Наблюдавшая за кружащимися на паркете парами, миссис Эпплтон вдруг прищурилась, и на ее тонких губах заиграла улыбка.

– О, какая интрига! – поднеся бокал к губам, сказала она Марте. – Вы только посмотрите на эту пару! Молодые люди как будто созданы друг для друга.

Марта проследила за взглядом матроны и увидела красивого джентльмена с пышной копной вьющихся золотистых волос и грациозную стройную девушку с иссиня-черными локонами. У Марты упало сердце.

О господи, Вулф выдал себя! Однако влюбленные, казалось, не замечали ничего вокруг. Рука Вулфа лежала на тонкой талии Аланы. Они беззаботно кружились в вальсе, глядя в глаза друг другу.

От них как будто исходило сияние. Их взоры горели огнем. Вулф все крепче сжимал партнершу в объятиях, скользя по паркету. Рука Аланы со сверкающим кольцом лежала на его плече.

Марту охватил страх. Ей казалось, что все вокруг только и смотрят на эту пару. То, что эти двое были по уши влюблены друг в друга, сразу бросалось в глаза. Марта осторожно огляделась и, к своему ужасу, заметила, что взоры большинства гостей действительно были устремлены на Вулфа и Алану. Назревал скандал. Люди начали шушукаться и переглядываться.

Слава богу, музыка вскоре смолкла. И тут же рядом с Мартой раздался чей-то низкий звериный рык. Она повернулась и увидела Малоуна. Марта стала лихорадочно искать глазами в толпе мужа, который мог вмешаться и разрядить обстановку. Но Томпсона нигде не было.

– Убери руки от моей дочери, – прошипел Малоун, подойдя к Вулфу и Алане, а затем отпихнул его. – И не смей даже глядеть в ее сторону, мразь!

Алана ахнула.

– Отец! – воскликнула она, когда Малоун вцепился в ее плечо.

Вулф стиснул зубы. Взглянув на побелевшие пальцы Малоуна, впившиеся в нежную руку Аланы, он едва сдержал себя.

– Если вы хотите, чтобы я сейчас тихо ушел отсюда, отпустите дочь, – потребовал он.

Вулф стоял не шевелясь до тех пор, пока Малоун не ослабил хватку. Только тогда Вулф поклонился своей партнерше и направился к двери, ведущей на террасу. Выйдя на свежий воздух, он глубоко вдохнул. После духоты переполненного зала ему показалось, что на улице стоит жуткий холод.

Вулф положил ладони на холодный гранитный парапет, закрыл глаза и снова набрал полные легкие ледяного воздуха.

– Боже, когда это закончится? – вырвалось у него.

Он чувствовал напряжение во всем теле, его грудь теснило. Последний раз Вулф плакал в далеком детстве. И вот впервые за много лет к его глазам снова подступили слезы.

И во всем была виновата Алана. Мысли о ней не давали Вулфу покоя. Но он хорошо понимал, что им не быть вместе. Они принадлежали к двум разным мирам. Сегодня Вулф воочию увидел ту среду, в которой жила Алана и ее родители. Нет, он не желал становиться ее частью. Вулф не хотел, чтобы его окружали лицемеры, подхалимы и высокомерные снобы. Он никогда не найдет с ними общего языка. Вулфу нужно было уладить свои дела и уехать из Бостона.

Внезапно на террасу ворвался шум бала, а затем снова стих. Вулф догадался, что кто-то вышел на свежий воздух. Вулф обернулся, но никого не увидел.

Если кто-то и появился на террасе, то его скрывали высокие вечнозеленые растения в горшках. До слуха Вулфа донесся знакомый рыкающий голос. Это был Малоун. Вулф узнал бы его гортанное рычание среди сотен голосов. С кем он разговаривал? С Хеменуэем?

Вулф разобрал только пару ругательств и свое имя. Он замер в тени раскидистой ели.

Пора убираться отсюда. Вулф посмотрел вниз. Прыгать с такой высоты рискованно. Он затаился, решив дождаться, когда Малоун вернется в бальный зал. Но тут дверь открылась, и Вулф уловил запах знакомых духов. Этого еще не хватало!

Алана не знала, что ее отец находится на террасе в нескольких шагах от нее.

– Алана, немедленно уходи отсюда, – прошипел Вулф.

Однако она не тронулась с места.

– Немедленно, я сказал!

– Вулф, прошу, не гони меня, – промолвила Алана. – Я… я пришла извиниться за поведение отца. Он выпил лишнего. Мама решила увезти его домой.

– Твой отец не должен уезжать из-за меня. Лучше я уеду.

– Мать хочет увезти его вне зависимости от того, уедешь ты или нет. Он слишком много выпил сегодня.

Вулф стиснул зубы.

– Возвращайся к жениху и новой родне.

– Но я хочу побыть с тобой. И я знаю, ты тоже хочешь этого.

– Прекрати, Алана.

Он втянул в себя ночной воздух, вглядываясь в темноту и стараясь сохранять спокойствие. Ему следовало обо всем рассказать Алане. Она должна была знать, что Вулф следит за Хеменуэем, подозревая его в причастности к убийству матери. Впрочем, сейчас было уже поздно сожалеть об упущенном. Если их застанут вместе, это бросит тень на репутацию Аланы. Вулф во что бы то ни стало должен прогнать ее.

– Мы не можем быть вместе, Алана. Хеменуэй, конечно, не достоин тебя, но все же в качестве жениха он подходит тебе лучше, чем я.

– Но мне не нужен никто, кроме тебя.

