Но, похоже, хмурости гостьи мой доверчивый сын не заметил, умильно засуетился около неё, словно она принцесса. Бабушке же, напротив, дочка Глеба не пришлась по душе. «Как зверёк, опасно к Антоше подпускать, ещё укусит», - пробормотала она недовольно себе под нос.

И, как говорится, накаркала. Где-то через час после ужина из детского уголка послышались визг и истошный Тошкин рёв. В испуге мы с бабушкой кинулись разнимать подравшихся детей. Хотела было я уж отругать Антона – гостей не следует обижать, а тем более девочек – как неожиданно увидела на ручке сына чёткий красный след от зубов. Возмущённая бабушка в гневе замахнулась, чтобы отшлёпать противную девчонку, но, увидев, как та сжалась в испуге, чертыхнувшись, опустила в бессилье руку.

- Боже, да разве можно, девочка, кусаться! – воскликнула она в сердцах.

- Мама, она не виновата! – заливисто заревел Тошка. - Таечка не хотела кусаться… Это я виноват, сделал ей больно. Решил волосики расчесать, а у неё на головке бобочки.

В субботу бабушка решительно собрала внука и увела из дома на весь день к подругам, а я занялась уборкой. Тая ходила за мной по пятам, то и дело о чём-то спрашивая. Я терпеливо отвечала. Потом мы с ней читали и играли, пока не пришло время послеобеденного сна. Вечером благодаря бдительному бабушкиному оку дети играли мирно, без конфликтов.

Как только в воскресенье отвезла Таю назад, к своему великому стыду, почувствовала такое же великое облегчение. Суета вокруг дочери Глеба, как бы себя я ни укоряла, следовало признать, вымотала нас с бабушкой. Скрепя сердце, увы, приходится согласиться, что своя ноша не тянет, а вот чужая… Тошку я готова весь день носить на руках, не замечая тяжести, он меня нисколько не напрягает ни играми, ни вопросами. Таю я тоже готова носить на руках, если понадобится, но, похоже, с заметными усилиями. Вообще-то, несмотря на её диковатость и упрямство, она мне нравится. Оттого и намного позорнее было ощущать облегчение после избавления от дочери погибшего друга. Наверное, я ещё не совсем к ней привыкла, старалась успокоить себя, подспудно испытывая угрызения совести.

- Не путайте божий дар с яичницей! – резко прекратил Марк на правах редактора все рассуждения сотрудников на летучке, стоит или не стоит писать об очередной американской авангардистской выставке-страшилке, организованной в Москве. – Мне сказали, в этот раз приличная выставка. Есть талантливые работы. Вот это Таисья Лебедева и определит, лишь она у нас свободно по-английски изъясняется, ей и карты в руки. Возьмёшь, Тася, с собой фотокора.

Удивительно, но выставка мне понравилась, хотя, по сути, во многом я консервативна, а уж в искусстве авангардистское направление вовсе не приемлю. Мне нравится, когда всё естественно, как в жизни.

Американец, представлявший выставку, оказался интересным собеседником. Показывая нам с фотокором Женей привезённые работы – картины с применением разных материалов - рассказал о них несколько забавных историй. Вдоволь наговорившись и сделав снимки, мы уже собирались распрощаться со словоохотливым янки, как неожиданно появился Валера с ультрасовременным фотоаппаратом в руках.

- Как здорово, Тася, что ты здесь! – обрадовался он. – Поможешь мне объясниться с американцем, мой-то английский на уровне «перевода со словарём», ты же знаешь… Скажи ему, что я всё снял для буклета, пусть выберет по компьютеру, какие снимки больше ему нравятся.

Мне пришлось отправить Женю одного с нашим редакционным водителем, а самой задержаться ненадолго – Валера обещал сам подкинуть меня до места работы, он был на машине.

Снимки картин у него получились просто класс – всё-таки он профессионал в фотосъёмке: и освещение как надо, и цвет не нарушен, и ракурс взят выигрышный. Ему всегда лучше удавалось фотографировать, чем писать материалы.

Валера сидел за ноутбуком, меняя фото на экране. Мы с Джейком стояли по обе стороны от него, чуть наклонившись и беспрестанно охая при виде почти каждого нового снимка. Отросшие чёрные прямые волосы моего бывшего мужа слегка растрепались, каре-зелёные глаза довольно сияли поразительной мягкостью – это делало его до боли близким мне. Когда наши руки ненароком соприкасались на мышке – я пыталась приостановить его на какой-то из фотографий - по мне пробегала волна нежности.

Конечно же, не к добру это, отлично понимала: от такой волны можно снова загореться надеждой. Но ничего с собой поделать не могла – вопреки всему, наслаждалась приятным теплом, исходящим от Валеры, оно пьянило и заставляло забыть обо всём. Чувство самосохранения исчезло напрочь ещё и потому, что по реакции Валеры казалось: он тоже упивается моментами общения со мной.

В таком же волнующем состоянии, как будто находилась на поле чудес в роли наивного, доверчивого Буратино, уселась с Валерой в его, вернее нашу с ним, машину. Не помню, о чём вели разговор, всего-навсего просто болтали о всяких глупостях да хихикали. Очнулась лишь у дверей редакции после того, как Валера, самоуверенно обняв меня и крепко прижавшись ко мне всем телом, поцеловал нежно в губы и нырнул в машину, чтобы отправиться к себе на работу.

