– Неужели? – На ее лице появилось выражение детской радости.

– Открой.

– Сейчас?

– Конечно.

Она осторожно развязала белую ленту, словно хотела сохранить ее. Она улыбалась. Затем медленно открыла маленькую голубую коробочку. Внутри была папиросная бумага, которую она отодвинула. Под бумагой был футляр из белого хлопка. Внутри был подарок Жюля. Она взяла его. Разочарование отразилось на ее лице.

– Проявляете ко мне любезность, а, мистер Большие Баксы? Взял серебряную безделушку в отделе потребительских товаров у «Тиффани» и подсовываешь мне. Мой бывший ухажер Мики, работавший на заправочной станции «Мобил», подарил бы что-нибудь получше, чем серебряную цепочку с сердечком. Что это, остатки рождественских подарков твоим служащим? Сохрани это для подарка на день рождения секретарши. Эй, Белл, не присмотришь ли ты за моим участком? Я собираюсь на перерыв.

Жюль сидел понурясь. Для того смысла, который он вкладывал в него, подарок был дешевым, и она дала это понять ему. И она все правильно поняла: подарок был из остатков рождественских даров для служащих его офиса как дополнение к денежной премий, которую каждая девушка в его штате получала ежегодно.

Вечером того же дня, пока он переодевался к обеду, он решил позвонить ей и извиниться. Он впервые звонил ей, вообще впервые звонил женщине из своего дома. Линия была занята. Он принял душ и опять позвонил, но телефон все еще был занят. Он вставил запонки в манжеты рубашки и снова набрал номер, но линия до сих пор не освободилась. Он завязал черный галстук. Линия была занята. Он надел черные лаковые туфли. Все еще занято. Он надел пиджак. Занято.

– Жюль, – позвала Паулина, – мы опоздаем.

– Иду, – отозвался он. «Еще раз», – подумал он и набрал номер. Телефон ответил.

– Алло?

– Твой номер был занят, – сказал он. В его голосе послышалось раздражение.

– Да, – сказала она холодно.

– С кем ты разговаривала? – Он знал, что вопрос был неуместным, тем более тон, которым он спрашивал.

– Не твое дело.

– Что случилось?

– Ты разговариваешь со мной раздраженным тоном, словно я не имею права поговорить по телефону.

– Извини. Вот что, позвони завтра в телефонную компанию и попроси установить еще один телефон. Я позабочусь об этом.

– Ну, ты и даритель подарков, Бакс, – сказала она. В дверь постучали, и вошла Паулина.

– Жюль! Пожалуйста, мы опаздываем. Это неожиданный прием для Мэдж, и Роуз разозлится, если мы все испортим.

– Я уже готов, Паулина, только закончу разговор с Симсом.

– Бог мой! Это Паулина? – спросила Фло зачарованно. – Не могу поверить. Паулина Мендельсон. «Жюль! Пожалуйста! Мы опаздываем! Это неожиданный прием для Мэдж, и Роуз разозлится, если мы все испортим.». – Фло точно повторила интонации светского тона Паулины.

– Господи! – сказал Жюль в панике. Для него привычная светская семейная жизнь с Паулиной и любовь чисто сексуального порядка, которая влекла его к Фло Марч, но которая пока оставалась неразделенной, были несовместимы, а потому он даже подумать боялся, что две женщины могут когда-нибудь столкнуться. – Послушай мне надо идти.

– Пока, – сказала Фло. Ее безразличие выводило его из себя.

– Ты все еще злишься? – спросил Жюль.

– Нет.

– С кем ты разговаривала до моего звонка? – спросил он.

– С одним любовником из «Уоттс», – сказала она и повесила трубку.

На следующий день Жюль встретился с одним торговцем мехами в Сан-Фернандо, Вэлли, которого редко посещали те, кто знал Паулину. Он послал Фло купленную им шубу из чернобурки.

* * *

Даже женщины, завидовавшие Паулине Мендельсон черной завистью за то, что жизнь была благосклонна к ней, вполне допускали, что она будет изумительна как жена главы американской делегации в Брюсселе, которому предстоит целый год вести переговоры на государственном уровне в Европе. Хотя кандидатура Жюля не была еще утверждена, президент уверил его, что решение вот-вот последует, и можно уже вести подготовительную работу. Возможность получения этой высокой должности, которую Жюль страстно желал и которая вскоре станет реальностью, придавала ему уверенности и охлаждала его мучительные переживания из-за страсти к Фло.

Дважды в год Паулина ездила в Париж, чтобы обновить свой гардероб, и каждый раз она совершала экскурсию в Брюссель, где обзавелась большим домом рядом с зеленым парком на Авеню Принс д'Оранж, в котором, как предполагалось, она будет замечательно развлекаться во время годового пребывания. Месье Женсе, французский декоратор, побывал в доме вместе с Паулиной, и они подобрали цвета для обстановки комнат и выбрали места для картин, которые она намеревалась привезти из «Облаков», как то: «Белые розы» Ван Гога, по шесть полотен Моне и Дега, и также портрет Мизии Серт Боннара. Паулина, педантичная во всем, годами совершенствовала свои знания французского языка, полученные ею в школе для девочек в Фокскофте, и добилась того, что даже французские друзья, а их было немало, восхищались безупречностью ее знаний грамматики и элегантностью произношения. Жюль, напротив, способностью к языкам не обладал. Его познания во французском смешили французов, но ни один из них даже снисходительно не улыбался, почтительно относясь к его манерам, положению и богатству.

