Люсьен уже ждал их за столиком в дальнем углу продолговатого зала. Когда они подошли, он поднялся, оценивая Аманду взглядом. Он что-то шепнул Пьеру по-французски (Аманда не расслышала), тот пожал плечами и представил ее по-английски:

– Познакомься, Люсьен. Мэнди Джоунс, бывшая горничная очаровательной леди Аманды!

– Очень приятно, – Люсьен галантно поднес руку Аманды к губам и, когда они сели, спросил, понравился ли ей Париж.

– Я пока что мало чего видела, – живо ответила она. – Мы ходили за покупками.

– Как тебе не стыдно, Пьер! – упрекнул Люсьен друга. – Мог хотя бы сводить Мэнди к “Максиму” пообедать.

– Туалеты Мэнди были для нас важнее, – ответил Пьер. – Я истратил на нее кругленькую сумму.

– Я вовсе не просила вас на меня тратить денег, – возмутилась Аманда.

– Тратить деньги.

– Какая разница? Деньги они и есть деньги, – вспыхнула она. – Не хочу, чтобы ваш друг думал, будто я какая-то вымогательница.

– Что же, недалеко от истины. Ты круто торговалась о цене за роль, которую тебе предстоит сыграть.

– А кто вас заставлял соглашаться?

– Может быть, выпьем? – тактично вмешался Люсьен. – Шампанское, Мэнди?

– Ага! Люблю шипучку!

Пьер приподнял бровь, но Люсьен добродушно улыбнулся и подозвал официанта. Потом мужчины заговорили между собой по-французски, а Аманде пришлось сделать вид, что ей скучно. Жаль, что она не сказала, что работала по найму в семье во Франции, тогда бы и она могла поддержать разговор.

А разговор был интересный: о политической обстановке в Европе, о предстоящих выборах в Южной Америке, о состоянии дел на бирже…

Как она поняла из разговора, Люсьен работал на бирже, а по тому, как он говорил: “наше отделение в Рио”, “головная компания в Нью-Йорке”, она решила, что он весьма обеспеченный молодой человек. Впрочем, разве могли быть у Пьера бедные друзья? Что ни говори, а деньги к деньгам.

Раздумывая над этим, она удивилась, почему же Пьер не стремится жениться на некрасивой, но богатой Аманде Герберт. Впрочем, он настолько самоуверен, что не сомневается: он может получить и деньги, и красивую жену.

Она взглянула на Пьера. Да, он действительно так хорош собой, что может свободно выбирать из всех богатых наследниц в Европе. Если бы она не подслушивала вчера в кустах, она и сама бы в него влюбилась. От такой неприятной мысли она невольно поморщилась, и, заметив это, Люсьен перешел на английский.

– Простите, пожалуйста. С нашей стороны было бестактно говорить по-французски.

– А джентльмены часто бывают бестактны, – съязвила она. – Они уверены, что имеют на это право.

Люсьен покраснел от смущения, а Пьер криво усмехнулся.

– Старик, я забыл предупредить тебя о язычке Мэнди. Он у нее острее, чем ум!

– А вы выглядите намного лучше, чем ваши манеры! – парировала она.

– Послушайте, вы оба, – попытался примирить их Люсьен, – кажется, вы играете в жениха и невесту, а не в войну!

– Люсьен прав, – согласился Пьер – Мэнди, хватит меня провоцировать!

– Да ты сам ее провоцируешь! – сказал Люсьен по-французски. – Сидишь, не обращаешь на бедняжку никакого внимания, а потом удивляешься, что это она не в духе.

Аманда кашлянула, прикрыв рот рукой, чтобы спрятать улыбку, и подумала – будь у Пьера такой же добродушный характер, как у его друга, всего этого фарса могло и не быть. Они влюбились бы друг в друга и осчастливили бы обе семьи! Хотя неизвестно, хватило бы выдержки у человека со столь сомнительной репутацией, и она бы всю жизнь сомневалась, не подогреваются ли его чувства к ней ее наследством.

– Пора ужинать, – прервал ее мысли Люсьен. – Вы, наверное, голодны.

– Ужасно! – согласилась она, с укоризной взглянув на Пьера.

– Какая же ты зануда! – возмутился он. – Жаль, что я затеял все это чертово дело! Аманда шумно отодвинула стул.

– Отлично. Давайте мне мои деньги и…

– Хватить шантажировать! – взорвался Пьер. – Мы заключили сделку, и если ты ее нарушишь, не получишь ни цента. Понятно?

– Да, сэр. А если вы не станете обращаться со мной прилично, я…

– Замолчи! – оборвал ее Пьер. – Решай, что будешь есть.

– Вы не против, если я вам помогу? – вмешался Люсьен.

Она кивнула; он положил перед ней меню и, пододвинувшись поближе, стал рассказывать про фирменные блюда.

Аманда заметила, какие у него длинные и пушистые ресницы, значительно темнее, чем волосы, и подумала, что Люсьен тоже весьма привлекательный мужчина. Если бы она не решила расквитаться с Пьером, то с удовольствием познакомилась бы с Люсьеном поближе. Заметив, что Пьер наблюдает за ними, Аманда нарочно облизнула кончиком языка губы и одарила Люсьена обворожительной улыбкой.

Глаза Люсьена вспыхнули, какое-то мгновение он сидел неподвижно, а потом слегка отодвинулся.

– Что, черт побери, с тобой происходит? – раздраженно спросил его Пьер по-французски. – Ты так на нее смотришь, будто никогда в жизни не видел девушку.

