туфля. С Натаном, по крайней мере на данный конкретный момент, обе туфли останутся на месте, потому что даже если поцелуй случится, ножку Ева не поднимет.

«Жаль», – подумала она. Было бы неплохо досадить Шону и мозолить ему глаза на всех семейных праздниках и особенно в Рождество. Ева всего на секундочку подумала, куда бы полетели туфли, если бы они с Шоном относились друг к другу чуть с большей симпатией, ну и он был бы свободен, естественно. Когда-то ведь он ей очень нравился, было в нем что-то магнетическое, мужское… Все эти дьявольские крылья виноваты!

– Не скучаете? – спросила Эмили, подошедшая под ручку с женихом.

– Нет, но, признаться, было уже в планах уходить, – ответила Ева. Ее же взглядом испепеляют при каждой удобной возможности! – Может, Натан, проводишь меня? – Гореть, так гореть!

– А может, сбежим отсюда? – заговорщически шепнула Эмили, обняв Шона за шею и ловким движением приделав ноги бутылке вина, стоявшей рядом на стойке.

– Я только за! – ответил Натан на оба предложения, даже Шон как-то по-мальчишески улыбнулся.

Они неспешно прогуливались по ночному Сохо, спускаясь к Чайна-Тауну. Решено было всем вместе проводить Еву: она жила на Сейнт-Джеймс Плейс – идти чуть больше мили. А потом уже взять такси и отправиться в Верхний Манхэттен.

Шон и Эмили, обнявшись, шли впереди и о чем-то шептались, иногда передавая бутылку с вином паре, шедшей сзади. Ева и Натан болтали о музыке и кино. Критиковали последних «Мстителей» и даже спорили о степени дурашливости костюма Капитана Америки, правда, оба сошлись, что Крис Эванс в хорошей форме. Пили они все из горлышка – прихватить бокалы никто не догадался, а заходить в магазин не хотелось. Шон, кстати, единственный, кто додумался замотать бутылку коллекционного вина в бумагу – загреметь в участок за распитие алкоголя в общественном месте тоже не хотелось, а упаковку он содрал с одного из подарков Эмили. Вообще, либо прогулка, либо выпитое шампанское в целом как-то сбили градус неприязни, сгладили углы и убавили резкость в отношениях Шона и Евы. Все четверо были немного пьяны, особенно Эмили – гостей было много и каждый поднимал бокал в ее честь – и как у любого нормального нетрезвого человека в них тоже проснулась тяга к ближнему своему. Натан и Ева тоже шли рука об руку, а когда она переходила дорогу, то, запутавшись в подоле вечернего платья, чуть не растянулась на дороге, и, о боже, Шон подхватил ее. В итоге длинный широкий перекресток они переходили вчетвером, растянувшись на весь переход, обнимаясь и смеясь.