— Это была корова Джейка, — сказала Дейзи собаке. — Когда он родился, дедушка подарил ему плюшевую корову. Джейк ее очень любил.

Парень, который заглянул под стол, боясь, как бы Петал все-таки не укусила Дейзи, переменился в лице. Открыв рот, он пытался что-то вспомнить.

— Один рог был кривой — из-за того, что Джейк держался за рога, когда целовал ее в морду.

Петал перестала скрести когтями пол и легла, по-прежнему не выпуская из пасти игрушку.

— Корова Джейка… Когда он пропал, я все искала ее и никак не могла найти. И тогда поняла, что он взял ее с собой. Мне было немного легче от того, что я знала: его корова с ним.

Мальчишка что-то пробормотал.

— Это ведь твоя игрушка, да? — спросила его Дейзи. — Ты отдал Петал свою любимую корову.

— Да. Только я не…

— Я тебя очень любила, — сказала Дейзи, гладя Петал по голове и глядя в зеленые глаза Джейка. — И никогда не переставала любить. Ни на одно мгновение.

Он не сводил глаз с ее руки, лежавшей на голове Петал, и вдруг заметил, что собака немного успокоилась, как будто ее утешили слова матери, тоже потерявшей когда-то ребенка.


Саманта Уитни была лучшей акушеркой в Вайоминге. Она жила на ранчо неподалеку от Дубойса, и, когда Джеймс позвонил ей, эта добрая и отзывчивая женщина тут же согласилась приехать.

Пока акушерка занималась Сейдж, а Дейзи разговаривала с Джейком, Джеймс у конюшни беседовал с Куртом Нэшем.

Курту поручили вести расследование. Полицейские уже прочесывали ранчо в поисках Ричарда Джексона. Два человека отправились в Аплтон, чтобы допросить Джун и Маршалла Крейн. Пол сидел в полицейской машине. Когда Джеймс выяснил, что черный «виллис» до сих пор зарегистрирован на имя Пола Марча, тот во всем признался. Джеймсу показалось, Пол в какой-то степени даже рад, что все наконец раскрылось.

— Для тебя это, наверное, тяжелый удар, — сказал Курт. — Вы с Полом столько лет вместе.

— Всю жизнь.

— Иногда думаешь, что знаешь человека, а потом вдруг… — Курт покачал головой. В пятьдесят восемь лет он был крепок и силен, настоящий ковбой, только с полицейским значком. Пока Джейк не исчез, они с Джеймсом были приятелями.

— Ты меня тоже вроде неплохо знал, — сказал Джеймс, — но это не помешало тебе поверить, что я мог поднять руку на собственного сына.

— Сейчас я знаю, что ошибался, но тогда эта версия казалась нам вполне правдоподобной.

— Его забрал Пол. — Джеймс обернулся и взглянул на полицейскую машину. Его лучший друг и помощник, почти что брат. Он был с ним рядом на похоронах матери, нянчился с близнецами.

— Когда допросят Джун и Маршалла Крейн, мы узнаем больше, — сказал Курт. — Просто в голове не укладывается. Он заставил тебя и Дейзи пройти через ад всего лишь потому, что его сестра не могла иметь ребенка.

Пол сказал полиции, что все вышло, можно сказать, случайно. Прошло три дня, как мальчик пропал. Каньон прочесали раз двадцать, заглядывали во все щели, за каждый камень. Под вечер, когда остальные ушли из каньона, Пол решил проверить еще разок.

Услышав, как Джейк зовет на помощь, он сначала решил, что ему почудилось. Голос был едва слышен. Пол откликнулся, попросил мальчика спеть песенку. В конце концов ему удалось отыскать пещеру.

В нее вело отверстие диаметром сантиметров тридцать, которое почти полностью закрывал куст полыни, а сама пещера наклонно уходила вниз. Вход было очень трудно заметить, но, идя на голос Джейка, Пол все-таки его нашел, просунул руку, и тут же за нее ухватилась маленькая ручонка.

Мальчик был обезвожен, к тому же он сильно ударился, когда провалился в пещеру. По дороге на ранчо Пол думал о детях, о том, что только ради них и стоит жить.

Слава богу, у Джеймса и Дейзи оставалась Сейдж, им было кого любить. А вот сестре Пола не повезло. Джун никак не могла забеременеть. Брак у нее был неудачный, но ее муж Маршалл все списывал на то, что она бесплодна.

Потом Джейк потерял сознание, и Пол решил, что лучше будет довезти его до дома на грузовике.

И вот тогда-то ему и пришла в голову эта мысль.

Джейк был в крови и синяках, плакал во сне, и Пол стал убеждать себя, что Джеймс сам виноват: не надо было брать ребенка на пастбище. Посадил трехлетнего малыша на камень и велел никуда не уходить. Естественно, ребенок не смог долго усидеть на месте. А Джеймс чего ждал?

У Такеров всегда было все. Сколько раз отец Пола, выпив несколько кружек пива, заводил разговор о том, как они вечно командуют Марчами.

Такеры имели все — и деньги, и ранчо, и у них еще осталась дочка. К тому же они молоды, у них еще будут дети. А у несчастной Джун не было ничего.