У Вулфа сжалось сердце.

– Надеюсь, ты быстро разлюбишь меня, бродягу, который не сможет обеспечить тебе комфортную жизнь, и влюбишься в человека, готового взять тебя под свою защиту. Я не собираюсь ухаживать за тобой, Алана. Как только закончу здесь дела, я уеду из Бостона и ты меня больше не увидишь. Не будь дурой и не ставь под угрозу свое будущее! Ты должна вернуться в зал, пока никто не увидел нас вместе.

Алана подошла к нему ближе.

– Перестань командовать мной! – дрожащим от волнения голосом промолвила она. – Я знаю, чего хочу, и добьюсь этого!

Что еще он мог ей сказать?

– Алана, прошу тебя, уходи, – выдавил из себя Вулф.

– Не уйду, пока ты не выслушаешь меня. Я слушала тебя, теперь твоя очередь. – Ее голос окреп. – Джонатан – безнравственный человек с пафосными манерами. Он холоден и банален, как и все бостонцы. Разве может сделать меня счастливой мужчина, который постоянно говорит о работе?

– Я уверен, что такая женщина, как ты, способна воспламенить любого мужчину и заставить его забыть о работе.

– Джонатан, как и мой отец, хочет только одного – чтобы я стала послушной женой. Им не нужна женщина с огнем в крови. Она только усложняет жизнь. Чего же ты хочешь от меня? Чтобы я подчинялась такому мужчине, как Джонатан?

– А ты когда-нибудь пыталась подчиняться, Алана? Попробуй, может быть тебе понравится, – сказал Вулф, с тоской поглядывая вниз.

Может быть, ему следовало все-таки рискнуть и прыгнуть? Тяжело вздохнув, он поднял голову к звездному небу. Гнев, боль и ненависть переполняли его сердце.

– В последний раз говорю, отстань от меня! – процедил он сквозь зубы. – Ты поняла меня? Отвали!

Эти резкие, грубые слова были его последней надеждой. Но как тяжело они дались Вулфу!

– Вулф, посмотри на меня!

В голосе Аланы слышались панические нотки. Она схватила его за руку и попыталась повернуть лицом к себе. Однако Вулф рывком выдернул руку.

– Сколько можно смотреть на тебя, Алана? Я прекрасно помню, как ты выглядишь. А сейчас…

– Пора ехать домой, дорогая, – раздался мужской голос. – Пойдем.

Алана ничего не ответила.

– Я сказал, пойдем, Алана, – угрожающе повторил Хеменуэй. – Ты простудишься.

Волна ярости накатила на Вулфа. С каким наслаждением он сбил бы сейчас Джонатана с ног! Однако Вулф сдержался. Повернувшись лицом к сопернику и Алане, он прислонился к перилам террасы.

Холодные глаза Хеменуэя были устремлены на него, в них читалась ненависть. Жених Аланы походил на хищника, готовящегося к прыжку. Вулф скрестил руки на груди. Его наигранное спокойствие и холодное равнодушие были попыткой спасти Алану от гнева Джонатана, не дать ему заподозрить ее в измене.

Он покачал головой, делая вид, что осуждает несговорчивость Аланы, и усмехнулся. На ее лице отразилось недоумение, она отступила от Вулфа.

Джонатан шмыгнул носом. «Сопливый ублюдок!» – с презрением подумал Вулф, борясь с желанием схватить Хеменуэя за горло и перекинуть через перила.

– Не устраивай сцен, Алана, пойдем, – повторил Джонатан, и на этот раз невеста послушалась.

Вулф подождал несколько минут, а затем тоже вернулся в зал. Здесь он сразу же заметил Томпсона.

– Я сваливаю отсюда ко всем чертям, – сказал он другу в своей обычной манере. – Малоун и его будущий зять рвут и мечут, мечтая свести со мной счеты.

– Мы сейчас возьмем свои вещи и поедем с тобой, – сказал Томпсон.

– Нет, я хочу, чтобы вы остались. Мне пойдет на пользу свежий воздух. Кроме того, я могу взять кэб, если вдруг замерзну. Оставайтесь здесь, не огорчайте Марту.

Вулф направился к выходу.

У крыльца стояла вереница элегантных экипажей. Вулф зашагал мимо них по подъездной дорожке, прочь от особняка, в окнах которого ярко горел свет, бросая полосы на газон.

Тихие улицы были усыпаны белым снегом. На свежем воздухе Вулф постепенно пришел в себя, но его душу все еще терзала тоска. Припоминая безобразную сцену с Малоуном, он досадливо морщился.

Вулф чувствовал себя чужим в родном городе, а окружающие воспринимали его как незваного гостя. Как бы ему ни хотелось быть рядом с Аланой, он понимал, что у них ничего не получится. Будущее Аланы было предопределено, и в нем не оставалось места для Вулфа. Она принадлежала к элите бостонского общества, а Вулф – нет.

Тишину нарушал только хруст снега под ногами. Бредя по темным улицам в сторону особняка Томпсонов, Вулф заглядывал в окна домов и видел трогательные картинки семейного уюта – рождественские елки, зажженные свечи, горящие камины, счастливые родители и их дети.

Это заставляло его еще острее ощущать свое одиночество.

Внезапно по спине Вулфа пробежал странный холодок. Он поежился, поднял воротник и глубоко засунул руки в карманы пальто. Однако ощущение опасности не покидало. Он остановился и застыл как вкопанный. Ноги не слушались его. Кругом стояла гробовая тишина. Наклонив голову, Вулф прислушался.