С той неудачи на конференции и началось их знакомство. Девушка, пленившая Артема в один миг, оказалась сотрудницей третьесортной газетенки, названия которой он, честно говоря, даже не запомнил. Темно-серые глаза, опушенные густыми, умело накрашенными ресницами, смотрели спокойно и ласково; мягкие каштановые локоны, спускавшиеся ниже плеч, вились слабыми кольцами, а пухлые розовые губы напоминали милого маленького котенка. Невысокая, слегка худощавая, одетая в джинсы и белый вязаный свитер с огромным воротником, она казалась хрупкой и нежной, необыкновенно женственной и притягательной.
Выйдя из злополучного зала на свежий воздух, Артем громко расхохотался и, посмотрев в смеющиеся глаза девушки, задорно произнес:
— Мадемуазель, позвольте представиться: величайший соня и страшный скандалист современности — Обручев Артем Степанович. А как зовут вас, моя дорогая спасительница?
— Спасительницу зовут Еленой Анатольевной, — улыбнулась Алена, и ее глаза мягко засветились. Морозный воздух окутывал ее губы, вырываясь облачками пара от горячего дыхания.
— Можно мне искупить свою вину, пригласив вас в кафе? — спросил он.
— В чем же ваша вина? — удивилась она.
— Из-за меня вам пришлось уйти с конференции, как же вы теперь будете писать отчет?
— Нет, это такая вина, которую искупить чашкой кофе не получится, — шутливо сдвинула брови Алена.
— А двумя? — серьезно предложил он.
— И двумя тоже, — качнула головой она. — Знаете что, я, пожалуй, поеду домой, мне еще часа три сидеть над статьей придется. — Увидев огорчение на лице Артема, мягко улыбнувшись, она проговорила: — Артем Степанович, вы не обижайтесь, пожалуйста, просто я так не могу, мы знакомы всего десять минут. И я ничего о вас не знаю.
— Не десять, а двадцать пять, а это, согласитесь, барышня, большая разница, — проговорил он, взглянув на часы, — а потом, для того чтобы выпить с человеком чашку кофе, не обязательно знать о его родне в третьем поколении. Елена Анатольевна, это даже смешно, я же не замуж вас зову, а в кафе. Может, вы пересмотрите свою позицию?
— Ну если не замуж, — поколебалась она, — тогда пойдемте.
С этой встречи каждый вечер они шли куда-нибудь гулять, а потом Артем подвозил Лену к ее дому, но в гости не напрашивался, боясь испортить хрупкие отношения, едва-едва зарождавшиеся между ними. Неожиданно для него самого эта девочка с огромными серыми глазами и смешным бантиком губ стала смыслом существования.
Закоренелый холостяк, женоненавистник и прожженный циник, поклявшийся друзьям умереть в гордом одиночестве, Обручев, глядя вслед Алене, ясно осознал, что дни его холостой жизни сочтены и что без этой женщины жизнь его будет пустой тратой времени. Как гром среди ясного неба, на сорок втором году существования он вдруг осознал, что на этой девочке с огромными темно-серыми глазами белый свет сошелся для него клином.
Кондратьев, держась руками за обледеневший пролет открытой настежь рамы, стоял на подоконнике четвертого этажа школьного коридора и истошно орал. В перекошенном злобой лице мальчика не отражалось ничего, кроме ненависти и ожесточения. Красные от ледяного ветра пальцы с усилием цеплялись за глянцевое крашеное дерево рамы, а ноги, обутые в легкие кроссовки на прорезиненной подошве, упирались в углы перекладин.
Для своих четырнадцати он был необычайно крупным и широким в кости. Коротко стриженные волосы открывали невысокий лоб и приплюснутые скулы. Недобрый, тяжелый взгляд светлых глаз; будто сжатые, растащенные в разные стороны ноздри и красивые, почти женские губы, по обыкновению искривленные в наглом изломе, бесспорно, придавали его внешности яркие, хотя и отталкивающие черты. Короткий подбородок был пересечен глубокой ямкой, и создавалось обманчивое впечатление, что нижняя часть лица подростка изуродована шрамом.
К бычьей силе и непрошибаемому нахальству судьба добавила Глебу беспредельное самомнение, а высокое положение отца и материальный достаток семьи убедили его в том, что безнаказанность — привилегия сильных. Не зная ни в чем удержу, Кондратьев был бесшабашно щедр с теми, кто смотрел ему в рот, и резок и нагл с теми, кто вставал у него поперек дороги.
Пренебрежение ко всему, развязность и цинизм сына, как ни странно, вызывали у родителей чувство гордости, ассоциируясь с крепким мужским началом, твердыми принципами и наличием у мальчика собственного мнения по любому вопросу, ведь характер будущего крупного руководителя должен закладываться с детства, размазня и нюня никогда не достигнет высокого положения, потому что только сильный сможет шагать через головы себе подобных без раздумий, сожалений и никому не нужных угрызений совести.
Стараясь создать благоприятные условия для полноценного развития единственного ребенка, Кондратьевы не останавливались ни перед какими затратами, рассыпая щедрой рукой внушительные спонсорские взносы направо и налево. Однако статьи расходов этих самых взносов в организациях, где пребывал их ненаглядный сын, учитывались ими до последней копейки: вся бухгалтерия, подкрепленная соответствующими документами, хранилась в их домашнем архиве, и по этим бумагам можно было проследить путь каждого шурупа и каждой банки краски, выделенных на благо того или иного учреждения.