* * *

Когда Паулина уехала с сестрой и ее мужем – Луизой и Лофорд Ордано – из Филадельфии, Жюль взял Фло с собой в Париж, где у него были дела. В «Конкорде» они сели в разные секции и не обмолвились ни словом за время полета, потому что в самолете летело несколько знакомых Жюля. В Париже они поселились в разных гостиницах. Мендельсоны всегда останавливались в «Ритце» на Вандомской площади, а Фло сняла номер неподалеку в гостинице «Мерис». Жюль жил в постоянном страхе, что кто-нибудь из друзей Паулины увидит его с молодой рыжеволосой красавицей.

В лимузине, в котором они ехали из аэропорта Шарля Де Голля, Фло постоянно выглядывала в окно машины, охваченная радостью пребывания в Париже.

– Это Эйфелева башня? – спросила она.

– Нет, это башня аэропорта, – ответил Жюль.

– О, она похожа на Эйфелеву башню, – сказала она.

– Нет, не похожа, – ответил Жюль, – она похожа на обычную башню аэропорта.

– А мне кажется, что похожа, – настаивала Фло.

Он дал ей кредитную карточку для покупок и посоветовал побывать у любого портного, кроме тех, у которых одевалась Паулина, но он отказался ходить с ней на показы одежды, а потому она не знала, какую одежду заказывать. Симпатичная продавщица в одном из магазинов, чувствуя ее растерянность, посоветовала ей пойти к «Шанель». «Вы не ошибетесь, если обратитесь в «Шанель», – сказала она. В первый раз придя в «Шанель», Фло заказала четыре комплекта одежды. Во второй раз она заказала еще шесть. Когда в примерочной ее спросили, какой длины и какого цвета одежду она предпочитает, она повернулась к продавщице и сказала: «Выберете сами, что считаете подходящим, я полностью полагаюсь на вас».

За два дня она потратила пятьдесят тысяч долларов. Кассир, не запомнивший ни лица, ни фамилии Фло, обратил внимание на сумму ее заказа и позвонил в банк, чтобы проверить ее кредит. Ему ответили, что на счете достаточно денег, чтобы оплатить любую сумму покупок мисс Марч и что у нее неограниченный кредит.

Каждый вечер они обедали в ее номере в «Мерис». Именно здесь Жюль и Фло впервые занимались любовью. Он обнаружил, что его сексуальный аппетит не имеет предела, а жажда к специфическим сексуальным актам не казалась плебейской, поэтому Фло не отказывала ему ни в чем. В красивой молодой женщине, носившей когда-то имя Флерет Хоулихен, Жюль Мендельсон нашел превосходную партнершу по сексу.

Если она и не была удовлетворена ограниченными возможностями парижских приключений, то старалась не показывать этого. В ту пору ее жизни тот факт, что она побывала в Париже, хотя все время приходилось прятаться, вполне устраивал ее. Для нее возможность упомянуть в разговоре с друзьями из кафе «Вайсрой» или с ее парикмахершей, или с Пуки, или даже с любым незнакомым человеком «когда я была в Париже» приводила ее в восторг. Только пожар в гостинице, который на деле оказался ни чем иным, как загоревшимся матрасом в соседнем номере, оставил неприятный след.

Несмотря на всю глубину его страсти к Фло, Жюль ни на минуту не поддался желанию развестись с Паулиной. Паулина и Фло были ему необходимы, и ему даже в голову не приходила мысль, что обладать сразу двумя женщинами он не может. Что касается Фло, то он полностью исключал возможность ее причастности к его жизни, за исключением сексуальной, и в то же время не позволял ей вести жизнь, не связанную с ним. Для этого он тратил на нее уйму денег. В том случае, если бы две женщины встретились и обменялись впечатлениями, что он считал совершенно невозможным, каждая из них обнаружила бы, что занимает в жизни Жюля не то положение, которое ее устраивает. Красивая и элегантная Паулина, возможно предпочла бы более романтические отношения с мужем, чем пребывание на пьедестале, воздвигнутом для нее, а сексуальной и эротичной Фло пришлось бы по нраву принимать гостей и сидеть во главе стола среди знаменитых и богатых людей.

* * *

Жюль проснулся часа в три ночи и никак не мог заснуть. Мысли о Фло и картины любовных наслаждений не оставляли его. Он желал быть с ней. Ему до боли хотелось обладать ею. Ворочаясь с боку на бок, подавляя желание выкрикнуть ее имя, он резким движением потянул на себя простыню, и лежащая рядом Паулина оказалась раскрытой.

– Жюль, ради Бога, что с тобой происходит? – спросила, проснувшись от холода, Паулина. Она натянула простыню на себя.

– Извини, – сказал он. В его голосе послышалось такое отчаяние, что Паулина забыла о досаде, вызванной тем, что он нарушил ее сон.

– Жюль, хочешь со мной что-нибудь обсудить? Это касается конференции? Что-нибудь случилось?