Она демонстративно отвернулась к окну, давая тем самым понять об окончании разговора.

Патрик опустил руку и положил ладонь на тонкое дорогое сукно своих брюк.

— Мадам, я главный держатель акций этой железной дороги, по которой вы сейчас едете, — важно заявил он, привлекая ее внимание. — Вы видите данный поезд? Так вот, можно с уверенностью сказать, что он полностью принадлежит мне.

С гордостью владельца, демонстрирующего свои бесценные сокровища, Тед обвел взглядом интерьер вагона.

— Видели ли вы когда-нибудь что-нибудь более грандиозное, чем это? — хвастливо поинтересовался он. — Вы видели такую отделку, эти занавески, цвета морской волны, начищенные ручки и поручни? Дерево сверкает, как темный бриллиант, как озерная гладь!

Бекки подняла голову. Да, нельзя не восхищаться фресками, написанными серебряными и оливковыми красками. Однако говорить на эту тему не следовало. Это могло повлечь за собой беду. Девушка кивнула и вновь отвернулась к окну.

— Путешествовать в таком вагоне неизмеримо приятнее, чем в какой-нибудь старой, обшарпанной колымаге, — продолжать хвастаться Тед. — Когда путнику надоест смотреть на однообразные пейзажи, он сможет любоваться убранством вагона.

Девушка бросила на него раздраженный взгляд.

— Лично я нахожу пейзаж за окном великолепным.

Мужчина хитро улыбнулся.

— Итак, она все же заговорила.

Его глаза скользнули по фигуре попутчицы, остановившись на пышной груди, обтянутой голубым шелком.

Мисс Вич вспыхнула и отвела глаза, понимая, что наилучший способ избавиться от навязчивого мужчины, — не обращать на него никакого внимания. Ей совсем не нужно знакомство с таким дерзким человеком, который может осложнить еще больше ее и без того нелегкую жизнь. Тем более, такой тип людей никогда не нравился ей. Если Бекки когда-нибудь и влюбится, то только в мягкого, отзывчивого и заботливого мужчину, а не в такого законченного эгоиста.

— О, да, как только я впитал в себя яд железной дороги, то сразу же стал ее рабом на всю оставшуюся жизнь, — продолжал разливаться Тед. — Еще в детстве, будучи совсем маленьким, я ворочался на постели, заслышав гудок паровоза. Мне нравится стук колес и шум мчащегося поезда.

Мужчина придвинулся ближе к Бекки, невзирая на то, что девушка демонстративно смотрела в окно и не обращала на собеседника ровно никакого внимания.

— Конечно, вы наверняка побывали в вагоне-ресторане, — продолжил Патрик. — Мы стараемся поддерживать умеренность в ценах, поэтому все блюда у нас находятся по стоимости в пределах доллара.

Он замолчал на мгновение, затем продолжил свои разглагольствования больше для себя, чем для девушки, ибо та уже давно его не слушала. В это время мисс Вич широко открыла глаза, увидев индейцев, появившихся на горизонте. Те словно срослись со скакунами, напоминая кентавров. А потом до Бекки дошло, что это — всего лишь стадо бизонов, пересекающее прерию.

Осторожно повернув голову влево, она торжествующе улыбнулась — место рядом с ней опустело. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, мисс Вич посмотрела вперед и заметила сверкающие гневом глаза Теда.

Девушка поспешно опустила голову и отвернулась к окну, продолжив созерцать пейзажи, проплывавшие мимо окон вагона.

ГЛАВА 4

Храбрый Орел, одетый в короткие обтягивающие штаны и мокасины, скакал на своем гнедом жеребце по самому сердцу страны шайенов, обозревая просторы прерий. Его сопровождали несколько воинов. Ему недавно исполнилось двадцать девять лет, и он стал вождем племени шайенов, относящихся к роду Лисицы. Это произошло сразу же после смерти любимого приемного отца Храброго Орла. Черный Гром умер, но в лице своего приемыша он оставил прекрасное наследство, благо для всех индейцев племени.

Не говоря ни слова и призвав на помощь всю силу воли, молодой человек не отрывал взора от горизонта, пытаясь обнаружить малейшие изменения в окружающем ландшафте, принюхивался, стараясь обнаружить новые необычные запахи, вслушивался в каждый звук, время от времени бросая взгляд на железные рельсы, проложенные бледнолицыми сквозь земли охотничьих угодий шайенов.

Белые не только проложили железную дорогу, но и построили извилистые дороги и деревянные дома, нарушив девственную чистоту их священных просторов.

Презирая бледнолицых и возмущаясь их присутствием, индейцы под руководством Храброго Орла обычно не вмешивались в жизнь поселенцев. Вождь часто говорил своим людям, что для них не составит много чести сражаться с пришельцами, так как это нарушит спокойствие их домашних очагов и принесет им только боль.

Что же касается самого Храброго Орла, то он уже и так достаточно настрадался, когда много лет назад все население его деревни оказалось уничтожено. Лишь только ему удалось остаться в живых.