После чего приятная пелена-эйфория, связанная с Валерой, стала спадать. Неожиданно захотелось завыть как иерихонская труба. Видимо, мои подспудные воззвания к собственному разуму, наконец-то, дошли до адресата. И ум мне теперь подсказывал, что нельзя цепляться за старое. Ничего в жизни не повторяется. Но у каждого тем не менее есть другой шанс. Он для меня может быть в Денисе. А почему бы и нет? Может, и не испытываю к нему глубокой любви и головокружительного волнения, но, несомненно, его прикосновения мне приятны. И мы можем вполне подружить какое-то время.

Внутренне я понимала, что не должна выходить за него замуж. Да и он, похоже, не из тех, кто уже нагулялся вволю и мечтает о семье. Напрасно бабушки раскатали свои почти всегда подкрашенные губки. Денис, как медоносный цветок, притягивает женщин-пчёлок лишь на короткое время, а, отдав им мёд своего сладостного обаяния, безмерно рад отправить их восвояси – на поиски другого цветка. Зачем они ему, тем более, одна на всю жизнь! Чтобы мелькать перед его красивым прямым носом туда-сюда, как говорил герой популярной новогодней комедии? Жить в паре с кем-то – нелёгкое дело.

Глава XVI

Самое худшее, что только может произойти, - это оказаться в гостях у Андрея Васильева. Именно такая напасть со мной и случилась. Вопреки желанию и воле. Я всегда отнекивалась от встреч и общения с ним. А тут он просто как банный лист привязался со своими уговорами, и, сама не знаю почему, возможно, из благодарности, что он поддержал меня при переезде в Москву и в поездке к сестре Глеба, вдруг согласилась прийти к нему на день рождения.

Могу поклясться, мне вовсе этого не хотелось, но он убедил меня тем, что мы будем не одни – придут и другие гости. К тому же не будет Валеры – он в очередной командировке. И зачем я так расстраиваюсь, не съест же он меня, успокаивала себя, добираясь на метро до дома Андрея. Съезжу на часок: поздравлю, побуду немного и смоюсь по-быстрому. Но на душе почему-то было неспокойно.

Март начался традиционными капризами: то мороз, то оттепель. День рождения Андрея, который справлялся в первый выходной после праздника 8 Марта, выпал на оттепель. С крыш капало от таяния снега, подсыпанного позавчерашним циклоном. Яркое солнышко ослепило меня, как только вынырнула вместе с быстрой толпой из-под подземного перехода. Впрочем, голубой пуховик, в который я обрядилась наперекор весне, был не лишним, ведь под ним было только лёгкое шёлковое платье с короткими рукавами.

К моей радости, оказалась у Андрея не первой гостьей. Невысокий молодой человек приблизительно моего возраста или чуть старше, с модной трёхдневной щетиной и глазами Мюллера и рыжеволосая девушка (скорее всего, покрашенная, так как на красивом бледном лице не было ни веснушки) оказались сотрудниками Андрея по фирме – Алексей и Настя, как представил он мне их.

Пожав мне руку, Алексей что-то буркнул и уткнулся в спортивный журнал. Настя предложила покурить на лоджии, услышав, что не курю, пренебрежительно повела плечиком и отправилась курить одна. Стол в гостиной накрыт на шестерых, обратила я внимание. Предложила хлопотавшему у плиты на кухне Андрею помощь, тот отказался – всё уже готово.

Не зная, чем заняться, принялась рассматривать надписи на обложках DVD-дисков с кинофильмами, установленных как тоненькие книжки на полках шкафа. Впрочем, спустя каких-то пять минут напевно зазвучал дверной звонок – пришли запоздавшие гости.

- С днём варенья, Андрюша! – Знакомый пронзительно-скрипучий голосок, раздавшийся из коридора, неприятно поразил меня.

Натали! Прекрасная и неповторимая мечта моего бывшего мужа. И вот уж она в дверях, сияет свежестью точно роза с нежной утренней росой на лепестках - в розовато-абрикосово-белом платьице. Похоже, в любимом своём цвете. Конечно, я в своём скромном шёлковом синем платье, казавшемся мне очень нарядным, пока не появилась Натали, значительно проигрывала ей, как полевой цветок садовой розе.

Наверное, все женщины так чувствуют себя рядом с Натали – теряют уверенность. Да и как её не потерять, если даже нелюдимый Алексей, при мне уткнувшийся в журнал, при её появлении весь напрягся, словно филин, в восторге выпучив глаза. Увидев меня, Натали недовольно нахмурилась, но всё же поздоровалась.

Внезапно позади красавицы показался раскрасневшийся Валера.

- Всем привет! – произнёс он по-обычному бодро. Заметив меня, застыл в изумлении. Каких-то несколько секунд мы молча смотрели с недоумением в глаза друг другу, похоже, читая в их глубине один и тот же вопрос – почему ты здесь? Оба не ожидали встретиться у Андрея. В замешательстве я первой отвела глаза.