И Пол отвез Джейка в Аплтон. Ему пришлось уговаривать Джун, которая считала, что так поступать нельзя. Зато Маршалл сразу согласился — ему нужен был сын. Джун и Маршалл взяли мальчика к себе и заботились о нем, как о собственном ребенке. «Любили его всем сердцем», — сказал Пол. Но, как часто случается, через год Джун родила сына. Тогда Пол даже подумывал, не вернуть ли Джейка родителям. Но было слишком поздно.

— Он считал, что делает доброе дело. — Курт взглянул на машину, где сидел Пол. — Во всяком случае, пытался себя в этом убедить.

Джеймс тоже смотрел на Пола. Все эти годы он твердил себе, что убьет того, кто забрал у него сына. Но сейчас он не испытывал желания отомстить. После того как он заглянул Джейку в глаза и просто побыл рядом со своими детьми, душа его обрела покой. Прошедших лет не вернуть, но он уже не желал смерти человеку, который их у него украл.

— Бок не болит? — спросил Курт. — Если хочешь, мы добавим обвинение в нанесении телесных повреждений.

— Хватит и похищения.

До суда он Пола Марча больше не увидит. Пожав Курту руку, Джеймс пошел в дом. Под этой крышей наконец собрались все дорогие ему люди. Впервые за годы, прошедшие с тех пор, как лучший друг лишил его сына, Джеймс Такер хотел сказать спасибо.

Он не знал как или кому. Не все у них было безоблачно: Сейдж потеряла ребенка, Джейк, возможно, с ними не останется. Но сейчас вся его семья была в сборе.

Запрокинув голову, Джеймс посмотрел в небо, словно ища на нем подсказку, но не нашел ничего лучше одного короткого слова. Во весь голос он крикнул: «Спасибо!» — и эхо разнесло его по бурым скалам Уинд-Ривер.

ЭПИЛОГ

Пришла весна, и горы стали похожи на огромные пестрые букеты полевых цветов.

— Без снега все выглядит совсем по-другому, — сказала Сейдж.

— Ага, — согласился Джейк.

Она ехала верхом на Скаут, а Джейк на Рейнджере. Старые лошади брели шагом по сочной весенней траве туда, где когда-то была конюшня. Сейдж то и дело наклонялась, чтобы сорвать цветок.

— Может, уже хватит? — спросил он.

— Нет.

— Ты так стараешься, будто это свадьба века.

— Для меня так оно и есть.

Он закурил сигарету. Сейдж хотелось выхватить ее у него изо рта. То, что она терпела во время их безумного путешествия, стало гораздо труднее выносить теперь, когда он был ее братом, который каждые десять минут грозится уйти от них в другую семью.

— Они однажды уже женились, — сказал Джейк. — Зачем им понадобилась вторая свадьба? Они и так спят вместе…

— Как будто это самое главное.

— А что же тогда?

— Какая тебе разница. Ты же не собираешься присутствовать на церемонии, — холодно ответила Сейдж.

Джейк выпустил струйку дыма и некоторое время ехал молча. С цветами она действительно немного перестаралась. По мере приближения торжественного дня она заставила мать заказать целое море белых роз. И сегодня они с Дейзи и Луизой все утро расставляли вазы с цветами по всему дому.

Сейдж покосилась на Джейка. Мама объясняла ей, что хоть он и ее родной брат, но вырос вдали от семьи и еще нескоро забудет все, что ему пришлось пережить.

И все же ей очень хотелось, чтобы он пошел на свадьбу. Отказавшись на ней присутствовать, он всех расстроил. Его так называемые приемные родители сидели в тюрьме, но при желании он мог уйти жить в семью, которую определят органы опеки, и часто говорил, что так и сделает.

Джейк держался особняком, занимался в основном своими собаками, которым нашли место в конюшне. Школу по большей части прогуливал, а когда все-таки туда приходил, то думал только о чем-то своем. Ему нравился запах лошадей и соломы, и спать он предпочитал в конюшне.

Они подъехали к тому месту, где прежде стояла конюшня — от нее осталось только несколько серых столбов, торчавших из высокой травы. Сейдж свободной рукой обхватила Скаут за шею и соскользнула на землю. Взяв лошадей под уздцы, Джейк пошел следом за сестрой. С минуту она молча смотрела на полусгнившие доски и балки.

— Здесь умерла наша бабушка.

— Только при Луизе такого не говори, — сказал Джейк. — Она считает нашей бабушкой себя.

Сейдж кивнула. Она знала, что ему сразу понравилась Луиза, ее резковатые манеры и независимый характер.

— Прямо здесь? — спросил Джейк.

— Да. Папа пытался ее спасти, но не смог.

— О господи, — пробормотал он.

Сейдж думала о матерях, которые умирают слишком рано, о детях, которые умирают, не успев родиться. Раздвинув траву, она нашла узенькую тропинку, шедшую к двум каменным крестам. Трава вокруг них была аккуратно выкошена — отец приезжал сюда раз в неделю, следил, чтобы могилы не заросли.

Опустившись на колени, она поцеловала землю возле креста, под которым лежал ее сын. От травы пахло свежестью — так, наверное, пахла бы его кожа.

— Ты нас всех соединил, — прошептала она.

Она отобрала немного цветов из огромной охапки, часть отдала Джейку, посмотрела, как он кладет их на могилу ее сына.

Второй букет Сейдж положила к кресту, под которым покоилась бабушка. Как ей хотелось, чтобы Розалинда знала — сегодня у ее сына Джеймса Такера счастливый день.