– Как так?

– Очень просто, – продолжала Диана. – Женщины более проницательны, они сразу чуют опасность. Мать наверняка заприметила, как ее драгоценная дочь смотрит на Вулфа. Поверь мне, теперь она еще дальше спрячет ключ от пояса целомудрия Аланы.

Вулф закатил глаза к потолку.

– О господи! Вы оба – сумасшедшие! – не выдержал он. – Придумать такое на пустом месте может только безумец. Я впервые вижу этих людей, и мне ваши фантазии кажутся, мягко говоря, странными.

– Ты, возможно, действительно видишь их впервые, но они тебя уже имели удовольствие лицезреть, – заявила Диана, обмахиваясь веером, в ее кошачьих глазах горели озорные огоньки. – Малоуны были здесь, когда ты два дня назад, вернувшись из экспедиции, забрел в ресторан.

– Вряд ли мисс Малоун признала в Вулфе того самого человека, которого видела два дня назад, – промолвил Кэмерон, отложив вилку. – Ты только посмотри на него! Он выглядит совсем по-другому, за прошедшие дни Вулф стал похож на человека!

Диана, склонив голову набок, с лукавой улыбкой окинула Вулфа оценивающим взглядом.

– Думаю, женщины находят тебя чрезвычайно привлекательным. Кстати, мисс Малоун не сводит с тебя глаз. Я уверена, что она признала в тебе мужчину, которого видела два дня назад.

– Ты постоянно подкалываешь меня, Диана. Зачем?

– Дорогой мой, ты меняешь женщин как перчатки и соблазняешь, не удосуживаясь порой узнать их имя. Ты не потрудился дать кличку даже своей лошади, единственному живому существу, с которым не расстаешься месяцами. Клянусь, если я снова услышу, что ты называешь свою лошадь «мой чалый», то застрелю ее.

– Так все же зачем ты подкалываешь меня? – повторил вопрос Вулф.

– Я пытаюсь заставить тебя задуматься о вещах, на которые ты раньше не обращал никакого внимания. Я чувствую, что в твоей жизни происходят важные изменения. Ты на пороге новых открытий, Вулф. И я искренне надеюсь, что эти изменения наведут тебя на мысль, что нужно хоть кого-то полюбить.

– Почему ты считаешь, что это будет для меня благом?

– Потому что, мой дорогой, нам всем нужна любовь. Она держит нас на плаву в этом мире, исцеляет душевные раны, а твоя душа сейчас нуждается в исцелении.

Вулф машинально снова взглянул на черноволосую красавицу. Алана подняла глаза, и их взгляды встретились. Тело Вулфа тут же отозвалось на ее томный взор.


Глядя на молодого мужчину с обветренным лицом, сидевшего неподвижно на стуле и дерзко, в упор смотревшего на нее, Алана чувствовала, как по ее спине бегут мурашки. В его поразительных синих глазах пылала страсть. На мгновение Алана почувствовала неразрывную связь с ним. Уголки ее рта дрогнули в полуулыбке, и она опустила взгляд в тарелку. Алану не смущало то, что мать заметила молчаливое общение дочери с незнакомцем.

С незнакомцем? Нет, она знала этого человека. Он был известен в этих краях под именем Вулф, и о нем ходили легенды. Никто не знал ни его настоящего имени, ни биографии. Вулф скитался по Западу, занимаясь поисками пропавших людей за вознаграждение. Алана видела его два дня назад, когда он только вернулся из очередной экспедиции. На нем были пыльные замшевые штаны с кожаным ремнем, на боку висела кобура с пистолетом. Длинные растрепанные волосы касались ворота замшевой рубахи с бахромой, выражение лица скрывалось за окладистой бородой. В мускулистом теле не было ни унции жира.

И теперь в человеке, который сидел за соседним столиком, было трудно узнать того бродягу. Чисто выбритый, одетый в строгий, хорошо сшитый костюм, который вполне можно было носить и в Лондоне, и в Париже. Выгоревшие на солнце волосы были зачесаны назад и перевязаны на затылке черной лентой. Они отливали золотом в свете горевших газовых люстр. Точеные черты лица напоминали образы античных героев.

Алана видела этого человека не впервые. Несколько месяцев назад она заметила его в отеле «Морган», куда он прибыл с женщиной и маленьким розовощеким ребенком после нескольких недель скитаний. Этот мужчина сразу же пленил сердце Аланы. Она влюбилась в него с первого взгляда. Возможно, все дело было в романтической ситуации: Алана слышала, что Вулф спас молодую женщину, которую захватили индейцы. Она родила сына в ужасных обстоятельствах – окруженная волками. Эта история имела счастливый конец: спасенная Вулфом женщина вышла замуж за отца ребенка, богатого совладельца судоходной компании, услугами которой пользовался отец Аланы для перевозки товаров.

– Хватит пялиться на этого парня, – зашипела мать Аланы. – Ты не забыла, что скоро выходишь замуж?

– Я скорее вскрою себе вены, чем выйду замуж за Джонатана!

Миссис Малоун поджала губы.

– Не начинай, Алана, или я попрошу твоего отца воздействовать на тебя.

Алана натянуто улыбнулась.

– Мой отец сидит здесь, рядом с нами, и полностью игнорирует нас. – Она похлопала мистера Малоуна по пухлой руке. – Я правду говорю, папа?

