Смотрю него мол «Ты серьезно?».

— Я на нем не поеду, извини.

Ради дела еще могу — а чтоб вот так без особой причины — нет уж, спасибо! Тем более, утро, пробки…

— Разве он сможет кого-то обидеть? Посмотри, — кивает на байк, — он улыбается тебе!

— Не прокатило!

— Тогда достань мне велосипед еще один.

— Не могу! Он всего один!

— И что нам делать?

— Не знаю… — закусываю губу в поиске ответа.

— Придумал! — опередил меня Эрнест. — я возьму половину заказов. Развезем вместе… К тому же, уверен, что буду быстрее тебя.

— Ага, — усмехаюсь, — посмотрим. Спорим, что я буду быстрее, да еще и чаевых у меня будет больше!

— Удачи, — щелкает меня по носу и целует в губы.

Отдаю листок, он разрывает его пополам, забирает одну часть себе, вторую протягивает мне.

Ждем, когда пицца будет у нас, и стартуем одновременно.

Эрнест первым же делом останавливается на светофоре, а я проезжая мимо, не упускаю момент, чтоб показать ему язык.

Его лица не видно из-под шлема, но готова поспорить, что он улыбался.

Когда я доезжаю до парка, Эрнест нагоняет меня и с ревом проносится вперед. Едь, дорогой, там сейчас как раз самый жестокий затор в городе. Сворачиваю и еду через парк, чтоб сократить дорогу.

Первый заказ отдаю спустя пятнадцать минут, получаю немного чаевых, но хоть что-то. Прыгаю на велосипед и спешу дальше.

Со второго заказа чаевых больше, так как отдавала молодому парню. Поулыбалась, глазки построила, денюжки получила.

На оставшиеся два заказа времени ушло немного больше, так как они находили удаленней не только от моего местонахождения, но и друг от друга.

Отдав последнюю пиццу, спешу обратно в пиццерию. Кто же будет первым? Я! Конечно же, я! Столько лет уже занимаюсь этим делом, что нет сомнений — победа у меня в кармане!

Когда здание пиццерии появляется на моем горизонте, первым делом отмечаю, что байка Эрнеста нет. Довольная и гордая подъезжаю, ставлю велосипед на стоянку и иду к двери.

Вдруг чья-то рука выплывает передо мной и я врезаюсь в нее.

— Спешишь?

От хриплого знакомого голоса бегут мурашки. Смотрю на человека перед собой…Вернее на тень, что осталась от человека…Глаза впали, огромные синяки под ними, волосы растрепанные и мокрые… А может, просто грязные. Пальто распахнуто и из — под него выглядывает мятая рубашка.

— Эрик, — одними губами произношу я.

В голове взрываются несколько петард.

Что он тут делает? Зачем пришел?

— Он самый, — гаденькая улыбка от уха до уха. — Было бы странно, если бы не узнала.

— Что ты хочешь? — прикладываю все усилия, чтоб добавить уверенности в голос. Но дикий взгляд темных глаз напротив и противный запах алкоголя, ударивший в нос, заставляет сердце трепетать отнюдь не от волнения. От страха.

Хотя… День. Я у своей пиццерии. И он ничего не сможет мне сделать. К тому скоро должен появиться Эрнест…Надеюсь!

— Пришел посмотреть в твои глазки, соскучился, — тянется рукой к моей щеке, но я делаю шаг назад. — противно, да?

Молчу. Он пьян и не в себе. Лучше отмолчаться. Может, ему станет скучно беседовать с самим собой и он соизволит покинуть это место.

— А спать с моим братом не противно? — сверкаю яростным взглядом, а он не ведет и бровью. — Знаешь, я бы мог нормально отнестись к этому, если бы все это было по-настоящему… Но ведь Эрнест никогда тебя не полюбит.

Слова больно полоснули по сердцу, но я молчу.

Он просто несет бред. Не думай.

— Знаешь почему? — делает шаг ко мне. — Потому что он до сих пор любит Анну. Потому что он каждую неделю навещает ее родителей. Потому что каждое воскресное утро он возит ей цветы…

Что?

Не думай, Полина. Просто не думай…

— Я бы мог любить тебя так, как он любит ее… — подходит вплотную ко мне. Интуитивно шагаю назад, но натыкаюсь на стену. — Скажи, что во мне не так? Опустим внешние данные, скажи…

От едкого запаха алкоголя начинает мутить…

— Он лучше целуется? Или разговаривает лучше? А может, он лучше тебя…

— Замолчи! — не выдерживаю я. — он лучше тебя во всем, — шиплю, вкладывая всю злость в слова. — И даже если бы не было его, я бы все равно рассталась с тобой…

— Ты… — рука стальной клешнёй впивается в горло. — Ты же самая обычная, каких миллионы… Почему из-за тебя должны ссорится два брата? Мы же были с ним с детства вместе…Почему он предпочел тебя? Но, ты не переживай…Скоро мы узнаем, потому как я позвонил уже ему и пригласил на разговор третьим лицом.

Так вот в чем дело…Не во мне и его диких чувствах. Все дело в банальной братской ревности.