Вождь так и не вспомнил события того ужасного дня, когда произошла кровавая бойня. Он знал об этом событии только со слов индейцев, прибывших на место разыгравшейся трагедии уже слишком поздно. Но Храбрый Орел благодарил Великого Духа за то, что тот лишил его памяти. Кто знает, если бы ему пришлось вспоминать о событиях двадцатилетней давности, может, он уже сошел бы с ума, потому что с такими воспоминаниями жить просто невозможно.

Не желая повторения прошлого, когда целое племя шайенов исчезло с лица земли, Храбрый Орел всеми силами стремился к миру. Он стал повсеместно известен как щедрый, хладнокровный, терпеливый, милосердный и умный предводитель. Что особенно выделяло его из среды вождей — это справедливость. Храбрый Орел отдавал своему племени, своему народу всю душу и все сердце.

Мужчина не зря получил столь гордое имя — о его смелости ходили легенды. Он изловил немало диких мустангов и лошадей, сбежавших из соседних племен.

Однако, когда того требовали обстоятельства, вождь мог быть твердым, суровым и непоколебимым.

Естественно, такой человек должен пользоваться всеобщим уважением и вызывать восхищение у окружающих людей.

Отважный Ястреб, лучший друг вождя с раннего детства, приблизился к Храброму Орлу.

— Видишь? — спросил он, отвлекая товарища от размышлений. — Посмотри вперед… Четыре белых человека. Они что-то делают на железной тропе.

— Бледнолицые помогают этому чудовищу, которое называется поездом, поглубже проникнуть на наши земли, — пояснил вождь.

Поднявшись на невысокий холм, он резко натянул поводья, заставив своего скакуна застыть на месте.

Отважный Ястреб встал рядом с ним. Вскоре их окружили остальные воины, за исключением трех, оставшихся в охранении. Прикрыв глаза ладонью, Ястреб наблюдал за белыми, как они стучали молотками по рельсам и, поднатужившись, меняли шпалы. Брови обычно спокойного, уравновешенного индейца поползли вверх, когда бледнолицые уселись в маленькую тележку и начали как-то странно раскачивать ее, в результате чего та двинулась по рельсам.

— Ты видел?!.. — начал Отважный Ястреб, но Храбрый Орел перебил его.

— Не-хайо. Да, я видел белых на том, что они называют дрезиной, — произнес вождь и, не сдержавшись, хмыкнул. — Они не совсем понимают, какой опасности подвергают себя, путешествуя подобным образом: дрезина едет очень медленно и уступает в скорости даже самой тихоходной кляче. Лучше бы им передвигаться на лошадях.

— Они не смогут убежать от нас, если нам понадобится атаковать их, — заявил Отважный Ястреб. — Тем более, мы можем разъехаться в разные стороны, а бледнолицые способны двигаться только вперед или назад. Может, остановить их? Должны же мы продемонстрировать свои возможности.

— Я не хочу причинять им вреда, — твердо произнес Храбрый Орел, не желая усложнять положение между шайенами и «синими мундирами» (так индейцы называли солдат гарнизона форта Ларами). Их деревня располагалась в непосредственной близости от укрепления бледнолицых, на Норт Плейн Ривер, поэтому подобные действия могли повлечь за собой неожиданные последствия. Но от веселой шутки молодой вождь все-таки отказаться не сумел. Сверкнув глазами, он обратился к другу детства:

— Мы можем пошутить над ними.

— А как это сделать, чтобы не причинить белым вреда? Да и наши воины не должны пострадать, — произнес Отважный Ястреб, поглядывая на сопровождавших их индейцев, уже начавших проявлять первые признаки нетерпения.

Храбрый Орел стиснул зубы, а в глазах мелькнула тень презрения при мысли о бледнолицых, чьим богом являлось золото.

— Мы поломаем дрезину белых, только и всего, — заявил вождь и, кивнув другу, оглянулся на своих воинов. — Вперед! Делайте, как я!

Мужчина рванул поводья и ударил коня пятками в бока, быстрым галопом спустился вниз, миновав стройные сосны и кедры и распугав оленей, пасшихся неподалеку.

Наслаждаясь горячим солнцем и порывистым ветром, Храбрый Орел все сильнее натягивал поводья, приближаясь к сверкающим в солнечных лучах рельсам. Сердце вождя гулко билось в груди. Какое же наказание придумать для белых на дрезине? Остановив коня, индеец спешился.

Люди, руководимые Храбрым Орлом, притащили огромные бревна и уложили их поперек железнодорожного пути. Затем с усилием вытащили несколько костылей и убрали накладки, соединяющие два соседних рельса, и бросила в сторону от насыпи.

Остановившись в высокой траве, которая доходила ему до пояса, Храбрый Орел обратился к воинам:

— Сверкающие железные полосы достигли самого сердца нашей земли, — гордо подняв голову, заговорил он. — Они принесли тайны другого мира, где белые ничего не знают об индейцах. Нам безразлична их жизнь, а им — наша. Давайте покажем бледнолицым, как мало занимают они наши мысли.

Отважный Ястреб приблизился к товарищу.

— Я немного проеду с воинами, затем спрячусь в кустарнике, — радостно предложил он, сверкая глазами от возбуждения. — Мы неожиданно выскочим и напугаем белых, чтобы отвлечь их внимание от завала на дороге. — Индеец от души рассмеялся. — Когда они столкнутся с бревнами, то полетят, как птицы.