Он оторвал взгляд от газеты, лежавшей на столе.

– А? О, да, да, правильно, – пробормотал мистер Малоун и снова углубился в чтение.

Алана широко улыбнулась, на этот раз искренне.

– Вот видишь, мама? Он ничего не замечает вокруг.

Она взглянула в сторону соседнего столика и увидела, что Вулф встал, бросил салфетку на стол и направился к выходу. Он двигался с неподражаемой грацией.

Алану охватило чувство, которое никак нельзя было назвать добродетельным. Оно жгло ее изнутри. Ну, почему такой мужчина, как Вулф, жил в этих краях, а не по соседству с ней? И как будто прочитав ее мысли, Вулф вдруг остановился в дверях, резко повернулся и обжег Алану взглядом своих пронзительных синих глаз.

Миссис Малоун ахнула.

– Сделай вид, что не замечаешь этого ужасного человека! – приказала она дочери.

Однако Алана пропустила слова матери мимо ушей.

– Мистер Малоун, – раздраженно обратилась та к мужу, перейдя вдруг на «вы», – будьте любезны, оторвитесь от своей дрянной газетенки и скажите дочери, что неприлично пялиться на незнакомцев!

Однако когда отец семейства наконец поднял глаза, Вулфа уже не было в зале.

– Это не имеет никакого значения. Через два дня мы все равно уезжаем, – сказал он и повернулся к дочери. – Я все слышал, Алана Мэри Малоун. – Отец говорил с ирландским акцентом, который становился сильнее, когда он сердился. – Свадьбе быть – и точка! Я не потерплю, чтобы ты лишила нас шанса выбиться в люди и стать членами высшего общества.

– Меня не интересуют ни деньги, ни положение в обществе.

– Следи за своим языком. Ты хорошо знаешь, что я имею в виду, поэтому не притворяйся.

Лицо Аланы стало непроницаемым, но пальцы под столом мяли салфетку с таким остервенением, как будто сжимали шею ненавистного жениха.

– Мне еще предстоит идти к алтарю с человеком, которому ты продал мою душу, поэтому тебе следовало бы поберечь меня, – бросила она отцу.

Глава 2

Судно накренилось, и Вулф, стараясь удержать равновесие, уперся руками в стену по обе стороны от иллюминатора каюты. Он смотрел на Сан-Франциско, очертания которого казались серыми мазками на фоне яркого синего неба и спокойного моря. Вулф старался не думать о том, что скрывалось в водных глубинах. Однако все равно его мучили приступы тошноты.

– Утонуть в море – ужасная смерть. Что может быть хуже? – пробормотал он.

Томпсон, капитан клипера, хмыкнул:

– Никто не тянул вас силком на борт судна, мой друг. Вы могли бы добраться до Бостона верхом. – Томпсон шумно отхлебнул чай из кружки. – Конечно, для этого вам пришлось бы загнать свою лошадь.

У Вулфа скрутило желудок. Он позеленел, однако Томпсон, казалось, ничего не замечал. Он сделал еще один шумный глоток.

– Не сводите глаз с горизонта, это помогает справиться с морской болезнью. – Опустошив залпом кружку, капитан с глухим стуком поставил ее на стол и погладил седеющую бороду. – И старайтесь думать о чем-нибудь приятном. Это поможет вам отвлечься от противных ощущений в желудке.

Вулф фыркнул:

– Думать о чем-нибудь приятном? Черт, самое приятное для меня было бы сейчас оказаться на суше.

Томпсон усмехнулся.

Вулф прерывисто дышал. Ему надо было сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Внезапно в его памяти всплыл образ девушки, которая два дня назад прошла мимо его столика в ресторане. Вулфу даже показалось, что он почувствовал исходивший от нее аромат корицы и роз. Волна желания захлестнула его. Алана Малоун… Это имя звучало, как дивная музыка.

Палуба накренилась, и новый приступ тошноты вернул Вулфа к действительности. Он глубоко вздохнул.

– Ну, что ж, начнем, пожалуй, – произнес он, стараясь пересилить недуг. – Я не желаю все плаванье держаться за стенку.

Томпсон оторвал взгляд от чайных листьев, лежавших на дне кружки, и устремил его на Вулфа.

– Что вы собираетесь начать?

Вулф молча отошел от иллюминатора и, стараясь шагать твердой походкой, направился к стоявшему возле его койки сундуку. Подняв крышку, он увидел лежавший сверху замшевый костюм для верховой езды. О чем он думал, упаковывая вещи в дорогу? Вулф вывалил содержимое сундука на койку, а затем бросил на дно замшевые штаны и рубаху с бахромой – одежду, которую он носил в экспедициях. Что бы ни уготовила ему в будущем судьба, Вулф не собирался возвращаться на Запад и снова заниматься поиском пропавших людей.

Поверх потертого замшевого костюма он положил новую, модную, сшитую на заказ одежду, предварительно аккуратно сложив ее. Томпсон внимательно наблюдал за его действиями, и это раздражало Вулфа. Хотя капитан торгового судна был любезен к нему и предоставил койку в своей каюте, Вулф предпочел бы жить один.

Уложив одежду, Вулф взялся за небольшую матерчатую сумку, которая тоже лежала в сундуке, и вытряхнул ее содержимое на койку: маленькие шелковые пакетики с имбирным чаем, россыпь мелких серых камешков и несколько узких полосок ткани.