До меня Эрнест заботился об Эрике, как о своем сыне и всегда был рядом. А тут посмел поднять руку на брата, защищая меня… Посмел сделать выбор не в его пользу. И хоть он и дальше продолжал заниматься его делами, времени с ним больше не проводил.

Возможно, все было бы иначе, если бы Эрик смог унять свой эгоизм…

В начале улицы слышится рык мотоцикла.

Едет… Он едет.

Гул стоит на много километров, мотоцикл несется, разрезая воздух. Напротив гнусная улыбка Эрика.

Минута.

Минута — это так много. За минуту может родиться человек, а может умереть. За минуту может засиять солнце, а может пустить снег…Что такое минута?

Лишь 60 секунд, разделяющие нас, которые превратились в вечность…

Визг тормозов.

Мокрый асфальт сыграл не на руку.

Появившийся откуда-то черный внедорожник.

Визг и его тормозов.

Минута.

Минута может разделить двух людей навечно, а может соединить.

Моя минута замерла, когда тело Эрнеста ударилось о лобовое стекло встречной машины, пустив по его периметру паутинку, а затем приземлившись с глухим стуком на крышу, отлетело на асфальт.

Чьей-то крик разрывает тишину. Эрик замер и даже не моргнет.

Отталкиваю его силой и бегу.

Светофор мигает красным, а я бегу наплевав на машины.

Вокруг уже столпилась толпа зевак, выбежал даже водитель внедорожника и испуганно хватается за голову.

Падаю на колени перед телом Эрнеста… На голове нет шлема, наверно, отлетел при ударе.

Беру его за голову и приподнимаю Зову. Кричу до самой хрипоты, но он молчит.

— Отрой свои чертовы глаза!

Смотрю на свои руки в алых пятнах непонятного происхождения. Это же не кровь, да?

Вокруг шепчутся люди «Он жив?», «Живой?».

Конечно, он живой! Он не посмеет бросить меня! Не посмеет уйти вот так!

Сирены. Много сирен.

Меня оттаскивают от него, не смотря на все сопротивления.

Мужчина в форме полиции крепко держит, пока медики ощупываю его.

Ну, давай же…

Молоденькая медсестра замирает, положив руку на пульс…

— Он живой?! — кричу я. Она смотрит на меня, затем снова на него. — ЖИВОЙ?! — хриплым чужим голосом повторяю я.

— Пуль слабый! Нужно срочно в больницу! Носилки! — кричит мужчине, который оперативно извлекает из машины носилки. Его перекладывают, затем заталкивают в машину.

Вырываюсь из рук полиции и бегу к нему.

— Кто вы ему? — спрашивает медсестра. — Ехать могут только близкие родственники.

Молчу, не понимаю, что она хочет от меня слышать. Смотрю на спокойное лицо Эрнеста…Словно спит. Не считая ссадин на лице…

— Девушка? Нам нужно ехать!

Снова чьи-то руки цепляют меня сзади и оттаскиваю от машины скорой помощи. Двери захлопываются и та срывается с места.

Оборачиваюсь — Эрик.

— Это все ты! — кричу, затем бью кулаком по груди. — Ты во всем виноват! — еще один удар.

Эрик пытается обнять меня, но я не щадя луплю его по груди и плечам.

Слезы застилают глаза, я не вижу ничего, и ничего не слышу.

— Будь ты проклят! — снова кричу.

Меня хватаю за плечи и оттаскивают от него.

— Полина! — дрожащий голос Лики раздается за спиной. — Полина… Успокойся… — Глаза полные слез, она прижимает меня к себе.

Откуда она здесь?

Не могу сдерживаться и взрываюсь рыданиями. Лика гладит меня по голове, успокаивает, но я чувствую, как ее слезинки падаю мне на макушку.

— Я узнал, в какой он больнице! Можно ехать! — К нам подходит Эмир с Алисой.

Пейзажи меняются, сливаются в один поток серого цвета, а моя минута никак не закончится. Кусаю в кровь губы… Легкая боль помогает не заплакать снова. Отвлекаюсь.

Машина останавливается у больницы, выскакиваю и бегу, сбивая на пути все. Жестами и ломаными фразами пытаюсь узнать у медсестры где Эрнест, но ничего не выходит, пока к нам не подходит Эмир.

В реанимации…Остановка сердца по дороге…

Ватными ногами иду к дверям за которыми сейчас лежит Эрнест.

Только борись.

Падаю на стальное кресло. Что-то говорит Алиса, тихонечко всхлипывает Лика. Эмир исчез.

Считаю квадратики плитки на полу. Сбиваюсь на пяти и начинаю все заново.

Вскоре в коридоре появляются родители Эрнеста.

Рыдающая мать, безликий отец… Лика, которая жмется к груди папы, как котенок.

— Мой мальчик… Как же так… — жалобно шепчет Мария, прижимаясь лбом к прохладной стене.

Эмир выходит из кабинета рядом в форме и без лишних объяснений ныряет в двери операционной.

Не выдерживаю, встаю и иду на улицу. Мне нужен свежий воздух прямо сейчас. У выхода снова сталкиваюсь с Эриком.