— Сына нужно баловать, бабу — целовать, а деньги — пересчитывать, — посмеиваясь, нравоучительно заявлял глава семьи, внимательно просматривая принесенную отчетность и что-то коротенько записывая к себе в ежедневник.
К учебе сына Кондратьевы особо не цеплялись, твердо уверенные в том, что с такими деньгами, как у них, не составит проблемы поступить не только в любой российский вуз, но и в любое учебное заведение мира. Единственным нерушимым условием, поставленным мальчику в ультимативной форме, было не опускаться ниже примитивной тройки, дабы не создавать отцу ненужных неприятностей.
До восьмого класса так все и тянулось, устраивая обе стороны по полной программе: тройки в дневнике сына служили своеобразным эквивалентом платы школы отцу за возможность обучения способных детей в отремонтированных классах на новейшем оборудовании. Но полтора месяца назад все полетело кувырком: устав от нескончаемого хамства и лени Глеба, Светлана пообещала выставить Кондратьеву двойки в триместре и по языку, и по литературе.
Пытаясь предупредить грядущий скандал, администрация взялась объяснить непонятливой учительнице, что не всех можно стричь под одну гребенку, что именно в данном случае легче выставить три, чем долго и упорно объяснять, почему этого нельзя сделать, и что в школе есть немало других объектов, кроме Кондратьева, на которых ей разрешается демонстрировать силу педагогического воздействия на нерадивых учеников. Как ни банально это звучит, но никто не станет резать курицу, несущую золотые яйца. Легче перетерпеть выверты одного малолетнего негодника и жить по-человечески, чем сидеть в хлеву, считать копейки и тешить себя мыслью о торжестве грошовых идеалов.
— Не обращайте на него внимания, да и дело с концом, — уверяла Юлия Олеговна. — Вы не представляете, какую кашу завариваете.
— Но он не заслуживает даже двойки, — возразила Светлана, удивленная позицией завуча.
— Да и черт с ним, вам-то что? — пожала плечами Мальцева. — Послушайтесь меня, наплюйте на всю эту историю и забудьте. Я не посоветую вам плохого, верьте мне, — для большей убедительности раскрывая глаза как можно шире, она слегка наклоняла корпус вперед и сверлила Светлану взглядом. — За те десятилетия, что я отработала завучем, я научилась быть умнее, мягче, обходить острые углы и по возможности не идти против течения. Подумайте, вам это нужно? — ее глаза несколько раз наивно моргнули, выражая степень удивления происходящим. — Да, Глеб — полное барахло, не заслуживающее даже того, чтобы о нем говорили, — понизив голос, откровенно поделилась она, — и если вы считаете, что никто этого не видит, то ошибаетесь, уверяю вас, его снобизм и хамство допекли всех. Но существуют какие-то вещи, которые взрослым в силу их возраста, опыта, ума, наконец, объяснять не требуется, ведь вы уже вышли из того возраста, когда в угоду юношескому максимализму люди разрушают свою жизнь собственными руками, — с заминкой проговорила она, всем своим видом показывая, насколько ей неловко напоминать взрослому человеку о таких элементарных вещах. — Надо признаться, что те времена, когда лучше было быть голодным, но гордым, безвозвратно ушли, и теперь даже ребенок понимает, что на одних принципах в рай не въедешь.
— Какие бы ни были времена, позволять вытирать об себя ноги я не позволю никому, — негромко повторила Светлана. — Пусть у меня нет десятилетий в начальственных креслах, но у меня есть собственное достоинство, не позволяющее мне пойти на компромисс, который предлагаете вы.
— Светочка, — Мальцева тряхнула копной нахимиченных блеклых кудряшек и сочувственно улыбнулась, — с такой позицией вам никогда и не видать тех кресел, о которых вы сейчас сказали, это во-первых. А во-вторых, никакого компромисса вам никто и не думал предлагать. Знаете, свобода воли — это чудовищная мерзость, которая разрушает человека, заставляя его терять твердую опору под ногами и бегать от одного края к другому, — цинично хохотнула она. — Очень жаль, что мне придется тратить на это время, которого у меня и так мало, но моральное здоровье моих подчиненных для меня не менее важно, чем их материальное состояние, которое, между прочим, напрямую зависит от гибкости и внимательности, проявляемых нами по отношению к детям, и вами в том числе, — уже совсем жестко добавила она.
Мальцева приподняла голову, и складки обвисшей кожи, лежащие у нее на шее многоярусным воротником, почти разгладились.
— Вот что я вам скажу, Нестерова, — с придыханием произнесла она и смерила Светлану с ног до головы цепким взглядом своих твердых, как сталь, глаз. — Если вы не поймете, что эта злосчастная тройка нужна не Кондратьеву, а всей школе, то пеняйте на себя. С сегодняшнего дня на всех ваших уроках непременно будет присутствовать представитель администрации, способный здраво оценить уровень знаний мальчика и ваш уровень преподавания, это первое. И второе, если, упаси господь, с этим ребенком что-нибудь случится и произойдет это по вашей вине или с вашей подачи, то о последствиях подобного инцидента мне даже страшно подумать.
"Столичная штучка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Столичная штучка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Столичная штучка" друзьям в соцсетях.