– С таким темпераментом не видел.

– Послушай, держись от нее подальше, пока дело не сделано. Потом – она в полном твоем распоряжении.

Аманда вся кипела от негодования. Да знает ли Пьер, что он собственными руками роет себе могилу? Ну ладно, сейчас она ему покажет! Повернувшись к Люсьену, Аманда снова улыбнулась, и у него опять вспыхнули глаза.

– Вам перевести еще что-нибудь из меню, – спросил он, – или вы уже сделали свой выбор?

– Я, пожалуй, съем гамбургер и картофельные чипсы.

Люсьен опешил.

– Я.., боюсь, здесь этого нет.

– Ни фига себе! Ну и ресторан! В Англии вам везде дадут гамбургер и чипсы. А может, махнем отсюда в “Макдоналдз”?

У Пьера был такой вид, словно его сейчас хватит удар, и Люсьен поспешил вмешаться:

– Мэнди, это один из лучших ресторанов в Париже, и я уверен, что, когда вы попробуете здешнюю еду, вам понравится. Давайте я помогу вам что-нибудь выбрать?

Он заказал ей и себе слегка обжаренную гусиную печень с пюре из щавеля и котлеты из молодого барашка, запеченные в слоеном тесте. Пьер взял, как это принято у французов, дыню на закуску, бифштекс и после длительных переговоров с официантом заказал “Шато Марго” урожая 1970 года.

Когда Аманде налили стакан великолепного красного вина, она решила, что это весьма подходящий повод лишний раз досадить Пьеру. Сделав маленький глоток, она с отвращением передернулась.

– Фу, какая гадость! Хочу кока-колу.

– Нет, ты будешь пить вино, – заявил Пьер.

– Нет, не буду! Это же чистый уксус!

– Тебе так только кажется, потому что ты не привыкла к хорошему вину. Бокал вина за обедом тоже входит в твои обязанности. Мама удивится, если ты откажешься от вина.

– Тогда пусть не удивляется, если меня вырвет! Люсьен расхохотался, а Пьер был настолько зол, что не нашел ничего забавного в очередной выходке “невесты” и с брезгливым выражением лица отвернулся.

– А сколько мы будем жить у вашей матери? – поинтересовалась Аманда.

– Я уже сказал. До тех пор, пока она не убедится, что я не собираюсь жениться на Аманде.

– Вы что, думаете убедить ее в том, что женитесь на мне? – удивилась “Мэнди”. – Ну какая из меня леди? И никакие шикарные платья тут не помогут.

– Кто сказал, что вы не леди? – возразил Люсьен. – Вы леди, и притом очень привлекательная.

– А вот ваш друг с этим несогласный.

– Не согласен, – поправил Пьер.

– А я что говорю? – с недоумением спросила Аманда. – Ведь несогласный?

– Да, Пьер, на этот раз у тебя достойный оппонент, – усмехнулся Люсьен.

– Очень смешно, – мрачно пробурчал Пьер. – Знаешь, это “стихийное бедствие” начинает серьезно действовать мне на нервы.

– Значит, пора кончать, – сказала Аманда. – Я же сказала, что с удовольствием все брошу хоть сейчас.

– А я тебе говорю, что мы должны довести начатое до конца. – Он зло смотрел на нее. – Самый лучший для тебя выход – в присутствии моей матери не открывать рот.

– Прикажете перейти на язык жестов? – спросила Аманда, но тут подали сыры, и Пьеру не удалось достойно ответить.

Пока Пьер выбирал сыр, Люсьен поймал взгляд Аманды и наклонился к ней.

– Не обижайтесь на Пьера, – прошептал Люсьен. – Просто он очень устал.

– От чего же?

– Перетрудился. Три года мотается из Калифорнии во Францию – вот и результат.

Значит, Пьер действительно работает! Аманде очень хотелось расспросить Люсьена поподробнее, и она дала себе слово, что так и сделает при первой же возможности.

– Хорошо, что она хотя бы за столом ведет себя прилично, – сказал Пьер по-французски. – Наверное, нахваталась манер в доме Гербертов.

– В наши дни у большинства людей сносные манеры, – ответил Люсьен.

– Эта девушка не из большинства. Это нечто! Знал бы, в каком виде она собиралась идти со мной на ужин.

– Но ведь ты сам ее выбрал, – напомнил ему Люсьен. – Вполне мог попросить кого угодно, хотя бы Мариетт. Она бы с восторгом согласилась.

– А потом впилась бы в меня, как клещ. От этой я хотя бы без хлопот избавлюсь!

"В этом ты прав, – злорадно думала Аманда. – Как только начнешь есть у меня с руки, только ты меня и видел!” С разгоревшимися глазами она подняла бокал и нарочно отставила мизинец.

– Не делай так! – взорвался Пьер.

– Чего не делай?

– Не отставляй мизинец! Держи его вместе с остальными пальцами.

– Вот так, Мэнди, – показал Люсьен, сжимая ножку своего бокала всеми пальцами.

– Благодарю, – вежливо сказала она. Он неожиданно покраснел, а Аманда догадалась, что, по всей видимости, произвела на него большее впечатление, чем думала. Хотя для него она иностранка и, может, его просто забавляет ее речь. Чего никак не скажешь о Пьере. Но Пьер более жесткий и проницательный человек. Она опять улыбнулась Люсьену. Ей никогда не нравились блондины, но в этом определенно что-то есть.